– Мурчаль мирга мммурлокс флегл, амаглуу блрррррр!
Тут Клок, в свою очередь, воспользовавшись тем, что Мурчаль задумался над их затруднительным положением, нанес ему быстрый удар. Мурлок потер пострадавшее место и обиженно надулся на друга-гнолла.
Несколько слов в его фразе Макасе понять удалось. К примеру, «мурлоки» и «армия».
– Но как? – спросила Макаса.
Мурчаль с отрывистым, булькающим смешком указал на восток.
– Мрггл мирга, Прриозерргл мммурлокс, перлууга леглег. Мурчаль гррла флллрррла глууга брбрррг Мрррла!
Тут Макасе пришлось обратиться к Клоку: сама она овладела языком Мурчаля не до такой степени. Клок закивал, задумчиво поскреб когтями мохнатый подбородок.
– Мурчаль говорит: недалеко, к востоку отсюда, приозерские мурлоки. Он пойдет в гости, попросит помочь. Когда-то его родственница, Мерла, пропала, отыскалась здесь, теперь тут живет ее потомство.
– Возможно, родственные связи и побудят их помочь нам, – с той же задумчивостью и любопытством, что и Клок, сказал Уолдрид.
– И в самом деле. Как совершенно справедливо отметила госпожа Глэйд, в путешествии Арамар Торн сумел обзавестись множеством самых неожиданных союзников, – заметил Телагос. – Возможно, она невольно подсказала нам верный ответ.
Клок, вскинув дубину, в восторге ткнул ею в небо.
– Клок знает. Древолапы верны. Древолапы храбры. Гноллы из стаи Древолапов помогут бить Малуса и спасти Арама! Арам помог гноллам-Древолапам подружиться с йети, побить огров Гордунни. Теперь Древолапы и йети помогут Араму!
– Но как нам с ними связаться? – спросила Галена, поднявшись, выйдя на середину поляны и остановившись рядом с Макасой.
От тяжелых одеяний Круга Кенария тауренка избавилась и переоделась в простенькое, но милое льняное платье.
– Дрррлстафффкаааааа!
Мурчаль запрыгал вверх-вниз, изображая свободной рукой что-то наподобие птицы.
– Что он пытается сказать? – спросила Макаса.
Но тут оказался беспомощным даже Клок.
– Шустр дрррлстафффкаааааа! Дррлстафффкаа!
Охваченная нарастающим нетерпением, с которым в последнее время неуклонно боролась, Макаса опустилась на корточки и поманила малыша-мурлока к себе.
– Ты говоришь «доставка»? Да, Мурчаль, это-то нам и нужно – доставить письма и гноллам, и йети, и всем, кто помогал нам в пути.
– Клок знает! – Гнолл указал на север, в сторону гор. – Металлический гном! Он сделал машину, выиграл большой приз. Гоблин на Дозорном холме болтал об этом, не затыкаясь.
Ахнув, точно молнией пораженная, Макаса развернулась к Уолдриду. Все ее нетерпение исчезло без следа, сменившись надеждой.
– Газлоу с Шустром выиграли состязания МИГА при помощи каких-то хитроумных устройств для доставки разных разностей куда понадобится. А назывались они «ДСТВК-А». Клок прав, он болтал о них, не умолкая, когда прилетел подобрать нас. Им должно хватить скорости, чтоб вовремя доставить письма.
Уолдрид с усмешкой кивнул. Как ни противно было в том признаваться, но гордость на его лице оказалась очень и очень приятной.
– А что, вполне может получиться. Особенно если с нами пойдет армия разъяренных йети.
– Значит, решено. – Поднявшись, Макаса начала поочередно раздавать указания каждому из товарищей. – Мурчаль, ты тайком проберешься на восток, попросишь помощи у мурлоков с озера Безмолвия. Клок, ты приготовь письмо своей стае. Галена, ты свяжись с Газлоу и посвяти его в наши планы. Телагос проводит нас к Темному порталу, и, если удача нам улыбнется, туда же соберутся наши друзья и союзники. И вот тогда… – тут она оглянулась через плечо на Уолдрида.
– И вот тогда мы, можно сказать, будем готовы, – без тени улыбки сказал он. – Ну, а сейчас приступим к последним приготовлениям.
Глава тридцать вторая. Дар дриады
Жар никак не унимался. Боль расползалась по всему телу. Крепко стиснув больную ногу, Арамар Торн скрипнул зубами. Похоже, здесь, в этой камере, он и умрет – умрет, пораженный заразой. Глаза закрывались сами собой, не было сил даже окликнуть отца, забывшегося неспокойным сном в соседней камере.
Не хотелось бы такой смерти. Что говорил отец? «Торну надлежит умирать с мечом в руке…» Но как Голос Света мог ошибиться? Как мог завести его сюда?
От невероятной боли мутилось в глазах. В отчаянии Арам перевернулся на спину. По щекам градом катился горячий пот, затем его охватил жуткий озноб, затем снова сделалось жарко. Отправиться бы куда-нибудь еще… куда угодно, только б от боли уйти…
«Как? – подумал он. – Как же все может кончиться вот таким образом?»
Все вовсе не кончится «вот таким образом».
Ха! Похоже, он впрямь умирает. И даже бредит. Голос Дреллы разнесся под сводами камеры отчетливо, явственно, будто звон колокольчика.
«Все во тьме. Все. Прости меня, Дрелла. Прости. Подвел я тебя – точно так же, как и всех остальных».
И в этот миг, в темноте, объятый лихорадочным жаром, Арам… Арам мог бы поклясться, что его руку сжимают, стискивают пальцы Дреллы! Ее голос вновь зазвучал в голове – так же громко, как зов Голоса Света:
Вспомни о даре, Арамар. Вспомни о наших узах.
Арамар задрожал. Понять бы, что это значит… дар. Дар! Собрав последние силы, он вытащил из кармана цветок. От цветка тут же повеяло мирным, спокойным теплом. Не раздумывая, Арам с силой прижал цветок к прорехе в штанах, над коленом, вдавил его прямо во вспухшую гниющую рану. Поначалу он не почувствовал ничего, но вскоре по коже неспешной волной разлилась прохлада. Жар унялся, мускулы начали наливаться силой, опухоль под прижатым к ране цветком опала, и сама рана на ощупь стала не так горяча.
Вот так, будто по волшебству, рана и исцелилась.
Улыбаясь во тьме, Арамар прижал дар Дреллы к сердцу. Дрелла здесь, в этой камере, рядом, и останется с ним до тех пор, пока он дорожит ее прощальным подарком.
– Думаешь, получится?
Жужжа шестернями и клацая механизмами, Шустр повернулся к Газлоу. Вокруг, в дымчатом предвечернем сумраке, кружил рой светлячков. Системы ДСТВК-А были отлажены и готовы к полету.
– Изобретение удостоено первого приза, и…
Газлоу, вздохнув, сунул руки в карманы.
– Да не о том я! А… а вот о чем. Об этом безрассудном замысле. Думаешь, выйдет хоть что-нибудь? А то, сдается мне, к моим алмазам я ни на шаг еще не приблизился.
Шустр надолго задумался. Серьезные вопросы заслуживают вдумчивых размышлений. Именно так он и к изобретениям подходил – по одному осторожному решению, по одному всесторонне обдуманному эксперименту за раз.
– Шансы вычислить нелегко, – наконец ответил он.
