Центурион Алексиус Сайдер — сын барона Бенджамина Сайдера, но не леди Адель. Голубоглазый и стройный блондин. Слегка напоминает отца, но красив, словно эльф. Похоже, Лекс и Вебер нашли друг друга — два пиковых представителя своих рас в плане внешней привлекательности… стремные мысли.
— За мной, бельчонок, нас ждет охота.
Лекс повел эльфийку под руку. Когда та проходила мимо Реда, парень обнаружил две странности: полное отсутствие инстинктивного влечения и кадык. Ох уж эти эльфы.
— Лэрд Сайдер, вы выбрали наживку не на того зверя — это парень, — сказал Ред в спину Лексу.
Безносый хохотнул громче. Алексиус остановился и недоверчиво взглянул на своего спутника. Тот смущенно кивнул. Сайдер пожал плечами у повел эльфа дальше, свернув по коридору.
— А что, Фэндралу все равно? — спросил Ред в пространство.
— Сайдеру все равно. Он бы и своему ручному троллю в клоаку засадил. Мыловар-глиномес. Мыслишки-мыслишки, все бегают да не те, а голова-то гнилая, — постукивал себя пальцем по лбу человек без носа. Говорил он очень быстро и хрипло.
— Что-то одни прованты кругом, — выдохнул Ред.
— А с прованта спрос меньше, и он нужнее. Фуфлометы везде есть. А чтоб понять, что у человечка в черепушке, нужно намного меньше усилий, чем для осознания устройства мира. Мнимое против истинного. Первое на лопатках. Первосвященник на лопатках…
У Реда заболела голова.
— Чувак, да ты просто бешеный. Пошли, Север ждет, — одноглазый, теребя себе висок, схватил Реда за рукав и потащил в дверь, ведущую в зал варьете.
Скордо помахал Редрику вслед.
Вход был со стороны сцены. На ней сейчас выступал грузный мужчина с усами. Под аккомпанемент из трех аккордов, что доносились с оркестрового балкона, мужчина в сером костюме размеренно пел о воровской романтике. Он попал в свою публику.
Все ряды были заняты контингентом, что явно хоть раз, но побывал в местах не столь отдаленных. Даже лица это выдавали. Из картины выбивался лишь первый ряд. Он понравился Реду намного больше остального зала.
Зверо-девочки разных форм, размеров и расцветок. Ушастые милашки в костюмах горничных с цветастыми заплатками на юбочках. Кошечки, зайчики, лисичка. Они одновременно нервничали и скучали. Странное зрелище.
Одноглазый вел Реда вдоль стены мимо рядов зрителей. Лестница на уровень выше. Зона для важных персон с мягким освещением — три столика по три места. Полукруглые диваны. Замечательный обзор на сцену и звук. В стену вмонтированы вокс-резонаторы, тут слышимость лучше, чем в остальном зале. Под зоной — бар.
За левым столом сидели двое полуросликов, за центральным — двое людей, а на правом вместо таблички «зарезервировано» шлем кайзера. Герольд в обстановку не вписывался.
Один полурослик хлопал другого по плечу и махал Реду:
— Смотри, братец, это сынишка мастера Лоуренса. Ей-богу, таки одно лицо.
Логика, память и наблюдательность расставили все по своим местам. Ред подошел к полуросликам.
— Всегда рад познакомиться со столь уважаемым хоббитом, мастер Соломон. Я не имел удовольствия наблюдать ваших работ, но наслышан об огромных достижениях ваших подопечных, мастер-хореограф. Также я рад снова встретиться и с вами, господин Айзек.
Все, кто интересовался культурной стороной жизни, знали Соломона Пляра — мастера-хореографа при Театре оперы и балета, что внутри комплекса Гранд Цирка. Все прима-балерины последних десятков лет — его воспитанницы.
Соломон был старше брата, седой и без очков. Пальцы ходили по столу, будто наигрывая мелодию на пианино. Он глядел на ноги Реда.
— Гремящая обувь. Цокот… Нужно подумать над этим, таки немножечко помыслить. Шаг, притоп, две шаги направо, оборот — вам говорят… — промурлыкал Соломон и углубился в мысли.
— Весь в деле, ей-богу талант поглотил, без остатка, — хохотнул Айзек и кивнул Реду.
Парень подошел к столу, что стоял посередине ложи.
— Рад встрече с гордым отцом двух замечательных дочерей и лордом Высокого Предела, маркизом де Муром, — обозначил поклон Редрик.
— В марке безраздельно властвует моя ненаглядная жена — леди Вероника. Мое место тут, где я помогаю несчастным беженцам с окраин империи. За это мне дали прозвище — мистер Мур Любитель Шкур. Но я прошу, отбросьте последнюю часть, хоть в ней есть зерно истины.
Мистер Мур представлял из себя мужской и состаренный вариант своей старшей дочери. Младшая же была копией матери. Все в альбоме, спасибо Страннику. Одевался маркиз довольно интересно — ярко-фиолетовый костюм-тройка с широкополой шляпой, а еще выкрашенная черно-белая соболиная шуба, правда в данный момент, скинутая с плеч, та покоилась на спинке дивана.
— Вы знакомы с Анной и Клио? — Мур поднес руку к подбородку, заинтересованно глянув на Реда.
— Обеих мне представили их спутники. Так что да, просто знаком, — Ред снова обозначил поклон и повернулся к последнему, но не по значимости, из присутствующих.
Мужчина, на вид лет шестидесяти, седеющий, но энергичный. Волчье выражение острого, как клинок, лица и темных глаз. Настороженность, готовность, уверенность. Напряженный взгляд ходит по треугольнику: Редрик, дверь зоны варьете, выход на оркестровый балкон. Ничто не скроется. Руки в постоянном движении — тасуют колоду карт. Перстни, масти, чайки, кот… все в арестантских наколках, лишь одна выделяется — знак ордена Первого Пламени.
Север был одет в белый костюм с белой же расстегнутой рубашкой, белую шляпу-федору и темно-синюю адмиральскую шинель с сорванными погонами. На шее вытатуирована рысь. Оскал хищника скрывает черный хомут мнемонической блокады.
Мелькание пальцев и карт прекратилось с появлением сигареты. Ловкач-катала — тот же фокусник. Редрик достал пылевую трутницу и, направив поток искр в ладонь, помог криминальному авторитету прикурить об огненный водопад. Пока тот делал долгую первую затяжку, Ред отступил на шаг и прислонил, сложенную в трехпалом жесте, руку к груди — приветствие, некогда ордена, но теперь, скорее, круга по интересам.
— Мое почтение, дон. Редрик, сын Лоуренса Маккройда, — представился парень с долгим кивком.
Север выдохнул дым, после чего раздался сиплый голос:
— Даже плащ тот же, только волосы не батины. Он — Черный Канцеляр, а кто же ты?
— По пути сюда меня назвали Медным Всадником, — ответил Ред первое, что пришло ему в голову.
Север знает его отца. Кольнуло висок.
— Мир, как зона. Дает кликуху — живи с ней всю житуху, — сказал одноглазый.
Север хмыкнул и указал на свободный стол:
— Сойдет. Присаживайся, Медный, расскажешь, что тебя сюда привело, а заодно, кто тебя так отделал по дороге.
