— Ну что за прелесть ваша собачка! Не устаю любоваться ею!
Знакомый голос, наполненный восхищением, заставил её величество отвлечься от своего приятного занятия и поднять голову. Увидев склонившуюся в реверансе Жанну, королева улыбнулась, всем своим видом показывая, как рада гостье.
— О, моя дорогая графиня!
Де Ла Мотт ответила такой же улыбкой.
— Ваше величество, как вам удаётся с каждым днём выглядеть всё восхитительнее? Сознайтесь, у вас есть особый секрет очарования!
— Никакого секрета, — смеясь, ответила Мария-Антуанетта. — У меня сегодня хорошее настроение, вот и всё. — Она вдруг помрачнела. — К сожалению, я не могу повысить его вам, дорогая. Вчера я разговаривала с мужем о вашем деле, — она нервно глотнула, — он… В общем, он пока не готов к таким действиям… Но это пока. Видите ли, Людовик добр и справедлив, однако иногда… — Королева щёлкнула пальцами. — А я упряма и обязательно добьюсь своего. Вот подождите — и увидите.
«Как же, увижу, — буркнула про себя Жанна, стараясь сохранить любезный вид. — Отчего же он не подарил тебе ожерелье?»
Вслух она лишь сказала:
— Спасибо, ваше величество! Я ни на что не претендую.
Мария-Антуанетта нежно взяла её за руки.
— Скоро в Трианоне состоится очередное представление, — сказала она. — Вы слышали, иногда мы позволяем себе немного повеселиться. Мои подданные переодеваются в костюмы крестьян и изображают сельскую жизнь. Вам удивительно пойдёт костюм поселянки! Дорогая, я буду рада, если вы к нам присоединитесь.
— О, ваше величество! — Жанна снова сделала реверанс. — Я и мечтать об этом не могла.
— Это чудесно, что вы согласны! — Королева подхватила собачку и улыбнулась на прощанье. — А теперь извините. Меня ждёт маркиза де Ламбаль.
На этот раз Жанна не вздрогнула, когда неизвестно откуда появился де Роган и схватил её за талию.
— Добрый день, графиня.
— Он действительно добрый, монсеньор, — заверила его де Ла Мотт. — Я только что говорила о вас с королевой.
Она с удовольствием заметила, как зарделись полные щёки кардинала.
— В самом деле? — В его голосе звучало волнение, которое он старательно пытался скрыть. — И что же она сказала?
— Королева была в восторге от предложения подарить ей ожерелье, — восхищённо начала Жанна. — Однако, по понятным причинам, она не может принять его напрямую. В этом случае ей придётся давать объяснения мужу. В то же время ей так хочется получить драгоценность, что она разработала свой план, которым желает поделиться с вами. Короче говоря, завтра вам предстоит свидание в версальском парке. Утром королева известит меня о месте и времени, а я извещу вас. Что с вами, монсеньор?
Кардинал вытер пот, обильно струившийся по лицу, и тяжело опустился на скамейку. Мечта, много лет казавшаяся несбыточной, спускалась с небес, и Жанна представлялась ему ангелом.
— Королева и в самом деле желает завтра встретиться со мной?
— Вне всякого сомнения, монсеньор, — подтвердила графиня, стараясь говорить как можно убедительнее.
— Дорогая графиня, если это правда, вы даже не представляете, сколько благ обрушится на вас после моего назначения первым министром! — заверил он женщину. — Я уговорю Людовика вернуть всё, что причитается вам. Из жалкого домика вы переедете во дворец и будете первой красавицей Версаля. Ваш муж станет пэром Франции… — Он схватился за горло и закашлялся.
«Слишком много обещано», — усмехнулась про себя дама и остановила поток красноречия:
— Довольно, монсеньор. Обсудим наши с вами дела, когда вы уладите свои с королевой. — Она кивнула на прощанье. — Завтра будьте галантным кавалером, не разочаруйте свою госпожу.
