— Чем отличился? — спросила девушка.
— Да, как и все — знал слишком много, — почесал затылок парень.
Рука утонула в густых, как щетка, разросшихся патлах. Он неожиданно заметил, что волосы уже неприятно лезут в глаза. Редрик с раздражением зачесал чуб пятерней назад.
— Что-то я зарос, — сменил он тему.
— Могу постричь, — предложила Далила.
— Щедрое предложение?
— Ничего подобного. Просто возможность вернуть хоть часть долга за то, что ты заботился о детях. Это очень много значит для меня, Редрик.
— Это не одного меня… То есть не я один… — снова смутился Ред.
Он вообще особо никогда не получал благодарностей от кого-либо. Отец вместо них давал новые поручения, Гизмо был бестактен, Валенсия — молчалива. А тут услышать столь теплые слова, да от незнакомой девушки. У парня заплелся язык, и теперь покраснели даже уши. Девушка засмеялась.
— Знаю. Надеюсь, пока не пройдет срок наказания Билли и Элли, я окажусь полезна всем вам.
— Благородно.
— Нет — честно.
— Хм… Пойдемте в кампус, — засунув руки в карманы, Редрик повел Путников в лавку.
Зайдя внутрь, он обнаружил Лоуренса. Тот что-то записывал в маленькую книжку с кожаным переплетом и посмеивался.
— Что смешного?
— Твоя смущенная рожа, — Лоуренс быстро засунул книжку во внутренний карман куртки. — Неужели дорогу так долго чинили, что кто-то из детей этих сектантов успел вырасти?
— Я вообще без понятия, почему они продолжали работы зимой. Вырасти? — опешил Ред.
Он посмотрел на вошедшую Далилу. За ней крича вбежали Билли и Элли:
— Здрасте, господин Маккройд!
— А нет, на манеже все те же, — улыбнулся лавочник. — Стоять! Вытрусите обувь. Воды натечет, придется пол менять. Вам, прохиндеям, и придется.
— Хорошо, — дети убежали обратно и хорошенько обработали башмаками дверной косяк.
— Вот шалопаи, — выдохнул отец Реда. — Как подругу зовут?
— Зовут — Далила. Приятно познакомиться, господин Маккройд, — присела девушка в озорном реверансе.
— Господин Маккройд — мой отец, я еще не такой старый, мне всего сорок четыре. Можешь звать меня Лоуренсом, — кивнул лавочник. — Что? — посмотрел он на Реда.
— Ты никогда не говорил, сколько тебе лет.
— Нет. Ты и не спрашивал никогда.
— Действительно, — пробубнил Редрик. — Но ты и дней рождений не праздновал.
— Он у нас в один день. Ты и о нем никогда не спрашивал.
— Ну, мы и мой не празднуем, — потер пальцем подбородок Ред.
— Какие грустные откровения, — хихикнула Далила. — Господин Лоуренс, если вы не против, я побуду тут с детьми. Мои уже возвращаются. Я должна буду отвести Билли и Элли в город, когда они отработают.
— Можешь уже отводить. Солдаты уходят через час. Возможно, даже нагонишь своих.
— Вот, значит, как… — тихо проговорила девушка.
Редрик напрягся. Ему не хотелось выпроваживать детей на мороз. Но еще больше ему не хотелось, чтоб ушла девушка. Парень поймал себя на этой мысли.
— Слушай, давай они хоть пообедают. Да и меня обещали постричь.
— Да, пора бы, — посмотрел Лоуренс на шевелюру сына. — А чего ты у меня спрашиваешь? Это же их дело.
Ред замялся после фразы отца.
— Если вы разрешите, то это было бы очень хорошо, — наклонила голову девушка.
— Хорошо-хорошо, — подхватили дети.
— Хорошо, — подхватил и Гизмо, выходящий из-за прилавка. Он, похоже, стоял там все время. — Когда обед?
— Когда размеренным шагом отвалит легион. А то, как почуют — решат сесть и выпить «на коня», а заодно закусить. За наш счет, разумеется, — рукой показал шагающего человечка лавочник.
— Значит, скоро, — подытожил гремлин.
— А вы Гизмо? — спросила девушка.
— Да-да, я.
Лоуренс оглядел детей. Он почесал подбородок и сделал недовольное лицо.
— Так, замарашек за стол не пускаем. Быстро в баню.
— О-о-о. Это я люблю. Уже иду кочегарить, — потер руки Гизмо и ушел вглубь здания через кухню.
— Тут и баня есть? — удивилась девушка.
— В каждом кампусе есть баня, у нас даже котельная есть, — сказал Лоуренс.
— Котельная?
— Гляди, — Ред показал на трубу, что шла вдоль плинтуса. — Гномье решение. Одно помещение с котлом и трубопровод заменяют кучу каминных пролетов — так намного эффективней.
— Ого, ай да гномы. То-то я думаю, почему тут так тепло.
— Заодно у нас работает представитель расы самых заядлых кочегаров в империи, — сказала, входя, Валенсия. Похоже, она была на кухне и тоже все слышала.
— Приятно познакомиться, госпожа Валенсия. Мое имя Далила, — девушка присела уже в честном книксене.
— Нет-нет, это мне приятно.
— Ой, что вы.
— Солдатики уйдут, сядем обедать. Четверг — рыбный день.
— Ох уж мне ваше гномье столовое расписание, — пробурчал лавочник себе под нос.
— Я вам помогу, — уверенно сказала девушка.
— Нет-нет, не стоит. У меня достаточно помощниц. Да и осталось лишь подогреть. Лучше помоги маленькой Элли с купанием, и сама освежись.
— Хорошо, — неуверенно кивнула Далила.
— Я найду во что вам переодеться, — сказал Лоуренс.
Его лицо выражало странный спектр эмоций. Но у его сына не было времени на поиск разгадки этого выражения. В него прилетело новое поручение:
— Родя, давай в темпе, воды натаскай.
— Уже иду.
Редрик пошел к колодцу, около него разговаривали бригадир рабочих и сержант. Они не обратили на парня никакого внимания. Ред набрал два ведра и, обойдя здание кампуса, вошел с улицы прямо в предбанник.
Там было три двери: на улицу, в купальню и вглубь здания. Зайдя в купальню, Редрик увидел, как голый по пояс Гизмо прямо руками залез в горящую печь. Он крошил в когтях дрова, параллельно дыша на них огнем, таким образом, практически за минуты получая хорошие угли.
— Давай заливай. Бахнем парилочку, — постучал гремлин по открытому сверху баку, что стоял на решетке, которая заменяла верх печки.
Кроме этого, в купальне находилась большая ванна и система сливов, выходящая наружу. Стены помещения были обшиты деревом, а в верхней их части виднелись ряды окошек из матовых стеклоблоков.
— Гизмо, это будет перебор, тут же дети.
— Пар — единственная форма воды, которую я готов терпеть.
