Он осторожно вернул ей поцелуй. Редрик совсем этого не умел. Она немного приподняла голову.
— Ну, и как тебе мои цветочки?
— На вкус — определенно семга. Да — копченая семга, — ответил он, обвивая ее руками.
— Вот гад. Четверг все-таки, — она попыталась отстраниться.
— А я и не против. С такими наградами я готов променять вечность на один лишь апрельский четверг, — его хватка была сильной.
— Прекрасно. Любитель девочек-птичек теперь еще и о русалочках будет мечтать.
Они снова поцеловались. Теперь долго. Достаточно долго, чтобы Редрик почувствовал, что победитель сегодня — он.
Глава 4.4
За едой Редрик пересказал своей уже не помощнице, но девушке события их с бароном гонки. Она даже расчувствовалась, но опомнившись, повела его в комнату.
— Редрик, не спи больше на этом лежаке.
— А что такое? — смутился парень.
— Ночью мимо проехало много людей. Еще больше ломилось в дверь. Я погасила весь свет, заперлась и не отвечала.
— Проклятье. Как же я не подумал…
— Все обошлось… — девушка поежилась. — …но я не могла уснуть. Я подумала, что в твоей постели мне будет спокойней. Значит, ложусь и… меня будто заглатывает пасть. Сознание просто улетает. В дверь тогда сильно ударили, я пришла в себя и откатилась.
— И что это было? — Ред осторожно пнул матрац.
Ничего не произошло.
— Затем я просто положила на него руку. Ее через секунду будто отняло. Я дернулась, и все пришло в норму.
— А сейчас что?
— Днем вроде все в порядке. Но внутри лежака будто камни, — девушка помяла матрац. — Вот потрогай.
Парень потрогал, затем глянул на свою руку. Девушка недовольно помотала головой.
— Ну, ляг. Надеюсь, твой конь тебе задницу не лизал.
В поясницу и правда упиралось что-то в нескольких местах. Да и весь лежак показался парню зернистым. Он осознал, что никогда не лежал на нем днем.
— Странно.
— Быстро слезай! — девушка потянула его за руку.
— Да нет, довольно приятные ощущения.
— Редрик, это — серьезно. Откуда у тебя этот лежак?
— Вообще у меня их два. Один — Симона, другой — абр… ардевочки-птички, — сознание поплыло. — Попутчик, банка, рассудительность, ящик, ушел только один безумный скиталец.
— Что, кто ушел? Какие банки, попутчик Симона? Кто он? — в своей манере засыпала парня вопросами Далила.
У того будто что-то щелкнуло в голове.
— Думаю, это не очень важно, я бы поел, — внезапно скучающим голосом сказал Редрик.
— Да что же тогда произошло?
— Что-то, чего я не должен знать. Иначе мог бы рассказать, — парень задумчиво глядел в потолок.
— Ладно, жертва головомойки, просто разберись с лежаками.
— Мне их вскрыть?
— Ты что, совсем дурак? Вдруг это артефакты или другая магическая лабуда. Просто убери их куда подальше.
— Есть у меня одна идея. Потеплеет — перевезу их.
— Куда?
— Возможно, это станет нашим секретным местом.
— Час от часу не легче. Одни тайны, — девушка устало опустилась на кровать. — Редрик…
Парень не отзывался. Она всмотрелась в его лицо. Он заснул. Скачки вымотали парня, впрочем, девушка и сама устала.
Через пару дней прибыли остальные обитатели кампуса. Они приехали с междугородним караваном, что позволило им привезти множество полезных вещей из столицы. Разгрузившись, все сели делиться новостями, но больше всех рассказывала Далила. Она пересказала даже часть с ночным приключением Редрика, да так точно, что он бы и сам так не смог.
Выслушивая рассказ, отец тепло смотрел на сына, а когда девушка закончила, достал тугой кошель. Он взял оттуда одну монетку:
— Это — мне на новые штаны, а остальное заработал ты, — он пододвинул мошну к Редрику.
Гизмо заворчал. Он достал кошель поменьше и высыпал содержимое на стол. Стандартные имперские дукале, дукаты и дукалисы. Медные, серебряные и золотые — соответственно. По мере повышения ценности металла стоимость монеты росла на два порядка. Гремлин кропотливо выудил все золотые монеты, а остальное пододвинул к Редрику.
— Это я маме пошлю, как соберу сумму покрупнее, — объяснил Гизмо, разглядывая блики на изображении шлема кайзера Аура.
На обратной стороне монеты был выгравирован фасад здания Гранд Цирка — самой крупной арены империи.
— Гизмо, я давно хотел спросить, — Редрик пока не прикоснулся к деньгам. — Зачем вам, гремлинам, деньги? Вы же едите камни, одеваетесь только по принуждению и живете в нишах метр на полметра.
— Все очень просто. Ты когда-то ел золото, пацан?
— Разумеется, нет.
— Вот именно. Нет ничего вкуснее золота, особенно такого славного, как старый добрый дукалис.
Редрик без раздумий пододвинул деньги к отцу.
— Забирай, ты постоянно говоришь, что у тебя деньги в деле. Вот пристрой и мои.
— Как знаешь, — улыбнулся отец, и достал из-под стола легионерские сапожищи с коваными носами. — Вот, взамен башмака твоего. Выиграл в споре у прапорщика, что ведает арсеналом управы.
— Ого, — обрадовался Редрик, осматривая сапоги. — Вот это кстати.
— Они практически новые, да и вообще — фиг ты их сносишь. Да и не растешь ты уже.
— Сердечно благодарю своего благодетеля, — сымитировал Ред манеру речи барона Сайдера.
Ноги в сапогах потели страшно, но Лоуренс научил сына наматывать портянки. Познав это искусство, парень больше не нуждался в носках.
Далила продолжала побаиваться лежака Андерса, но Редрик умело отмазывался. Парню крайне не хотелось его выбрасывать. Снова пошли бесконечные будни. Особенно много работы было из-за резидентов, что потянулись в столицу.
Наступило лето. Ред, как и обещал, отвез Далилу к скрытому пляжу, где ребята сели отдохнуть в тени оливы, наслаждаясь морским воздухом и прохладным ветерком.
— И чего же ты тянул. Место замечательное.
— Ждал, пока вода нагреется. Можно будет помочить ножки, — пожал плечами Ред.
Далила, опустив голову, тихо произнесла:
— Я… есть проблема, Редрик.
— В смысле? — он обеспокоенно придвинулся к девушке.
— Дело в моих ногах. Понимаешь, с твоей медлительностью в постижении девичьего сердца может поспорить только скорость реакции людоящера в тундре.
