Андрюшенька, согласно кивнув, устроился на ступеньках, на всякий случай преграждая Варваре дорогу к собакам, я уселась на стул, который не так давно занимала хозяйка. Та продолжала защищать дверь грудью, но хондроз наверняка давал себя знать, руки она опустила и теперь, время от времени поворачиваясь к двери, успокаивала Сизова:
– Ничего не бойся, я тебя не отдам.
Стало немного скучновато, а ждать Альбину Эдуардовну предстояло долго, вот я и решила пройтись.
– Ты куда? – насторожилась Варвара.
– В туалет. Есть он у вас?
– Туалет в доме.
– Значит, обойдемся без удобств.
Я стала обходить дом по кругу и увидела распахнутое настежь окно, которое выходило на соседний участок. Заглянула в домушку и на всякий случай позвала:
– Анатолий Юрьевич!
Тишина. Надо полагать, Анатолий Юрьевич встретиться с мамой не торопился и попросту сбежал. Я припустила к крыльцу и завопила:
– Сизов ушел!
Андрюшенька вскочил, Варвара отлепилась от двери.
– Далеко не уйдет, – сказала сурово, намереваясь пробиться к собачкам, но этому воспрепятствовал Андрюшенька, справедливо рассудив, что иметь дело с собачками придется не только хитрецу Сизову, но и нам. Сгреб в охапку обалдевшую от такого напора тетку, запихнул в сарай, притулившийся по соседству, и запер дверь на щеколду.
– Кричите громче, – напутствовал он Варвару. – Соседи, в конце концов, освободят.
Я не сомневалась: тетка способна не только дверь выбить, но и разнести весь сарайчик, и, подхватив Андрюшеньку под руку, поспешно покинула участок.
Клавдия нарезала круги возле машины.
– Альбина в пути, – сообщила она. – Встречаться нам здесь ни к чему, так что давайте сваливать.
– Сизов сбежал, – порадовала я.
– Достал он меня, – закатила глаза подруга. – Не сидится мужику на месте.
– Видно, не торопится в материнские объятия.
– И уж точно не жаждет встретиться со своими хозяевами, – поддакнул Андрюшенька.
– Ну и пусть бегает, – махнула рукой подружка.
– Как это пусть? – возмутился Толмачев. – Я должен его найти. Хочешь меня без денег оставить?
– Уж очень у тебя аппетит разыгрался. Две титьки сразу готов сосать.
– Я и от третьей не откажусь, – съязвил Андрюшенька, а Клавдия презрительно хмыкнула:
– Смотри не подавись.
– Я знаю, куда он отправился, – сказала я, точнее, подумала вслух, подружка посмотрела выразительно, но было поздно.
– Тогда чего мы стоим? – возмутился бывший мент, мы загрузились в джип, даже не вспомнив про Гришку. Впрочем, не до него было. – Куда ехать? – спросил Андрюшенька, когда Глухово мы благополучно покинули.
– В торговый центр «Восток», – вздохнула я, а Клавдия матюгнулась сквозь зубы.
До торгового центра мы добрались в рекордный срок, я не сомневалась, что Сизова мы намного опередили. Хотя от такого хитреца никогда не знаешь заранее, чего ждать. Машину поставили ближе ко входу в супермаркет и принялись наблюдать.
Клавдии это быстро наскучило, она сходила в магазин, откуда вернулась, нагруженная провизией. Мы не спеша перекусили, не спуская глаз с дверей магазина.
Часа через два появился Сизов, выглядел нервным, то и дело оглядывался.
«Как он собирается открыть ячейку без ключа?» – хотелось спросить мне, но рядом сидел Андрюшенька, и я промолчала.
– Идем, – сказала Клавдия, решив взять инициативу в свои руки.
Мы поспешили за ней. Точно танкер, рассекающий морские пучины, подружка шла в толпе к намеченной цели, а впереди семенил Сизов.
Когда до ячеек оставалось совсем ничего, он вдруг замер и издал странный звук, который граждане услышали и начали торопливо оборачиваться. А я, глянув в нужном направлении, поняла, в чем дело. Ячейка за номером пять была распахнута настежь. Сизов сделал еще шаг и грохнулся на плиточный пол, очень быстро собрав вокруг себя толпу.
Андрюшенька явился ближе к обеду. Накануне в торговом центре мы с Клавдией тихо смылись, а он остался. Ночевал у себя или где-то в другом месте, а теперь притащился. Судя по его физиономии, визит не сулил нам ничего хорошего. Толмачев сел в кресло, посмотрел на нас, нахмурив брови, и спросил:
– Где деньги?
– Если ты о тех деньгах, что стащил Сизов, то откуда бы нам знать?
– Хорошо, спрошу по-другому. Что Сизову понадобилось в супермаркете? А главное, почему Лизавета решила, что он там появится?
– Не видать тебе Лизки, – ядовито сообщила Клавдия, ловко орудуя пилочкой для ногтей.
– Вот как?
– Вот так. Уж очень деньги любишь, а нам такие женихи без надобности. Таких женихов хоть лопатой греби…
– Сизов в больничке «дурочку включил», мол, ничего не помнит. Но из больнички его выпишут когда-нибудь, и Ковров из него все вытрясет.
– И что? Сизов денег здесь не оставлял, нам ни словечком о них не обмолвился. К тому же, кроме твоего Коврова, есть еще и Паршин. Надеюсь, он не позволит оболгать честную женщину.
– Я бы на это не особо рассчитывал, – язвительно сказал Андрюшенька. – Короче, так. Чтобы вы по дурости своей не угодили в тюрьму или того хуже, на кладбище, придется мне работать с вами.
– Как это? – пискнула я.
– Точно так же, как и до этого. Принимай в штат, матушка, – дурным голосом продолжил он.
Мы с Клавдией переглянулись, и тут раздался звонок домофона.
– Открой, – велела мне Клавдия после некоторого замешательства.
На пороге стоял Вовчик, опираясь на костыли.
– Клавдия дома? – спросил, заискивающе улыбаясь.
– Где ей еще быть, проходи.
Он прошел, то есть проскакал, и сообщил, поздоровавшись:
– Выписали. Готов приступить, так сказать…
Андрюшеньке он, кстати, обрадовался, не подозревая, что обрел в его лице конкурента.
– Вы сговорились, что ли? – отбросив пилку в сторону, возмутилась Клавдия. – И на фига мне столько дармоедов? Топайте оба, глаза б мои вас не видели.
Вовчик, до этого с трудом устроившийся в кресле, собрался было вскочить, но, взглянув на Андрюшеньку, остался на месте. Толмачев, вальяжно раскинувшийся в кресле, всем своим видом показывал, что никуда не собирается.
– Так вы уходите, слава тебе господи, или остаетесь, не дай бог? – задала риторический вопрос подружка.
– Не жмотничай, – влезла я. – Деньги теперь валом повалят. Матушку на телевидение пригласили, – повернулась я к мужикам.
– На центральный канал? – уточнил Андрюшенька.
