— А как ты понял, что это за язык?
Лоуренс взял атлас у Редрика и всмотрелся в обложку. Он долго морщил лоб. — Жерар Меркатор, «Географическая систематизация мира под украденным солнцем. Атлас-путеводитель».
— Ого, — изумился Редрик.
— Не ого. Я уже начал его забывать, да и знал совсем не идеально. С этим вопросом обратись к Валенсии.
— Хорошо.
Тут парня как громом ударило. Но фраза откатилась, так и не дойдя до языка, а мысли спутались. Он только и смог что тупо протянуть:
— Т-э-э.
Лоуренс озадаченно глянул на сына. Тот, потерев блокаду, пожал плечами.
— Сейчас закончим инвентаризацию и пойдем, есть еще кое-что интересное.
Они разложили свертки с книгами. Под ними их ждало настоящее сокровище.
— Что это? — спросил Ред.
Его отец с улыбкой открыл дверцу каменного ящика размером с прикроватную тумбу. Пахнуло холодом. Стенки ящика оказались невероятно толстыми, а камера хранения — совсем маленькой. Внутри стояли покрытые изморозью бутылки, а из задней стенки торчали кристаллы.
Вся внутренняя часть холодной камеры была покрыта магической резьбой. Лоуренс достал одну из бутылок и откупорил. Донесся запах ржаного хлеба. Лавочник хорошенько приложился.
— Хорошо-о-о, — протянул лавочник, оторвавшись от бутылки. — Это, сынок, мечта любого мужчины. Это — хладоблок.
— Он охлаждает?
— Да, все, что ни положи внутрь, все замерзает. И, судя по сложности рисунка и цвету кристаллов, его нам хватит надолго.
Редрик осмотрел магический ящик со всех сторон. Простучал. Подергал дверцу. Попытался сдвинуть, но сил не хватило.
— Тяжелый, зараза.
— Ладно, ты иди на конюшню, а я пока занесу его на кухню.
Ред догадывался, по собственным ощущениям от затрещин, что его отец — сильный мужчина. Но когда тот, вопреки сказанному, легко, словно корзинку с гусиным пухом, поднял и унес каменный ящик, сын понял, что его лупят исключительно любя.
Выйдя и обогнув угол кампуса, Редрик зашел в деревянную пристройку. Стойла как стойла. Всюду сено, перегородки и конь. Мальчик и животное уставились друг на друга. Он казался поменьше чубарых близнецов Симона. Да и масти был темно-серой.
Животное посмотрело на парня сначала одним глазом, затем другим. Радужки, что заполняли всю видимую часть глазного яблока, были ярко-желтыми, а зрачки вытянутыми по горизонтали, словно у козла.
Смутные ассоциации проскользнули в голове Реда, но в глазах животного виднелись лишь интерес и озорство, так что парень даже не занервничал. Сын лавочника подошел и погладил коня по носу.
— И откуда ты? — спросил он.
Но конь лишь слабо повел ушами.
— Еле отбил этого красавца у торгашей, — заявил входящий Лоуренс.
— В смысле?
— Хотели его утянуть, но он гонял как угорелый. Чуть не наскочил на Валенсию. Но остановился, и та его как-то успокоила, — лавочник подошел и поднял переднюю ногу коня. — Смотри, он не подкован. Да и на копыте нет номера. В документах Симона тоже не нашлось никаких упоминаний о нем.
— Мне кажется, что это не обычный конь.
— Кажется? Да это очевидно. В глаза ему глянь. Хитрые, как у последнего рыжего гнома.
Редрик снова осмотрел коня. Живя на главном торговом маршруте, парень повидал множество лошадей. Он мог уверенно сказать, что перед ним красивое мускулистое животное без каких-либо изъянов.
Послышались тихие шаги. Валенсия, по своему обыкновению босая, подошла к Редрику.
— Доброе утро, милый мальчик.
— Как вы после событий той ночи, госпожа Валенсия?
— Нет-нет, со мной все в порядке, благодарю тебя. Лучше скажи, как ты? — женщина аккуратно дотронулась до шеи Редрика.
— Пока не знаю, — потупился парень. — Но, вроде, не забыл ничего важного. Хотя теперь сложно это понять.
— Ничего-ничего, все пройдет. Твои мысли обретут покой, милый мальчик.
Эту фразу Ред не вполне понял, но не решился уточнять.
— Я попросила маленького Гизмо принести коньку покушать, — обратилась она к Лоуренсу.
— Да-да, я уже, — зашел гремлин, держа на голове ведро с силосом.
Шатаясь, он подошел к ограждению и поставил угощение перед конем.
— Это тебе, а это мне, — сказал гремлин, отвязывая от пояса мешочек.
Гизмо выудил из него кусочек кремня, отправил камешек в рот и громко захрустел. Конь какое-то время смотрел на содержимое ведра. Обнюхал. Недовольно поморщился. Затем его внимание привлек мешочек в руке Гизмо.
Рывком вытянув шею, конь попытался выхватить гремлинову вкуснятину. Но Гизмо ловко увернулся от внезапной попытки воровства.
— На чужой минерал чтоб роток не разевал! — зашипел гремлин.
Вор-неудачник недовольно заржал, раздраженно глянув на ловкого гремлина. Пару раз громко стукнул копытом по деревянному брусу ограждения. Все с удивлением наблюдали за перепалкой двух чудаковатых созданий.
— Ты на кого цокаешь, копытное? Да я тебя сейчас. Та-а-а! Ша-а-а! — продолжал угрожающе шипеть гремлин, размахивая когтями.
Из ноздрей коня повалил черный дым. Он пару раз зло фыркнул, а затем плюнул в обидчика. Сгустком синего пламени. Морду гремлина покрыла горящая жидкость. Но тот только небрежно смахнул ее. Та не причинила его чешуе ни малейшего вреда.
— Ах ты так, — Гизмо стал набирать воздух в легкие.
Закончив, он выдул целую струю оранжевого огня в морду животного. Но конь, лишь стряхнув искры с гривы, весело заржал.
— Гизмо, мать твою! — заорал Лоуренс, гася очаги возгорания старой попоной.
— Что? Он первый начал.
Валенсия аккуратно взяла голову животного. Осмотрела, а затем ласково погладила, произнеся фразу на неизвестном Реду языке. Произношение было клокочущим, но ритмичным. Конь моргнул и помотал головой.
— Он вас понял? Что вы ему сказали, госпожа Валенсия? — вырвалось у Реда, который постепенно приходил в детский восторг от происходящего. Он хотел быстрее во всем разобраться.
— Просто поинтересовалась у конька его самочувствием, милый мальчик.
— Но что за язык? Он вас понял? Это язык животных? — строчил вопросами перевозбужденный Редрик.
— Нет-нет, ничего такого. Просто коник понимает мой родной язык.
— Гизмо! — бросился парень к дующемуся гремлину. — Отсыпь гальки, будь добр.
— Не буду я с ним добр, эта скотина плюнула в меня.
— Но он по ходу — существо земли и огня, как и ты.
Гизмо постоянно повторял эту фразу, гордясь своим происхождением. Ред попытался надавить на гордыню маленького поджигателя.
