«Получилось!» – подумала она.
Однако за этой мыслью немедля последовала другая: «О, нет…»
Стоило ей добиться успеха, оба стремительно понеслись навстречу земле. Под новым неодолимым натиском бури Макаса в страхе зажмурилась, живо представив себе жуткий удар, живо представив, что ее ждет, когда ветры разом утихнут, а ей останется только одно – падать, падать…
Глава третья. Передышка
– Макаса! Слышишь меня? Макаса…
Этот сон снился ей уже сотню раз. Ее звала мать, и материнский голос звучал, точно колыбельная. Макаса гналась за ним сквозь тьму, неподатливую, как океанские воды. В воздухе пахло морской солью, пахло гарью пожара. Лицо матери, прекрасное, затуманенное, ждало впереди – еще чуть-чуть, и рукою дотянешься, – но, стоило приблизиться, отступало, отодвигалось во мрак. Однако Макаса не сдавалась, рвалась вперед сквозь вязкую тьму, и, наконец, миновала ее, да только угодила вовсе не в объятия матери. Сердце ее сжалось от ужаса: по ту сторону тьмы, скаля зубы в мертвой, окоченевшей улыбке, ожидала жуткая тварь, окутанная сладковатым запахом тления.
– Слышишь меня? – выдохнуло чудовище сквозь желтозубый оскал. – Макаса, слышишь?
Защищаясь, Макаса вскинула руки, нанесла удар, села… и ахнула, увидев перед собою Арама, отшатнувшегося назад, держась за ушибленную скулу.
Не удержав равновесия, он с маху уселся в грязь и захихикал.
– Ага, стало быть, слышит…
Лица еще двоих, склонившихся над Макасой, оказались ей незнакомы, а принадлежали пурпурнокожим калдорай. Ночные эльфы… Макаса со стоном пощупала одно плечо, затем другое, но принесло это лишь новый приступ головокружительной боли. Вновь опустившись на землю, она обнаружила, что устроили ее на подстилке из листвы и мягкого лапника.
Бронированный дублет с нее сняли, рубашка оказалась в крови, но не слишком изорвана. Рукава рубашки приспустили, чтоб обработать раны, и Макаса принюхалась к жирной мази на разодранных драконом плечах. Да, от мази явственно веяло чем-то пряным, наподобие морской соли, но не столь резким. Теперь понятно, откуда этот запах взялся во сне. Покосившись влево, она разглядела на юге, над долиной, темную пелену, что объясняло и запах гари. Однако пыльная буря улеглась, а драконы кружили вдали, направляясь назад, к берегу моря.
– А ты – неплохой боец, – задумчиво пробормотал ночной эльф ростом повыше. Его длинные серебристые волосы были стянуты в хвост и перекинуты через плечо. Держа на сгибе локтя оперенный шлем, он взирал на Макасу слегка мерцающим бледно-лиловым глазом – другой, вероятно, поврежденный, прикрывала полоска зеленой кожи.
– Моя цепь!
Разом вскинувшись, Макаса вновь села и тут же пожалела об этом, но сердце в груди забилось с угрожающей быстротой: что, если эта треклятая тварь улизнула с ее любимым оружием?
– Цепь здесь, – заверил сестру Арам, хлопнув по прикрытой ее дублетом кучке вещей возле изножья постели. – Дракона сбили Ийнет с Лларан. Ни шанса ему не оставили!
При виде Арамова восторга Макаса невольно фыркнула. Младший братишка сиял, глядя на ночных эльфов (сами они называли себя Часовыми) с одинаковыми длинными луками, дугой возвышавшимися над головой. Да, пожалуй, восторгался он не без оснований, ведь калдорай ухитрились с безупречной точностью попасть в дракона, окутанного тучей пыли, и при этом не пристрелить ее, Макасу!
Часовая по имени Лларан уступала Ийнету в росте разве что на волосок. Оба они были схожи и тонкими чертами лиц, и изящными длинными носами, и губами, словно бы постоянно поджатыми от изумления. «Брат и сестра, – рассудила Макаса. – Может быть, даже двойняшки».
– Айель отправила вперед сову, – сообщила ей Лларан. – Предупредить Дозорный холм о вашем приходе. Оттуда наверняка захотят послать сюда побольше патрульных, чтобы управиться с этими скопищами драконов. Слишком уж те в последнее время осмелели.
Присев рядом, она принялась осматривать рану на плече Макасы. Боль, вопреки ожиданиям, оказалась не такой уж сильной: наверное, помощь ночных эльфов не ограничилась одной перевязкой. Однако доверять им, пока у Арама при себе этот вот самый компас, Макаса не торопилась. Она понимала: соглядатаем может оказаться любой встречный.
– Спасибо вам, – не торопясь, проговорила Макаса. – Из этого переплета мы бы живыми не выбрались.
– Мы? Скорее уж, ты, – поддразнил ее Арам. – А мы бы прекрасно убежали от этой бури.
Макаса лягнулась в его сторону, и он расхохотался.
– Отдохните до поры, – приятным рокочущим голосом сказал Ийнет. – Скоро Айель приготовит поесть, а когда вы наберетесь сил, отправимся к Дозорному холму Тал’дары вместе.
С этим ночные эльфы отошли, хотя и недалеко: лагерь они вместе со спутниками Макасы устроили рядом, за невысоким каменистым холмом. Оглядевшись вокруг, Макаса осталась вполне довольна. Место для лагеря оказалось стоящим: укромное, и защищаться легко. Удушливый воздух Обугленной долины здесь становился свежее, а кое-где из трещин в земле даже пробивалась молодая зеленая травка. На западе неярко мерцали несколько могильных камней, а рядом с ними росло чахлое деревце с кустиками дикого сталецвета у самых корней. Треск недалекого пожара почти заглушал негромкие голоса остальных.
Спутники…
Макаса вновь опустилась на импровизированную койку, усталая, но не только. Да, дело было не только в усталости.
– Я чуть не погубила нас всех, – крепко зажмурившись, сказала она. – Не отыскали б нас эти разведчики…
– Не думай об этом, – откликнулся Арам.
Вытащив из кармана капитанского плаща грязную тряпку, он утер ею лицо, после чего оно вряд ли стало хоть чуточку чище. Сажа и копоть долины глубоко въелись в смешливые морщинки возле уголков его глаз, и от этого Арам казался значительно старше своих жалких двенадцати лет. На миг Макасе почудилось, будто перед ней – их отец, Грейдон Торн.
– Что нам оставалось делать? – продолжал он. – Вернулись бы – застряли на берегу, да еще для этих чудовищ стали бы легкой добычей. Так что, Макаса, с бурей ты придумала здорово, просто все обернулось не по твоему замыслу.
– Ага. Потому и выходит, что замысел был дурацкий.
– Но ведь обошлось же, верно? – со вздохом возразил Арам. – Везения заранее не запланируешь, на него можно только надеяться. Зато теперь ты можешь хвастать, что побывала в когтях дракона и осталась жива! Мне просто не терпится все это нарисовать.
– По-моему, немного везения мы тоже заслужили.
Арам согласно кивнул, пряча тряпку в карман. Видя, как его рука невольно потянулась к вороту, Макаса поняла: он с трудом сдерживает желание нащупать компас. Может, из-за этой-то штуки под рубахой, из-за символа выпавшей на его долю задачи восстановить Алмазный Клинок и спасти Свет, из-за прощального дара отца, якорем повисшего на шее, он и выглядит старше собственных лет? Теперь и он, в свою очередь, приуныл, а потому Макаса, осторожно, чтобы не потревожить израненных плеч, поерзав, понизила голос и спросила:
