– Ну, что же, – Гордиен Шатор проследил, как служанка убрала грязную посуду и удалилась из столовой, после обвел родных и гостей внимательным взглядом, – настало время разобраться в той непростой ситуации, которая сложилась на сегодняшний день. То, что случилось ночью, не должно повториться. И я не вижу иного способа предотвратить это, как открыть тайны, тщательно оберегаемые нашей семьей, и вытащить на свет скелеты, затаившиеся в шкафах.
– Ха, – хмыкнула Карисса, – раз уж речь зашла о семейных тайнах, то, может, не стоит говорить о них в присутствии посторонних? – девушка выразительно стрельнула глазками в сторону герцога. Венселия же удостоилась презрительного взгляда.
– Нет, Ари, – осадил дочь граф, – каждый здесь так или иначе связан в прошлом или настоящем. Лишних нет. Не перебивай. Разговор предстоит долгий.
Глава Шатор тяжело вздохнул, задумался, на секунду засомневавшись в правильности непростого выбора. Но нет, отступать от принятого решения не собирался. Выразительно посмотрев на Венселию, дождался ободряющей улыбки в ответ и приступил к рассказу.
– Итак, семнадцать лет назад на пороге дома появилась незнакомка с младенцем на руках…
Во время рассказа в столовой царила гробовая тишина. Гордиен опустил подробности прошлого Лилиан. Упомянул о бароне Ридже, ставшего виновником гибели дочери, и о постигшем виновника возмездии со стороны убитого горем нлера Шатор.
Шейлин и Лиса смахивали непрошеные слезы, оплакивая погибшую девушку и сочувствуя Гордиену, сумевшему пережить смерть возлюбленной. Герцог Райнер молчал, хотя внутри него бушевал ураган чувств. Самочувствие пришло в норму недавно, но мужчина до сих пор помнил пронизывающий ужас, которое испытал, увидев Шейлин на том балконе. Страх потери оказался настолько острым, что потряхивало до сих пор. Стоило воскресить в памяти жуткие события, как бессильной яростью накатывало ощущение собственной беспомощности, отчего немели ладони, а в глазах появлялась багровая пелена. Террен осознавал: если бы любимая погибла, он не пережил ее ни на минуту. И это осознание помогло понять единственную вещь – он любил Шейлин. Любил больше жизни. Карисса же – временное помутнение рассудка, за которое пришлось заплатить высокую цену.
Гордиен Шатор умолк, умышленно оставив историю без счастливого финала. Венселия просила не раскрывать правду до конца, и отказать в этом граф не мог. Да и прежде, чем открыться, следовало узнать, как воспримет известие о матери Карисса. Девушка сидела недвижной бледной статуей и пока что не произнесла ни слова.
– Шейлин, – граф одарил жену заботливым взглядом, – понимаю, тебе нелегко, но лучше разом разрубить этот узел.
– Нет, не нужно, – Райнер кожей ощутил переживания любимой женщины и не позволил той мучиться тягостными воспоминаниями. – Я сам. И я рад, что могу открыто рассказать обо всем и попросить прощения.
Герцог переместился к графине и встал на одно колено, захватил в плен хрупкую женскую ладонь и прижался к ней губами.
– Не знаю, простишь ли, – с мольбой вглядываясь в лицо любимой, Террен искал малейшие признаки неприязни или ненависти. И не находил. В медовых глазах читалось смирение. Из когда-то сильной и эффектной нлеры, казалось, выдернули стержень, лишили надежды, оставив пустую оболочку, способную говорить, ходить и дышать. Вместе с даром ушла жажда к жизни, к борьбе. И причиной тому один человек – он сам. – Я так виноват, родная. Ревнивый идиот и глупец, не видящий дальше собственного носа. Прости, что заставил тебя страдать и сделал несчастной.
– Неправда, – тихим, несмелым голосом произнесла Шейлин. На миг почудилось, что в женщине вспыхнула прежняя сила, с такой решимостью та подалась к мужчине. – Неправда! Ты сделал меня счастливой. Подарил дочь. И пусть счастье длилось мгновение, но я благодарна судьбе и за это. Остальное неважно.
