— О, привет, дорогая! Что привело тебя в такую рань?
Олива кинулась на грудь своему любовнику, столкнув его новую пассию с колен и не вызвав у ухажёра никакого восторга. Её деньги они прогуляли ещё несколько дней назад, и пока новых заработков не предвиделось. Нимфа, оседлавшая Босира, приходилась трактирщику дочерью и была, несомненно, богаче Николь-Оливы. А это сулило пройдохе неплохие шансы на светлое совместное будущее.
— Дорогой, этот ужасный человек хотел подвести меня под гильотину! — еле выдавила Олива, морщась от едкого запаха пота, исходившего от давно нестиранной рубашки, потерявшей естественный цвет.
— Кто этот «ужасный человек»? — осведомился Босир. — Твой благодетель Калиостро?
Девушка скрестила руки на груди.
— Он самый. Я думала, он искренне хочет нам помочь…
Малый слегка отстранил её.
— И что же от тебя хотел этот господин? Залезть в твою девственную постельку? Слушай, ей-богу, я не против, если он хорошо раскошелится. Пока ты позабавишься с ним, я найду утешение в объятиях Генриетты.
Генриетта, на мгновение выглянувшая из зелёной портьеры, подмигнула парню, подтверждая каждое слово, и заставила сердце Босира биться ещё сильнее.
Глаза Оливы расширились от ужаса.
— Ты… ты это серьёзно?!
Босир немного подумал и покачал головой. По крайней мере, сейчас не нужно ссориться с возлюбленной. Из всех подружек она одна терпела все его выходки и постоянно снабжала деньгами. Кто знает, способна ли на это Генриетта?
— Да нет, конечно! — Он деланно заскрипел зубами, схватил подругу за руку и повёл из трактира, не забыв послать любезную улыбку дочери хозяина. — Попробовал бы этот старикашка посягнуть на мою кралю! Я бы враз ему зубы пересчитал. Держу пари, они наверняка искусственные.
— Он предлагал нечто похуже, — заявила девушка. Босир наклонил голову.
— Похуже? Что же может быть хуже этого?
— Например, сыграть роль королевы в каком-то дурацком розыгрыше кардинала де Рогана, — выпалила бедняжка. Водянистые глаза парня загорелись интересом. Такого он не ожидал.
— «Сыграть роль королевы»? Да он в своём уме? Как это возможно?
— Граф сказал, что давно планировал разыграть монсеньора, и вот представился подходящий случай, — стала объяснять подруга. — Мы должны встретиться в сумерках, я буду в накидке. Моё сходство с Марией-Антуанеттой сослужит хорошую службу. Короче, моя задача — пообщаться с ним в беседке около десяти минут.
Кавалер поковырялся в ухе, смахнув с ногтя кусок серы.
— Но зачем, зачем нужен этот розыгрыш? Этому ведь есть какое-то объяснение.
— Калиостро говорит, что они часто разыгрывают друг друга, — вздохнула Олива.
— Станет ли потом известно, что ты тут совершенно ни при чём? — полюбопытствовал малый. Девушка пожала плечами:
— Не знаю. Граф уверяет — так и будет, и обещает заплатить за разыгранное представление.
При слове «заплатить» Босир соскочил с камня, на котором расположился со всеми удобствами. Его грубое лицо покраснело, на шее задвигался кадык.
— Заплатить? Сколько?
— Пятнадцать тысяч ливров. Добрая графиня де Ла Мотт обещала прибавить ещё пять тысяч.
— Сколько, сколько?! — Казалось, парень обезумел. Он вцепился своими ручищами в тонкие плечи Оливы. — И ты отказала?
Она гневно смахнула его руки.
— Значит, вот как ты меня любишь! — Её щёки запылали огнём, белые кудри водопадом рассыпались по плечам. — Ты готов послать меня на гильотину, если тебе заплатят! Прощай!
