— Так это ты.
— Ладно, давай таскай. Нормально сделаю, — отмахнулся гремлин.
В бак помещалось литров четыреста воды, так что Ред, который раньше сомневался в нужде купания, успел пару раз вспотеть, и теперь сомнения ушли. На последней ходке Редрик так нагрелся, что скинул бушлат и бегал в одних штанах.
Парень залил последнее ведро и вытер пот. Гизмо вышел из предбанника полностью голый. Гениталии у гремлинов — внутренние. Да и выходят наружу только в период спаривания — раз в год.
Пах гремлина прикрывала крупная чешуйка, похожая на фиговый листок. Глядя на Гизмо, Редрик вообще не чувствовал никаких ассоциаций, связанных со стыдом, наготой или целомудренностью. Совершенно чуждый вид.
Гизмо полез в печь. Он зарылся в горящие угли, и наружу торчала лишь голова с довольной рожей.
— Лучшее место в доме, — с придыханием сказал гремлин. — Ненавижу зиму.
— Тут я с тобой не солидарен, но наслаждайся, — хмыкнул Ред.
Он вышел в коридор внутри здания и перевернул песочные часы. Как только песок выйдет, вода нагреется.
Зайдя на кухню, Редрик увидел отца.
— Бравые ушли.
— Ясно, — выдохнул сын, утирая пот.
— Не понял, Гизмо там бак кочегарил или тебя? — хохотнул Лоуренс, глядя на парня.
Тот устало глянул в ответ.
— Ладно, не дуйся. Давай бахнем холодненького. Аперитивчиком.
— А давай, — согласился Ред, падая на табурет.
Лоуренс вытащил из хладоблока пару бутылок фискгродского светлого. Стекло моментально покрылось инеем. Отец с сыном синхронно открыли бутылки об стол и приложились. Прохлада пошла вниз по горлу.
— Песня, — закрыв глаза, прошептал Ред.
— Согласен, только пиво — не зимний напиток.
— Да кого это волнует.
— И правда.
— А где все?
— Тут.
Редрик открыл глаза. На кухне и правда находились все, кроме пекущегося живьем гремлина.
— Что-то я выпал на минутку, — пожаловался сам себе Ред.
— Мы готовы, — подняла над головой тазик Элли.
— У госпожи Валенсии целый комплект банной парфюмерии, — восхищенно сказала Далила, разглядывая флакончик с жидким мылом.
— Нет-нет, просто дамский набор — самое необходимое, — отмахнулась гномиха.
— Далеко не у каждой женщины есть такое, — заметила девушка.
— Далеко не всякая женщина — дама, — сказал Лоуренс.
Валенсия прикрылась платком, спрятав улыбку. Редрик поднялся.
— Пойдемте, — позвал он Далилу и Элли.
— Хочешь с нами? — игриво подняла брови девушка.
— Просто покажу путь, сестра, — подмигнул он.
У него наконец получилось побороть смущение. Далила хихикнула. Редрик отвел их к бане и показал часы. Объяснил: что, где и когда, а затем отправился обратно. На кухне все еще сидел его отец, потягивая пиво, он наставительно помахивал пальцем в сторону качающегося на стуле Билли. Ред присоединился к ожиданию. Через какое-то время раздался женский крик.
Глава 3.5
Через минуту, покрытый мокрой золой и приунывший, голый гремлин вошел в кухню.
— Ты опять в печку залез? — смеясь спросил Лоуренс.
— Я так моюсь.
— Знаю.
— Что это за реакция? Облить водой гремлина — чистое оскорбление.
— Девушки не особо любят, когда их видят голыми сторонние наблюдатели, — сказал Ред, допивая последние капли пенного.
— Так я и сам голый — все честно.
— Нет, Гизмо, ты же парень, это — подглядывание, — указал Ред бутылкой на чешуйчатый нарост гремлина.
— Чепуха, — тот яростно махал обеими руками. — Посмотри на меня, у меня нет ни своих сисек, ни своих писек, — указал он в область своей груди, затем паха. — Меня и ее сиськи-письки не интересуют, у нее даже вилочкового нароста нет — я не вижу в ней самку. Это расовый вопрос, это знать надо. А она мне такого наговорила, — скрестив руки на груди, повесил голову горе-кочегар.
— Спокойно, уголек. Не слушай ее, она баба, она ничего не знает, — внезапно вмешался в разговор Билли.
Мужчины засмеялись. Гизмо успокоился и полез за хладоблок.
— Эй, это же кислота, — выкрикнул Редрик, увидев бутыль из коричневого стекла.
— Самый сок.
— Да понял я, только я ее уже неделю ищу. Мне нечем чистить ржавчину.
— Мы живем в норах — все прячем, на инстинктах, — виновато пожал плечами гремлин и приложился к банке растворителя. Редрик задумался.
Гизмо действительно жил, по сути, во внутреннем отсеке стойки ресепшена, а его вещи всегда были раскиданы по всему кампусу. Парень похлопал себя по груди, портсигар остался в бушлате.
Ведя неспешный разговор, мужчины дождались выхода девушек. После ванны они переоделись в практически одинаковые комплекты крестьянской выходной одежды.
Осматривая их снизу вверх, Редрик заметил, что хоть на ногах Далилы и были плотные туфли с боковой шнуровкой, но размер самой стнупни казался крошечным, даже в сравнении с ножкой Элли. Хорошо смотрелись цветастые юбки со множеством складочек, переходящие в корсет. Элли неуверенно дергала его верх.
— Зачем это? — бубнила она себе под нос.
Редрик поднял взгляд. Его поле зрения заняла грудь Далилы, обтянутая клетчатой теплой блузкой. Корсет выгодно подчеркивал приятные глазу формы девушки.
«Вот зачем…» — подумал Редрик.
Его взгляд задержался на женских формах дольше положенного. Их хозяйка одновременно вопросительно и победно глянула на парня. Тот хотел отвлечься на бутылку пива, но та, как назло, была уже пуста.
Он встретился с глазами девушки и состроил извиняющееся выражение. Та улыбнулась и пожала плечами. Груди колыхнулись. Ред проморгался.
— А можно оставить? — спросила Элли.
— Можно. Вычту у Редрика из зарплаты, — хохотнул Лоуренс.
— Добренький какой. Я своих кровных уже второй месяц жду.
— Все в деле, сын. Деньги должны работать.
— А работаю почему-то я, — поморщился Ред.
Лоуренс отмахнулся.
— Ну, это слишком, — смущенно сказала Далила.
— Свое тоже оставляй.
— Тоже за мой счет.
— А ты против? — ехидно спросил Лоуренс. — Разденешь девушку из жадности?
— Ну вас в баню, — наигранно застонал Редрик.
Ему и правда хотелось оставить Далиле платье. Всяко лучше закрытого балахона. Он снова мазнул взглядом по груди девушки, но не попался. Волосы у Путниц были еще слегка мокрые, и Далила боролась со своими темными локонами, что полность завладели ее вниманием.