– Прости меня, родная. Прости. Я недостоин такой женщины, как ты…
– Меня сейчас стошнит, – фыркнула Карисса, – обязательно выслушивать этот бред?
– Ари! – осадил дочь граф Шатор, – имей уважение к матери!
– Как выяснилось, она мне не мать, – огрызнулась девушка. И если раньше только Террен и Лиса смотрели на нее осуждающе, то теперь к ним присоединилась и Венселия.
– Так нельзя, милая. Нлера Шатор вырастила тебя с пеленок, приняла как родную, – попыталась достучаться до Кариссы кормилица.
– Не указывай, что мне делать, блудливая тва…
– Довольно! – рявкнул Гордиен Шатор, стукнув кулаком по столу с такой силой, что звякнули стекла на окнах, – не смей оскорблять мою женщину!
После этих слов даже Шейлин ожила, с интересом уставившись на соперницу. Райнер пожал плечами, показывая, что ему нет дела до личных предпочтений графа. Наоборот, появление нлеры сердцы у главы Шатор давало шанс, что тот не будет удерживать жену подле себя, и они найдут какой-нибудь выход. Мелисса же раскрыла рот от удивления. Ей хватило новости, что наставник по магии вдруг оказался родным отцом, а тут еще и шашни человека, которого по-прежнему хотелось называть папой, с прислугой.
Венселия ахнула после такого признания и под любопытными взглядами домочадцев готова была провалиться под землю. Не так она мечтала заявить о себе, совсем не так. Гордиен, сообразив, что поставил любимую в неловкое положение, поднялся и подошел к ней. Расположившись позади, положил руки на плечи женщине и обвел присутствующих взглядом, бросая вызов каждому, кто осмелился бы возразить или осудить его выбор. Запнулся граф лишь на дочери, что также вскочила с места, пылая гневом, и еще не наговорила гадостей только потому, что, уязвленная в самое сердце, задыхалась от распирающей изнутри злости.
– Да как ты можешь? Тащить в дом всякую грязь и ставить ее на одно место рядом со мной? – прошипела Карисса. Если бы взглядом убивали, бедная служанка давно стала трупом. – Как смеешь позорить древний род, берущий начало от королевской ветви? Благородные предки перевернутся в гробах, узнав, что ты привел в дом безродную девку.
– Ари, не смей! Немедленно извинись перед Венселией, – взбеленился граф, – и она не служанка… Шейлин, – воспользовавшись моментом, нлер Шатор обратился к супруге, – я официально прошу развода.
Вздрогнув, графиня посмотрела на мужа: не шутит ли? Нет, граф был серьезен, как никогда. Столь неожиданное и щедрое предложение напугало нлеру Шатор. Последствия грандиозного скандала, который разразится в обществе после процедуры расторжения брака, непредсказуемы. Но слишком уж заманчиво получить, наконец, свободу. Только зачем та нужна, если… женщина перевела взгляд на Террена Райнера, который стоял перед ней, припав на одно колено, и не выказывал ни капли возмущения неудобной позой. Герцог же и не надеявшийся на такую удачу, аж светился изнутри.
– Нлера Шейлин Роску, окажете ли вы честь стать моей женой? – не упустил Террен удобного шанса.
– Чт-то? – ошеломленная предложением, Шейлин с недоверием посмотрела на мужчину, – разве такое возможно? Я сплю? – прошептала графиня скорее себе, чем другим. Тем не менее, домашние ее услышали и даже поддержали. Кроме Кариссы, конечно, – несносная девчонка сочилась ядом. Лиса же радостно закивала, едва вопросительный взгляд матери упал на нее. Граф ободряюще улыбнулся и с нежностью посмотрел на свою избранницу. На секунду Шейлин позавидовала Венселии, которой удалось заслужить столь искреннюю любовь ее супруга. Но главный ответ на невысказанный вопрос графиня прочла в глазах Террена. В них сосредоточился целый мир: ожидание, волнение, неистовая вера в чудо и надежда. С такой любовью Терри смотрел на нее лишь однажды, шестнадцать лет назад, после той ночи, когда она впервые стала женщиной. – Не верится, что все происходит на самом деле. Терри?
