Я это понимала.
– Мы, в смысле и корона, и Министерство, очень рады, что ты невиновна, и что… – взгляд уже на эльфов, – претензий у Изумрудного леса нет.
Последнее – это был всё-таки вопрос, и эльфы закивали. Вот прямо так, не поднимая от пола лиц.
Звук при этом получился специфичным, и я аж поёжилась – это как же они Виерлена боятся, что лбами бьются?
Только леди Талинэ осмелилась вновь отлепить нос от паркета и произнести вслух:
– Мы не имеем претензий к ведьме, вашему королевству и кому-либо. Лэрил сам виноват.
Фух, какое счастье.
– Милорд Виерлен, – продолжила Талинэ, – теперь, когда всё выяснилось и вор найден, мы можем рассчитывать…
Виер отвернулся, давая понять, что обсуждать тему не желает. Нет, и всё.
Окружающие, кроме меня, не поняли, а я хотела бы спросить, почему он так, но блокировка не позволяла.
Я покашляла и указала на горло, надеясь на понимание, и блондин догадался. Сделал замысловатый пасс, и по руке пробежал холодок.
Вот теперь я смогла произнести:
– Лэрил – негодяй. Он подставил всех.
Это была проверка моих возможностей, и, кажется, всё сказала верно, но Талинэ посмотрела на меня с таким уничижением… Мол, кто ты такая, чтобы называть эльфийского лорда негодяем? Молчи, вша!
Стало так обидно, так неприятно, что все благородные порывы во мне издохли. Пусть сами свои проблемы с демоном решают, а я спрошу о том, что интересно лично мне:
– Так что это было за благословение?
Эльфы вздрогнули, задрожали, а Виер ответил буднично:
– Луна. Я лишил их благословения луны. Сила ночного светила больше не подпитывает моих бывших друзей и союзников.
Ясно. А луна, наравне с лесом и звёздами, – один из ключевых элементов, на которые завязана эльфийская магия.
– Милорд Виерлен, мы… – снова подала голос Талинэ.
Он слушать не пожелал.
– Свободны, – бросил, не оборачиваясь.
– Милорд…
– Вы свободны, – прорычал Виер.
Эльфийские послы наконец вскочили и, часто кланяясь, попятились к двери.
Претензий, учинённое Виерленом самоуправство, не вызвало. Тех, кто остался, интересовало другое:
– Так что всё-таки произошло? – озвучил Торсиваль. – И кто вы такой?
Принц говорил мягко, явно не желая задеть, и Виерлен улыбнулся. Правда, тут же кивнул на меня и переложил с больной головы на здоровую:
– Кто я есть и кем стану, зависит от этой охмурительницы. Вернее, от того, насколько быстро мы с нею договоримся.
Договоримся о чём? – хотела спросить я, но Морис перебил:
– О, это надолго. Думаю, нам всем лучше подождать в соседней гостиной.
Народ переглянулся и направился к выходу, а я растерялась.
– Подождите. Куда вы? Оставите меня один на один с ним?
Никто не ответил, даже наша боевая Танка развела руками с подтекстом – а что делать?
Короче, всё ясно. С ними говорить бесполезно. Разумнее обратиться к Виерлену:
– А не боишься, что я тебе лицо расцарапаю? – я подбоченилась. Просто снова вспомнились труп и тюрьма.
Посерьёзнел, погрустнел…
– Мила, я не нарочно. Это было в первый и последний раз. – Вдох и продолжение: – Скажи, чем искупить, и я искуплю. Пожелать можешь что угодно.
У-у-у!
Говорят, что повинную голову меч не сечёт, вот и мой меч сейчас значительно затупился. Ну а как, если Виер на всё готов и раскаивается? Но основная проблема, конечно, в том, что у меня мягкое сердце. Точнее, слишком мягкое. Сама доброта.
Я хотела простить сразу, но вовремя одумалась, ведь ситуация, когда у тебя в должниках демон – уникальна. Тут вспомнилась попытка заключить с ним сделку, и я нервно вздохнула – какой Виерлен, оказывается, порядочный. Я не знала, с кем торгуюсь, сама плыла к нему в руки, а он отказал.
Демон отказался от сделки, в которой ничего не терял!
После этого осознания я посмотрела на блондина по-новому. Он по-прежнему ждал, стоя у окна, а я решила не торопить события и обсудить кое-что ещё.
– Виерлен, ты ведь демон? Демон Лунного света? – А то мало ли, вдруг я ошиблась и уже строю на своей догадке вселенскую теорию?
Уголки его губ дрогнули.
– Верно, моя сообразительная.
Я фыркнула, это подобие комплимента оказалось неожиданно приятным.
– Тогда для начала объясни, как так вышло, что Жорик тебя покусал, а ты не смог залечить его укус?
Улыбка стала чуть заметнее.
– Маскировка, Мила. Я заблокировал значительную часть своей силы, чтобы тот, за кем охочусь, меня не почуял, и регенерация тоже была снижена. Впрочем, я всё равно мог исцелиться, но решил, что это вызовет лишние подозрения.
– Какие ещё подозрения? Кроме меня и девочек, никто не знает, что укус Жорика не лечится, а кусал Жорик за… – я указала на Виеровы бёдра, – скрытую под одеждой часть.
Блондин хмыкнул.
– С твоей-то любовью врываться ко мне в ванную? Мила, ну какая уж тут одежда?
Я не смутилась! Точнее, смутилась, но притворилась, будто порозовевшие щёки – оптический обман.
– Сомнительный аргумент. Да и какая такая маскировка, если ты даже не потрудился сменить имя? Ты продолжил называться Виерленом тиль Хорстом, хотя под этим именем тебя и знали? – Я не ошибалась. Эльфы побледнели именно после того, как Ясина сказала, что мой сомнительный знакомый – Виерлен.
Да и Хранительницы называли его именно так, а они вряд ли в курсе каких-то там маскировок.
– А почему нет? – отозвался демон. – Я ведь не преступник, чтобы прятаться. Я по большому счёту и не скрывался. Просто не афишировал своё присутствие.
– Лэрил мог услышать твоё имя, догадаться и тогда…
Я не договорила, а он парировал философски:
– Всё бы сложилось как-то иначе.
Мне подобная позиция показалась глупой, но Виер точно считал по-другому.
– Предугадать всё невозможно, – сказал он. – В некоторых случаях лучше оставить врагу шанс – так веселей.
Ясно. По этому вопросу не сойдёмся, и я вряд ли когда-нибудь осилю эту логику. Значит, лучше обсудить более понятное:
– Ладно. Допустим. А как насчёт холма?
– А что с ним? – недоумённо спросил демон.
Я нахохлилась. Разве не понятно?
– Ты сказал, что нашёл холм с помощью своего артефакта, – напомнила я. Кстати, сейчас Виер был без трости. – Но, учитывая твою силу и способности, никакого артефакта тебе точно не требовалось. Ты видел холм и так.