Мошенница медленно пошла по вымощенной красным кирпичом дорожке. Де Роган откинулся на спинку скамейки и закрыл глаза. Его воображение рисовало красочные картины, одна радужнее другой, и он погрузился в сладостную дремоту. Завтра её величество будет с ним говорить! Это большая победа. Ну и чертовка, ну и проныра эта самозванка графиня де Ла Мотт! Впрочем, её, несомненно, нужно будет отблагодарить, может быть не так щедро, как он обещал… Разумеется, никаких замков ей не видать и в помине… Она довольствуется суммой эдак ливров в двадцать тысяч… Нет, в пятнадцать. Пятнадцать будет вполне достаточно.
Глава 13
Пока кардинал пребывал в радужных мечтах, горя желанием изменить политику Франции и пополнить казну, Калиостро учил роль с Оливой. На его счастье, девушка оказалась талантливой актрисой и довольно смекалистой особой. Графу оставалось только изумляться, видя, как быстро она запоминает нужные слова, с какой грацией поворачивает голову, как мастерски избавляется от говора бедных кварталов. Только нервное подёргивание правого уголка рта ему не удалось искоренить, но Калиостро справедливо полагал, что кардинал или не заметит тика в темноте, или спишет всё на волнение. Скорее всего, произойдёт последнее, потому что встреча будет проходить в беседке версальского парка. Увитая плющом, надёжно скрытая от посторонних глаз вековыми дубами и соснами, она служила идеальным убежищем влюблённым и как нельзя лучше подходила для тайной беседы. Когда Гильом принёс записку от Жанны с сообщением о том, что кардинал извещён о месте и времени свидания, Калиостро повернулся к бледной как луна Оливе.
— Ну вот и всё, дорогая. — Он бросил взгляд на настенные часы. — У нас с вами осталось не так много времени, чтобы привести вас в порядок и ещё раз прорепетировать. Гильом проводит вас в комнату, где моя горничная поработает с вашей причёской и подберёт наряд. Ну идите же, я вам сказал.
Бедняжка весь день крепилась как могла, но при упоминании о том, что встреча состоится совсем скоро, ей снова стало страшно.
— Может быть… — произнесла она едва слышно, но Калиостро зло сверкнул на неё глазами.
— «Может быть» что? Откажемся от задуманного предприятия? Вы хотите всё испортить? Нет, дорогая, назад дороги нет. Кроме того, я не понимаю, чего вы боитесь. Я вот уже сотый раз повторяю, что это розыгрыш, что кардинал посмеётся над ним через несколько дней, а вы продолжаете строить оскорблённую невинность. Что ж, если вы такая упрямая, не видать вам ни Босира, ни денег.
Олива вздрогнула. Потерять возлюбленного было выше её сил. А он обязательно бросит её, если она не выполнит требования графа и не получит деньги. Он такой красавец, и обеспеченные особы так и бегают за ним. Нет, прочь все страхи. Босир должен принадлежать только ей.
— Я всё сделаю, как вы скажете, — выдавила из себя девушка. — Куда мне нужно пройти?
— Я же сказал, Гильом вас проводит.
Ноги бедняжки дрожали, когда она покидала кабинет великого мага. Проводив Оливу, граф подошёл к шкафу и вынул оттуда бутылку красного вина и стаканы. Пройдоха Босир сказал ему, что Олива становится сговорчивее, когда выпьет немного вина. Калиостро решил перед свиданием дать ей чуточку чудодейственного снадобья. Главное — не переборщить. Тонкий нос кардинала не должен учуять спиртное. Мария-Антуанетта никогда не позволила бы себе явиться на встречу слегка навеселе. Алессандро взял бокал за тонкую хрустальную ножку и плеснул в него несколько капель бордо. Господи, сколько, однако, мороки с этими недотрогами!.. Ей платят деньги, которые не заработать и за два десятка лет, а она ещё кочевряжится. Такая может сорвать тщательно спланированную операцию… Разнервничавшись, Калиостро сам сделал добрый глоток из бутылки и изумлённо посмотрел на Оливу, представшую перед ним в новом обличии. Дорогой хрустальный бокал выпал из трясущихся рук. Перед ним в чёрной накидке стояла Мария-Антуанетта. Мужчина вскочил и, плохо соображая, что делает, прижался губами к холодной руке двойника.
