Я размышляла, а мужчина словно почувствовал. Он притянул ближе, сильно сократив разделявшее в танце расстояние, а потом… Стоило немного зазеваться, и его губы каким-то непонятным образом оказались прижаты к моим. Упомянутый язык тоже проявился – снова воспользовался тем, что я ахнула от неожиданности.
Только в этот раз я тушеваться не стала и на поцелуй ответила! Пусть знает, что не такая уж я ромашка. Стесняться по каждому поводу не буду. Сама кого хочешь смутю… смущу… Короче, ввергну в шок!
Моё возвращение в салон сопровождалось тихим хлопком. В смысле я миновала небольшую прихожую, а оказавшись в общем холле, услышала этот нехарактерный звук, после которого на пути возник Жорик.
Зверь посмотрел строго, тут же развернулся и неторопливо направился к лестнице, ведущей к жилому этажу.
– Погоди. Жорик, как это понимать? – выдохнула я. – По какому поводу телепортация?
– Фрр, – бросил зверь недовольно.
Фрр? Серьёзно?
– Но я же к Танке тебя отвела! И мы вопрос твоего переезда обсудили! Ты, кстати, согласился!
Обладатель серебристо-серой шкурки независимо вильнул хвостом и посеменил дальше. А я рассердилась! Упёрла руки в бока и спросила строго:
– Ты зачем вернулся? Шпионить?
Остановился, повернул голову и посмотрел та-а-ак…
Во взгляде глазок-бусинок отразилась вся оскорблённость мира. Я почувствовала себя тираном с большой буквы. Негодяйкой. Неблагодарной сви… впрочем, нет, до свиньи не дошло.
Но ощущение неправоты осталось. Потом вспомнилось, как Жорик защищал меня от Виерлена, и стало по-настоящему стыдно.
– И до каких пор ты будешь жить со мною? – спросила уже спокойно, стараясь сгладить неловкость.
В ответ – игнор. Хорёк продолжил своё шествование наверх.
В общем, вместо размышлений о вечере с Виерленом (хотя я и не собиралась об этом думать!) пришлось заняться более приземлёнными вещами. В частности, поиском нового лотка и воровством наполнителя. Первый предоставила мадам Фокс – вынула из чулана старый цветочный ящик, а наполнитель, песок, я одолжила у наших соседей, прокравшись к ним на задний двор.
Ещё пришлось объясняться с мадам – я ведь уже сообщила, что необходимое количество «ингредиента» набрано, то есть хорёк не нужен, и тут нате, явился. Но хозяйка пребывала в благодушном настроении, поэтому ворчать не стала.
Зато сам зверь выглядел надутым и со мною не разговаривал. Только ближе к ночи, когда распахнула для него собственное одеяло, заукугумкал.
Заснула я с мыслью, что утром действительно придётся нанять посыльного, чтобы отнёс весточку Танке, а заодно притащил Жориково добро обратно. Если этот посыльный столкнётся по возвращении с Виерленом, то последний, наверное, будет очень рад.
* * *
Следующий день прошёл настолько нормально, что я успела расслабиться. Ни тебе побочки, ни искусанного Виерлена, выкупающего мой приём у простых клиентов, ни новых вип-клиентов от мадам Фокс – ни-че-го!
Единственным заметным событием стала вторая встреча с эльфийками и грустный вывод: прошлые процедуры почти не имели эффекта. Ушастые леди похорошели, но незначительно. Сами-то они остались довольны, а я – нет. В результате в эту сессию рискнула применить дополнительный сверхсильный состав.
Ну а после эльфиек…
После эльфиек настала пора нашей с девочками авантюры. Мы собрались в условленном месте без пяти минут полночь, и понеслось…
– Мне это не нравится, – сказала Клисса, глядя на круглый, исчерченный символами камень.
– Мне тоже, – поддержала Танка. Она тряхнула светловолосой головой и легонько пнула первую ступень лестницы.
Вокруг сжималась тьма, всего в нескольких метрах от нас мерцал огнями город. Жорик нюхал воздух, высунув мордочку из сумки, а мы стояли, крепко сжав мётлы, и думали. Восторга не испытывал никто.
– Странное место, – добавила Ясина. – Морис, если узнает, не одобрит.
– Так, может, не пойдём? – предложила… ну, собственно, я и предложила.
Девчонки поморщились.
– А чего тогда летели? – сказала после паузы Танка.
– Я, между прочим, ещё и от охраны сбежала, – буркнула Яся.
Я вздохнула. Кому охрана, а меня больше интересовали мотивы Виера – уж очень не хотелось потакать его планам.
– Жорик, мы тут одни? – спросила я тихо.
– Укугум! – бодро ответил зверь.
Клисса тем временем присела возле камня и, чиркнув спичкой, начала пристально изучать символы. Мы сразу замерли, просто в плане всяких закорючек Клисса лучшая из нас.
Через минуту зажглась новая спичка, и ведьмочка принялась разглядывать ступени. Поскребла там что-то, поплевала, а потом заявила:
– Мила, знаешь, а ты оказалась права.
Клисса поднялась с корточек, а мы невольно придвинулись…
– Тут в самом деле запрет. Чтобы пройти по лестнице, нужен ключ, а ключом является ведьмовской дар.
Я прикинула и уточнила:
– То есть сам по себе Виер бы тут не прошёл?
– Именно, – подруга кивнула. – Зато за руку с тобой – запросто.
Так-так, и что дальше?
– Но символы опасности относятся именно к магам, – продолжила Клисса, – для ведьмовского дара таких символов нет.
Очень интересно. Получается, для нас холм как бы не опасен? Или просто предупреждение отсутствует? Злая собака за забором имеется, а таблички об этом нет?
Танка мыслила в том же направлении, она и озвучила…
– Думаю, там всё-таки безопасно, – ответила Клисса уклончиво. – Но исключить второй вариант не могу.
Короче, ясно, что ничего не ясно, а чтобы понять, нужно взобраться наверх и посмотреть своими глазами. Причём именно пройти по лестнице – при полёте над холмом ничего не видно, словно выше – новый защитный круг.
– Ну так что? – вновь подала голос Танка. – Рискнём?
Ввязываться в неприятности не хотелось, но ведьминское любопытство – штука весьма своеобразная. Это как с игрой – знаешь, что не надо, а рука сама тянется за жребием. Или как в данном случае – ноги сами несут вперёд.
Глава 8
Чем выше мы поднимались, тем чаще я вспоминала о маленьком упущении. О том, что не рассказала подругам про странную «змейку» под кожей Виерлена и про всё остальное, включая визит Погании Болотье в наш салон.
Впрочем, я же не со зла, просто возможности не было. Кстати, а почему сама не спросила у Хранительницы про этот скрытый от людских глаз объект ландшафта? Ах да, на тот момент меня больше занимал Виерлен.
Одна ступенька, вторая, третья… и в животе заворочалось неприятное чувство. Оно сжималось в спираль, всячески намекая, что лучше вернуться назад.