Девушка развернулась и твёрдо зашагала по дороге. Бормоча проклятия и сплёвывая, Босир бросился за ней. Упустить такую птичку было бы верхом глупости.
— Стой, сумасшедшая!..
Ему удалось догнать возлюбленную у заброшенной фермы. Он силой развернул её к себе.
— Ну послушай, — мужчина прижал губы к её маленькому уху, — я люблю тебя, Николь, я по тебе с ума схожу! Ты прекрасно знаешь, что мы давно уже поженились бы, но создавать семью, когда и жених и невеста нищие и впереди нет никакого просвета, — это преступно. А теперь у нас появился шанс. Пятнадцать тысяч ливров — это исполнение нашей мечты. Милая, мы наконец можем соединиться! Как только ты получишь эти деньги, мы сразу уедем из Парижа на окраину Франции, потом рванём в Испанию, и нас не найдёт ни одна живая душа. Можно, конечно, остаться и здесь, но раз ты так боишься кардинала… У нас будут деньги, мы купим маленький домик на берегу реки или у моря и заживём в любви и согласии. Я хочу детей, мальчика и девочку, похожих на тебя.
Олива молчала. Страх всё ещё сидел в ней скрюченным гномом, и даже признания Босира не могли выгнать его.
— Дорогая, ну скажи что-нибудь! — Малому было противно унижаться перед бабой, которую он совсем не любил, но пятнадцать (а при удачном раскладе и двадцать) тысяч сводили с ума. — Олива, ты любишь меня?
— Ты прекрасно знаешь ответ, — буркнула девушка. — Но заработать таким способом… Это преступно.
Парень наигранно вздохнул и выпустил её из объятий.
— Ладно, — он махнул рукой. — Раз ты не хочешь нашего с тобой счастья, мне остаётся только отступить. Действительно, ты не должна делать того, чего не хочешь, и придётся покориться судьбе. Нам нужно расстаться, дорогая.
Олива вздрогнула всем телом.
— Как «расстаться»?…
— В ближайшее время мы никак не заработаем достойную сумму денег, — начал Босир с плаксивой ноткой в голосе. — А значит, оставим наши надежды. Как известно, они умирают последними, и им не суждено воскреснуть.
Девушка дрожала как осиновый лист, не в силах вымолвить хотя бы слово.
— Дочь хозяина трактира, Генриетта, бегает за мной как кошка и уверяет, что получит разрешение отца на наш брак, а старик обеспечит её хорошим приданым. Знаешь, до сих пор я говорил ей, что помолвлен с другой девушкой. Теперь же придётся согласиться… — Он опустил глаза, чтобы проницательная подруга не почуяла ложь. Но несчастная, раздираемая противоречиями, сразу заглотнула наживку.
— Она за тобой ухаживает? Ты мне не говорил.
— Я не хотел тебя расстраивать, но… — Малый издал тягостный звук. — Сегодня ты сама всё видела. Прощай! Желаю тебе счастья.
Это была плохо разыгрываемая пьеса, но несчастная Олива, так мечтавшая стать женой шалопая, бросилась за ним.
— Милый, подожди, я согласна! Мы и правда сразу уедем из Парижа?
Негодяй довольно осклабился. В его карманах уже позвякивали монеты.
— Правда, дорогая. — Он снова прижал её к себе. — Истинная правда!
Глава 12
Жанна, которая плохо спала ночью и вскочила ни свет ни заря, была очень удивлена, когда к обеду получила записку от Калиостро. В ней говорилось, что Олива выполнит поручение, а значит, сегодня ей необходимо быть в Версале, чтобы поговорить с кардиналом. Графиня радостно вскрикнула, позвала горничную, приказав приготовить лучший наряд, и отправилась во дворец. Она застала Марию-Антуанетту в саду. Свежая, румяная, беззаботная королева играла с собачкой, бросая ей маленькую палочку. Послушный пёсик приносил её хозяйке, сверкая глазками-бусинками.
