Книга Запрещенный Союз. Хиппи, мистики, диссиденты, страница 100. Автор книги Владимир В. Видеманн

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Запрещенный Союз. Хиппи, мистики, диссиденты»

Cтраница 100

Обратив соседа в бегство, Каландар тем не менее не успокоился. Его следующей жертвой должен был стать Йокси. Тот выдал по пьяни какую-то сальность, которую Каландар посчитал для себя оскорбительной и стал наезжать на обидчика. И вот барс с шумом выставил за порог своего свежерасписанного жилища еще одного берсерка. Между тем дело шло к рассвету. Устав от ремонта, росписи и разборок, мы с Ниной зарубились спать на веранде. Где-то через час нас разбудил Ычу и сказал, что в этом доме он не может чувствовать себя независимым и поэтому отправляется куда-нибудь в горы. А в следующий раз меня разбудили уже люди в белых халатах.

— Это вы такой-то?

Периферийным зрением я заметил, как уже мелькает смирительная рубашка.

— Не понял?

— Это вы такой-то, прописанный по этому адресу?

— Нет, я здесь просто гощу. А что, собственно, случилось? Вы-то сами кто будете?

Тут слышу голос: «Не он!» Оборачиваюсь и вижу Каю с ребенком на руках. Понемногу прихожу в себя, встаю. Заглядываю в комнату и вижу Каину маму с родителями супруга. Тут же присутствуют медперсонал, милиция и еще какие-то люди (наверное, соседи). Наконец в сознании вырисовывается картина происходящего. Оказывается, сосед, ретировавшись после ночного боя, тут же позвонил в милицию, а заодно и в дурдом и настучал на Каландара: дескать, сумасшедшие бузят, рукоприкладством занимаются! Кик был в том, что маэстро уже давно состоял на учете в местном дурдоме как «социально опасный элемент» (припомнили «черную перчатку»), и соседи это знали. А там только и ждали повода. На этот раз все совпало: разгром в квартире, стены размалеваны до такой степени, что не только профессору, но и простому санитару с первого же взгляда предельно ясно, с кем он имеет дело. Менты тоже подивились открывшейся композиции. Пол был засыпан битым стеклом и залит красной, очень похожей на кровь краской. Со стен косились лики странных джиннов и зубастых привидений, а на огромном зеркале комода губной помадой был выведен профиль самого Вельзевула.

— А где же хозяин?

— Да бог его знает!

Больше всех в шоке были, разумеется, родственники счастливого отца, странным образом отсутствовавшего в столь торжественный момент.

— Скажите, что здесь произошло? — Каландарова мама волновалась больше всех.

Что мы могли рассказать? Нужно было в любом случае как-то выкручиваться.

— Видите ли, мы помогали делать ремонт и легли спать, а что произошло потом, совершенно не знаем. Мы гости из Эстонии, только вчера приехали.

Потом я предложил: давайте мы останемся в квартире и подождем возвращения хозяина, чтобы спросить у него, в чем дело. Врачи сказали, что им тут уже делать нечего. Милиция посмотрела наши документы и тоже отчалила. Кая с дитем поехала к своей маме, а Каландарова мама попросила в случае чего срочно ей позвонить. И мы с Ниной остались совершенно одни. Однако ненадолго. Через полчаса снова звонят в дверь. Ну, думаю, опять перевозка! Открываю — на пороге стоит Каландар. Оказывается, он пришел за спальником, чтобы снова исчезнуть. Я спрашиваю: что происходит? Каландар рассказывает следующую историю.

Под утро, когда все уснули, он услышал звонок в дверь. Открывает — а на пороге санитары. Спрашивают:

— Вы такой-то?

— Такой-то, — отвечает Каландар. — А адрес у вас какой?

— Адрес? — Человек в белом халате заглядывает в блокнот.

— Клара Цеткин, шестьдесят четыре.

— А это шестьдесят два! Вам в соседний дом!

Человек берет под козырек, и медицинская команда разворачивается. Пока они спускаются по лестнице, Каландар натягивает штаны, майку и осторожно выглядывает в окно. Как только посольство скрывается в подъезде соседнего дома, Каландар резко покидает квартиру, выбегает на улицу и залегает в кустах на другой стороне двора.

Через минуту доктора нервно выскочили на улицу и бегом бросились в подъезд Каландара. В это же время туда подтянулись родственники с молодой из роддома. Подошла милиция. Ворвавшись в квартиру по второму разу, санитары поначалу приняли меня за пошутившего над ними хозяина, но вовремя подоспела Кая, и меня не успели связать. Все это время Каландар лежал в кустах и наблюдал за своим подъездом, ожидая, когда свалят менты и перевозка. Как только все они исчезли, он заскочил в квартиру, чтобы взять спальник, деньги и отвалить в горы недели на две — пока не уляжется скандал.

Каландар отправился на Матчу, а мы с Ниной — в Верхний Лучоб, в гости к доктору Халиму, а потом — вверх по реке, через перевал, на Ходжи-Оби-Гарм. До перевала доктор Халим дал нам ишака и мальчика-пажа, который должен был выступать проводником. Мы с комфортом дошли до высокогорной молочной фермы, пробыли там несколько дней, а затем отправились дальше, к перевалу. Проведя на высокогорье несколько дней, невдалеке от ледяной пещеры с кристальной водой, мы спустились на ту сторону водораздела и остановились недели на полторы на ореховой поляне. Здесь, у реки, я приносил на магическом камне жертвоприношение сомы на пятом огне и медитировал в дупле священной арчи. Однажды на закате, обратившись лицом к садившемуся солнцу, я делал пранаяму, и вдруг горящее светило отчетливо произнесло: «Бханг!..»

С ореховой поляны мы спустились в Ходжи-Оби-Гарм, где в ожидании душанбинского транспорта я наблюдал любопытнейшую сцену парадоксальной коммуникации. На лавочке у автобусной остановки сидели два человека: поддавший русский мужичок и, видимо, обкуренный таджикский дехканин. Между ними происходил странный разговор. Мужичок пытался по-русски объяснить дехканину, какая в этих местах хорошая рыбалка, а тот отвечал ему по-таджикски что-то про своих баранов. Причем мужичку казалось, что дехканин разговаривает с ним по-русски и именно на тему рыбалки, тогда как последний в свою очередь был уверен в обратном, то есть что разговор идет на таджикском и про баранов. Самое поразительное, что оба собеседника вели себя по отношению друг к другу очень дружественно, общались с большим энтузиазмом, активно жестикулируя.

Наконец подошел автобус. Сцена прощания друзей вполне могла бы послужить прототипом для очередной монументальной советской мозаики из серии «дружба народов»: русский рабочий, в майке и кепке, братски обнимается с таджикским крестьянином, в халате и тюбетейке, в окружении сияющих лиц тружеников освобожденного Востока (мы с Ниной, водитель автобуса и группа курортников с сачками, удочками и прочими аксессуарами беззаботного санаторного отдыха в эпоху коммунистических профсоюзов).

А вот что тем временем происходило с Йокси: «Душанбе, 1980-й, июль. После того боя „берсеркеров“, то есть меня и Каландара, который описал в своей повести-летописи Кест, я в полном расстройстве чувств, с рюкзаком за плечами, направился в сторону трассы на Орджоникидзеабад. Так как воинственный хозяин-художник затеял свою разборку в полночь, то, надо полагать, было раннее утро или поздняя ночь. Потом я прочитал у Кеста, чем все это закончилось, и мне стало легче, так как душанбинских ментов моя ксива вряд ли могла удовлетворить. Значит, меня срочно надо было „уводить“, что и было выполнено.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация