Обычно высокого гостя сопровождала огромная свита разных божеств и сверхъестественных существ, причем все они были разных размеров — от двойного человеческого роста до наперсточного. Самым высоким в компании был сам далай-лама: его огромная сверхчеловеческая фигура была обильно драпирована меховыми шкурами и драгоценными тканями, украшена множеством металлических талисманов и колокольчиков, на голове — черная островерхая меховая шапка, украшенная рогами. Рядом с хозяином шествовали тибетские божества человеческого роста и пониже, а еще дальше от центрального тела суетились существа уже совсем мелкого калибра — что-то вроде гномов, эльфов и различных элементалий. Общая длина кортежа сопровождения достигала, наверное, сотни метров, а когда далай-лама останавливался, то спутники обступали его со всех сторон. Конечно, астральный далай-лама был внешне мало похож на настоящего — актуального главу тибетских буддистов. Впрочем, то мог быть какой-нибудь сакральный шаман, лишь подделавшийся под далай-ламу, словно под лисицу или медведя.
Стартовая площадка в центре большой комнаты представляла собой очерченный мелом круг, обставленный бронзовыми канделябрами с зелеными свечами. Один из углов «медитационного зала» был сплошь забран декоративной паутиной из толстой веревки, в центре которой сидел гигантский паук размером с большую дыню и с черным крестом на спине — симпатичная поделка хозяина салона. Тут же, на стене, висел большой плакат-коллаж, изображавший «Адика» (Ади-будду) в каратешном кимоно с черным поясом, украшенным орденской эмблемой. Часть апартамента была завешана китайскими коврами, вьетнамскими циновками и бурят-монгольскими танка; повсеместно маячили подсвечники, карточные колоды и графические изображения мэтров потустороннего расклада.
Интенсивное занятие эфирными опытами привело Леннона к открытию, что непосредственными магическими кураторами проекта имперской канцелярии в его полном объеме — то есть как орденской магической империи — являлись тибетские жрецы черношапочной инициации: именно они владели высшими градусами, вплоть до точки абсолютного холода. Посвятительным средством здесь служил флакон сопалса с черным колпачком — в противоположность обычному красному или белому. «Черный сопалс» имел хождение лишь в потустороннем мире, предназначаясь для насыщения эфирных тел «эфиром эфира». Черношапочные шаманы давали дышать этим средством тем, кто умудрялся проходить сквозь магическое поле джокера, не растворив при этом своего эфирного тела в процессе материализации глюков.
После обработки «черным сопалсом» тело приобретало своего рода идентификационный код, позволявший проходить пороги секретности черношапочной системы, в недрах которой хранилась программа декодирования законов материального космоса — вплоть до полного его уничтожения. Доступ к этой программе давал возможность магическому оператору как бы шантажировать онтологические структуры любого уровня, принуждая их менять карму. Как говорится в трактате «Чжуд-ши», «были бы средства сильны, а с кармой можно и поладить».
В кочегарке Леннон должен был поддерживать огонь в трех огромных котлах, бросая туда лопатой уголь. Здесь было довольно чисто и даже уютно, а котлы и вся система отопительных труб выглядели как дизайнерский объект европейского конструктивизма а-ля «Метрополис». Леннон рассматривал свою работу как службу Агни — поддержку священного огня. Одновременно это был подземный огонь преисподней, люциферическое пламя, символизирующее тайный свет скрытого гнозиса. Брызгая в огонь сопалсом, Леннон говорил, что совершает жертвоприношение со́мы — священного напитка богов, дающего провидческое блаженство. Во время подвальных сессий вся эта отопительная конструкция превращалась в сопалсную фабрику, производившую флакончики с прозрачными колпачками. Они сходили с конвейера в массовом количестве и тут же растворялись в пространстве, насыщая его своим качеством. Стало понятно, что «прозрачный сопалс» присутствует в нашей атмосфере как некий субтильный элемент — словно тонкий галлюциноген, стимулирующий телепатические способности сознания.
Телепатию на физическом уровне давал сопалс даже вполне обычный, то есть с красными и белыми колпачками — до такого уровня, когда буквально жопой можно было читать газеты. Например, присел я однажды в котельной на лавочку, накапал платочек, начал дышать и тут чувствую, что задница как-то промокла. Что за дела? Поднимаюсь, смотрю — вроде бы сухо, никакой лужи на лавочке нет, даже наоборот, подложена сухая газета. Присаживаюсь снова, достаю платочек, накапываю и… опять мокро! Что такое? Ощупываю газету — сухая. И тут замечаю заголовок статьи: «Наводнение в Китае». Вот тут-то все и стало ясно: ведь я сидел именно на этой статье и таким образом почувствовал собственной субстанцией физическое содержание материала сообщения.
В этой же кочегарке нам с Ленноном один раз явился сам князь тьмы — в образе невероятно красивой и сексапильной блондинки с голубыми глазами. Она была чистая грация, с загадочным голосом, в черном платье, усыпанная драгоценностями, на высоких каблуках. Дама между делом сообщила, что производство сопалса рижским химзаводом инициировано по прямому указанию имперской канцелярии и находится у центра на прямом контроле. Нужным людям были сделаны нужные внушения, и процесс пошел: ученые открыли формулу продукта, ответственные власти запустили производство. Теперь стоит задача насыщения поля человеческой ментальности определенным количеством гностического эфира, который воспроизводится при — как это называл Леннон — реальной пранаяме.
Механизм реализации телемагических импульсов я однажды наблюдал самым непосредственным образом. Сидя на лавочке на Харьюской горке с банкой в руке, я попытался в очередной раз поэкспериментировать. Вижу — идет женщина с авоськой. Даю ей мысленную команду: «Уронить авоську!» И дама действительно выпускает сумку из рук! Потом даю команду водителю проезжающей машины: «Посигналить направо!» И тот действительно сигналит, а потом даже поворачивает! Но это все, согласитесь, не очень чистые эксперименты. Ну, думаю, попробуем с телекинезом. Вижу — метрах в ста от меня лежит камень. Я сосредоточился на нем и поставил цель, чтобы этот камень из точки А переместился в точку Б, которую я конкретно обозначил. И тут буквально через несколько секунд вижу, как к камню подбегает какой-то мальчишка, хватает его и бросает вперед. Самое поразительное, что камень упал точно в загаданную мной точку Б, тютелька в тютельку!
Опыт с камнем открыл мне глаза на то, как может реализовываться магическая суггестия. Ведь камень, по сути, переместился именно туда, куда я планировал, а случайный мальчишка здесь выступил в роли спонтанного медиума, бессознательно реализовавшего мою команду на физическом плане. Впрочем, такие вещи можно делать и без сопалса или каких-либо иных психоделиков. Главное — качество внушения и понимание потенциальных факторов его реализации.
Всякая магическая география — это география, в сущности, орденская, выделяющая для адептов соответствующей инициации значимые в их системе фигуры. В этом отношении московский Черный орден был ориентирован на Северный полюс как точку физической манифестации абсолютного Норда:
На Север, на Север, на Север
Неистово рвется пропеллер…
Именно там, на загадочном острове Туле
[116] как крайней северной земле античных географов, должен был находиться шарнир времени — некий оперативный фактор, способный трансформировать фундаментальную онтологию планетарной судьбы. В алхимических терминах ордена речь шла о трансмутации природной, в том числе человеческой, композиции в некий ультимативный результат, который одновременно понимался как триумф интеллектуальной воли. В таком контексте черноорденское интеллектуальное воление к абсолютному Норду некоторым образом резонировало с черношапочным инициатическим стремлением к полюсу абсолютного холода.
