Проблемы как всегда подкрались незаметно. Ремонтный механоид, выдал список блоков, которые он никак не мог ни восстановить, ни создать заново, и Алексею пришлось ворошить память в поисках выхода.
Как и любой узловой мир, на Аруби была база имперских сил, и транспортный узел. Судьба транспортного кольца была понятна по глубокому озеру которое образовалось на этом месте, из-за взорвавшихся накопителей кольца. Примерно десять тонн кристаллов — накопителей портала трансгалактического класса, рванули с силой ядерного заряда, уничтожив и сам узел, и контрольные центры и даже транзитные склады, оставив после себя почти идеальную чашу диаметром в три километра, выплавленную в скальной породе.
Со временем, чаша заполнилась водой, и приобрела статус курортного места, так что копать и что-то искать на месте, где уже полторы тысячи лет ведётся активная деятельность, было бессмысленно.
База вооружённых сил находились на территории большого и весьма агрессивно настроенного государства Ниленгол, и до последнего времени, соваться туда с масштабными раскопками было опасно. Но теперь, когда у Алексея было несколько полноценных боевых механоидов, уже имело смысл поискать уцелевшее оборудование.
Сам портал по данным генштаба, был включён в момент удара, и должен был выгореть, но вот на складах, особенно нижних уровней, наверняка лежало много полезного и нужного.
Точно в таком же бункере, на Линсаре, жило под два миллиона человек, правда там все системы изначально были сделаны так, чтобы работать в течении длительного срока, что по уставам Тессарин, означало не менее трёх тысяч лет.
Бункер в Ниленголе тоже был непростым местом так как являлся не только опорной базой планетарной пехоты на Аруби, но и узловым пунктом военных перевозок.
Чтобы не создавать лишних проблем императору Тарима, Алексей на очередном приёме нашёл посла Ниленгола, и попросил его освободить пространство вокруг базы от гражданского населения, так как не знал как поведёт себя охранная система, и вообще старый военный бункер узлового класса, это весьма серьёзное сооружение с системами противовоздушной обороны, многоуровневой противоштурмовой защитой, и что самое неприятное собственным искусственным разумом, который за столько лет, запросто мог поехать крышей.
Всё это было объяснено дипломатическому представителю королевства Ниленгол, но вопреки ожиданию, тот стал ругаться, шуметь и всячески возмущался «произволом безродных таримских собак, не знающих границ.»
Все присутствовавшие на приёме стали озираться на орущего дипломата, а Кин Тегол уже спешил через весь зал, чтобы погасить конфликт, но сделать ничего не успел. Алексей, которого вдруг задела реакция ниленгольца, поймал того за отвороты камзола, и блокировав не несколько секунд дыхательные рефлексы, спокойно и медленно произнёс в быстро багровеющее лицо.
— Если обнаружу рядом с бункером хоть одного человека, то начну расчистку с бомбардировки дворца вашего сраного короля. Уверен, всем будет интересно, отчего вдруг, я воспылал такой ненавистью к Ниленголу.
Тем не менее, когда разведбот Алексея вылетал в Ниленгол, бомбу он цеплять не стал. Он никак не верил в то, что король решить опробовать в бою старые имперские технологии. Даже пары боевых мехов, хватило бы разогнать любую армию, а Алексей взял их с собой три штуки, оставив пару наземных и один воздушный охранять его дом в Сайлоре.
Так и оказалось. Вокруг места где залегал бункер, было пусто, а пара деревень, выглядели безлюдными.
Аруби, Ниленгол, Серые пустоши.
Головное сооружение бункера — четырёхсторонняя пирамида грязно-серого цвета, была у подножья почти полностью покрыта толстым слоем ярко-зелёного мха, который силился забраться повыше.
В основные ворота Алексей не полез, а вызвав из памяти импланта план сооружения, нашёл пару технических лючков, за которыми наверняка не стояли противоштурмовые турели.
Но для начала следовало взобраться по гладкой бетонной стене, осклизлой от времени и мокрой от накрапывавшего дождя.
Несмотря на то, что дождь шёл несильный, на огромной по площади стене пирамиды, вода собиралась в плотный поток, льющийся вниз с большой скоростью.
В этом потоке, Алексей был словно глиссер, поднимающий водные буруны. Если бы не высокотехнологичный лётный комбинезон, он промок бы уже в первые секунды восхождения, а так его спасало собственное тепло, отогревавшее руки, быстро терявшие тепло в потоке воды.
Помогая себе магией, парой острых кинжалов, и большим количеством непечатных слов, Алексей карабкался вверх, иногда просто забывая зачем и для чего он ползёт по стене вверх и опомнился только когда кончик кинжала уткнулся в стальную заслонку.
Рискуя съехать по наклонной стене бункера, не поддел остриём замок, и когда крышка поднялась, с громадным облегчением влез внутрь, и словно червяк шмякнувшись на пол, устало свернулся в калачик переводя дух.
Отчего-то вдруг подумалось, что вот сейчас, доведись ему встретиться с Сорокиным, что младшим что старшим, рука бы не дрогнула. Ведь если бы не они, сидел бы лейтенант Широков, где-нибудь в Задрищинске, карауля супостатов на узле связи или что тоже неплохо, парился на южной границе, отлавливая наркокараваны. Простая и понятная жизнь в которой не было бы места ни для магии, ни для старых имперских бункеров.
Молодой тренированный организм быстро восстанавливался, и уже через пять минут Алексей, сел, и осмотрелся. Маленькая конура, шлюзового отсека, аварийного выхода, была отрезана от остальных помещений тяжёлой гермодверью, с мощными задвижками, которые к счастью имели ручное управление, и покрутив центральный штурвал, Широков втянул ригели внутрь двери, и потянул створку на себя.
А когда открыл дверь, сразу же остановился, потому что на полу, покрытом, тонкой словно пудра пылью, явно отпечатались чьи-то следы. Причём не военных ботинок с глубоким рифлением, а что-то из местного производства с гладкой подошвой.
Мысленно дав команду сешессу, растечься поверх комбинезона дополнительной защитой, вытащил из рюкзака автомат из пилотского НЗ, Алексей взвёл затвор и открыл вторую дверь.
Но всё было тихо, не считая перекошенной пулемётной турели, которая бессильно вжикала мотором пытаясь поднять свой ствол, но из-за неисправности только дёргала стволом и вхолостую щёлкала боевой пружиной.
Широков быстро обошёл турель сбоку, и отключив питание, вгляделся в механизм.
Причина поломки была простой как мычание. Пыль, вездесущая пыль, забила механизм подачи патронов и поворотные механизмы, и пулемёт не смог перейти из дежурного состояния в боевое.
Но было ещё кое-что. Блок свой — чужой, был просто вырван с корнем, а нужные цепи замкнуты накоротко, чтобы пулемёт открыл огонь по любому, кто войдёт в коридор.
Теперь стало понятно, что побывал здесь не кто-нибудь, а тот самый полковник, что сидел сейчас в клетке в Убежище Алексея. Потому как проделанная работа была доступна только технику — офицеру, а других техников кроме него и Хорага Гидора на планете не было. А это означало, что двигаться нужно с повышенной осторожностью.
