— А теперь, моя дорогая, давайте сюда коробочку! Я вас поздравляю, у нас всё получилось. Получилось даже заплатить за работу Оливе гораздо дешевле обещанного. Бедняжка не открыла конверт, чего я боялся, и не увидела вместо двадцати четыре тысячи. Нужно как можно скорее продать ожерелье и скрыться за границу. Я предпочитаю Россию. Там любят иностранцев, даже боготворят их и обычно не задают много вопросов.
Услышав это, графиня сжала губы.
— Надеюсь, шестьсот тысяч ливров, которые вы мне обещали, при вас? — заметила она. — Иначе коробочка останется лежать там, где лежит.
Граф оскалился.
— Дорогая, я обещал вам деньги только после продажи ожерелья. Где я сейчас возьму такую сумму?
— В таком случае, я подожду. — Жанна повернулась к нему спиной, намереваясь уйти, но Калиостро схватил её за руку.
— Я не советовал бы упрямиться! — Он наполовину вытащил шпагу из ножен. — В противном случае ваш хладный труп найдут в дебрях этого парка. Если найдут… Обычно, кроме бродяг, тут никто не ходит. Но даже если ваше тело и обнаружат, то на меня никто не подумает. К тому же я уже буду далеко. Итак, вместо шестисот тысяч я предлагаю вам кое-что гораздо дороже — жизнь. Отдайте коробку — и вы уйдёте невредимой.
— Ох негодяй, какой же вы негодяй!.. — Графиня швырнула футляр ему в лицо. — Не думаю, что ожерелье принесёт вам счастье.
— О, спасибо! — Граф открыл коробочку. Драгоценность мирно покоилась на атласном дне, доброжелательно сверкая при слабом свете луны. — Благодарю за напутствие и искренне надеюсь, что мы с вами никогда больше не увидимся. С сегодняшнего дня вы уже не живёте в моём домике, он продан. Так что возвращайтесь в свою уютную квартирку на Сен-Клод. Думаю, Клотильда вас заждалась.
Прислушиваясь к шагам госпожи де Ла Мотт, уходившей всё дальше и дальше, Калиостро испытал нечто вроде угрызений совести. Да, справедливости ради нужно было дать этой женщине денег, хотя бы немного. Кто знает, чего от неё можно ожидать потом? Граф подался вперёд, собираясь её догнать, но потом передумал. Возможно, он вышлет ей с Гильомом тысяч пятьдесят ливров, возможно, ничего не вышлет. Даже если она не увидит ни сантима, всё равно ей ничего не остаётся, кроме молчания. Ну что она скажет де Рогану? Что вместе с Калиостро они решили развести его на ожерелье? В таком случае она сама попадёт в тюрьму, а этого ей ой как не хочется! Когда замешаны столь высокие особы, лучше всего сидеть тише воды, ниже травы. Жанна — умная женщина и прекрасно понимает, как устроен мир. Об ожерелье ей придётся забыть, а деньги на жизнь она продолжит зарабатывать при помощи уличных мальчишек. Таким образом, нет ничего страшного, если он расстанется с ней вот так, а сам поскорее сделает отсюда ноги.
Ступая по старым прелым листьям, распространявшим грибной запах, граф дошёл до экипажа и нырнул внутрь. Он считал минуты, пока лошади мчали его по пустынным улицам Парижа, и еле дождался момента, когда Гильом распахнул перед ним входную дверь. Увидев бледного и дрожащего господина, верный слуга всё понял.
— Вам нечего бояться, — быстро сообщил он. — Проданы ещё два дома, за которые заплачено наличными, а ювелиру Ламберу я назначил на восемь утра.
Калиостро почувствовал, как страх постепенно улетучивается. Если завтра в восемь придёт Ламбер, ювелир, занимающийся контрабандой и не гнушающийся скупать краденое, не позднее чем через сутки он будет держать в руках больше миллиона ливров. Разумеется, не бог весть какая сумма за такое сокровище, но здесь, во Франции, дороже не продать, а из страны нужно бежать как можно скорее.
— Спасибо, мой верный Гильом, — с чувством поблагодарил Алессандро слугу. — Огромное спасибо! Пакуй свои вещи, ты едешь со мной.
Старик поклонился, роняя пудру на рукав камзола хозяина. — Да, мой господин.
* * *
Граф Калиостро, думая о своей подельнице, которую он оставил в дураках, даже предположить не мог, что Жанна пребывала в более радужном настроении, чем он. Нанятый экипаж домчал её до улицы Сен-Клод, женщина взлетела на второй этаж и постучала в старую, обшарпанную дверь бывшей квартиры. Заспанная Клотильда, долго шаркая, наконец открыла и в изумлении уставилась на госпожу.
— Вы?! Что случилось?
Графиня подхватила сухонькое тельце старушки и прижала к себе.
— Случилось, моя дорогая, что мы никогда больше не будем бедствовать! Немедленно собирай свои вещи!
Верная Лепорелла, кутаясь в рваный ватный капот, моргала, как сова, ничего не понимая.
— Милая Кло, мы переезжаем, и немедленно! — Графиня топнула изящно обутой ножкой. — Вчера я сняла премиленький домик. Тебе понравится.
— Значит, вы разбогатели, — сделала вывод старуха и направилась в комнату собирать нехитрые пожитки.
Жанна подошла к засиженному мухами зеркалу, в которое часто смотрелась, когда жила в этой каморке, задорно улыбнулась, поправила непослушную прядь и сообщила своему отражению:
— Да, да, да.
Глава 15
Первую ночь великий маг и чародей спал спокойно. Надышавшись свежего лесного воздуха, успокоившись после сильного волнения и сознавая, что теперь он — единоличный хозяин уникальной вещи, Калиостро смежил веки, только его голова коснулась подушки, и если бы Гильом не разбудил его около семи, то, скорее всего, проспал бы до полудня. Слуга сообщил господину, что лучше всего уже начать приготовления к встрече с ювелиром и что завтрак уже готов и дожидается в гостиной. Алессандро позволил себе выпить рюмку белого вина для поднятия тонуса и велел Гильому собирать поклажу.
— Мы покидаем с тобой Францию самое позднее послезавтра, — сообщил он. — Но я очень рассчитываю, что у господина Ламбера на руках окажется нужная мне сумма. Ох, Гильом, — граф закатил глаза, — как давно я мечтал о тихой и спокойной жизни! Никаких эликсиров, никаких спиритических сеансов, никаких предсказаний. Я хочу быть простым гражданином солнечной страны, наслаждаться морем, солнцем и любовью хорошеньких смуглянок. И я чувствую, что это всё не за горами.
Гильом не возражал. За долгие годы он привык доверять своему господину.
— Это было бы здорово, сударь, — откликнулся он. Алессандро встал и дружески постучал старика по плечу.
— Тебе мы тоже найдём какую-нибудь молодку. Ты у меня ещё хоть куда.
Слуга покраснел, собираясь что-то сказать, но зазвонивший дверной колокольчик заставил его рысцой побежать в прихожую.
— К вам господин Ламбер, граф.
Алессандро поправил напудренные волосы.
— Зови.
Господин Ламбер, пожилой еврей-ювелир, не гнушался сомнительных сделок и никогда не вызывал у мага и чародея приязни. Наоборот, при виде этой физиономии хитрого хорька графу хотелось плюнуть в неё, наговорить гадостей и вышвырнуть гостя, однако Ламбер никогда не приходил без приглашения и вот сейчас стоял перед Калиостро, показывая жёлтые остренькие зубки.
