— Вот и срок подошел, — тихо сказал Редрик.
— Боже-боже, вот так рожа, — шепотом произнес Айзек.
Эльф небрежно мазнул по нему взглядом.
— Будете бить или отпускать, товарищ начальник? — опершись о стену, спросил Лоуренс.
— Отпускать, — коротко сказал полковник Хир. — Всех, но не далеко. Я, конечно, услышал, что тут произошло, но протокол вынуждает вызвать нюхача и уполномоченного мага академии. Вам крупно повезло, что сегодня перевод заключенных, и я до сих пор на работе.
Подбежавший ополченец дал ему ключ, которым эльф отпер решетку.
— Прошу до лавочки, — указал он на скамью у стены.
— Хоть немного ближе к свободе, — сказал полурослик и быстро вышел из камеры.
За ним проследовали отец с сыном. Как раз вовремя. Редрика ударило в спину потоком воздуха.
Человек в матовом стеклянном шаре на голове, серебристом трико и белой раздвоенной накидке сидел на корточках около разбитого хладоблока. Хлопок, Ред моргнул. Шар уже перед лицом. Хлопок — у стены, где открывался портал. Хлопок — исчез. Хлопок — вернулся. Ему в ногу вцепился шипящий Гизмо. Хлопок — из соседней камеры вышел Смоки.
Человек в шаре больше не появлялся. Редрик погладил коня по носу. Тот выглядел спокойней удава, будто все так и должно быть. Де Мур замерла в ступоре. С ее пальцев посыпались искры, видимо какое-то заклятье сорвалось.
— А он и так может? — присвистнул лавочник.
Полурослик задумчиво протирал очки, прищуренно вглядываясь в глаза коня.
— Занятно, — сказал эльф.
— Что именно, полковник? Что это за лошадь? — спокойствие эльфа не передалось прованту.
— Шоргон, — указал он подбородком на Смоки. — Очень старый, вон глаза — золотые. Ровесник империи, — увидев недоумение присутствующих, полковник тяжело выдохнул: — Практически бессмертное разумное существо. Хитрое и умное. Их всегда было мало, и они не размножаются. А этот — один из древнейших представителей, что мне доводилось встречать.
— А игривый, словно жеребенок, — прокомментировал Лоуренс.
Редрик с усилием удерживал на расстоянии ластящуюся морду Смоки.
— Это свойство называется «нигилизмом древних», — сказал полурослик менторским тоном, задумчиво глядя на коня. — Нестор пишет: «Вымрут и народятся племена и народы, выкопаны будут и осушены моря, но старец лишь пожмет плечами, продолжая жаловаться на ноющее колено и щупать молодую деву, что то колено омывает, за самый срам. Ведь развлечение — единственное, что его теперь заботит».
— Все сходится, — сказал полковник, пожав плечами.
Капитан покраснела и не стала продолжать расспросы.
— Но это не слова эльфа.
— Огра, господин начальник.
— Занятно. И откуда у них девы? Они же бесполые. Не подскажете название труда, где вы это вычитали?
— Простите, начальник, это он нацарапал пальцем на Стене Правды в Пейсалиме, после чего перенесся домой — в Черную Крепость, — замялся полурослик. — Это вольная адаптация поговорки Странником, так как мудрость оригинала невозможно передать другим языком. Он был волен трактовать эти каракули как угодно, ведь даже сами гоблиноиды редко знают родной язык. Но Нестор каждый год приходит в день молебна по его народу, записать свою мудрость. Если желаете с ним встретиться, то только тогда.
— Это что-то новенькое. Ай да Странник, — искренне захохотал эльф. Словно порыв ветра, что шуршит опавшей листвой. — Сши-ши-ши-ха-ха, сши-ха, ши-ха-ха…
— У вас есть мнение по этому поводу? — нервно спросил полурослик.
— А Страннику лет-то сколько? Он всех вас просто разводит, развлечения ради. Не усвоили вы мудрости, — вытер слезу полковник. — Молебен случайно не восьмого декабря? — тон его резко стал снова безучастным.
— Да, в день утверждения суверенного кордона земель резерваций народов севера, — полурослик заискивающе наклонился. — В смысле как лохов разводит?
— Ага, вот точно, как вы сказали, — кивнул эльф.
— Простите, вы имеете в виду — День Зеленого Сгона? — переспросил Редрик.
— Опять вы — люди — все упрощаете и называете по-своему. Это великая трагедия. Наши народы близки по духу в этот день.
— Тунеядцы и троглодиты, объединяйтесь, — эльф нетерпеливо притопывал ногой. — Сядете все и дружно, если ваш бешеный гремлин грохнет нюхача.
Хлопок.
Нюхач был слегка опален, а его попутчик — жутко недоволен. Человек в шаре, на пальцах и в образах, что появлялись в матовой мути странного шлема, что-то втолковывал долговязому волшебнику в самой густо расписанной мантии из всех, что Редрик когда-либо видел.
— Да завязывай мельтешить, Баря, и тащи другого, мне в приемной комиссии сидеть. Я спать хочу.
Человек в шаре показал нецензурный жест, прозвучал хлопок, и он исчез.
— От сучий скороход, — волшебник достал из рукава коробочку, высыпал на тыльную сторону ладони горсть радужного порошка, занюхал. Затем, проморгавшись, посмотрел на полковника.
— Лекарство? — поднял бровь эльф.
— Лекарство, — чихнув и взбодрившись, подтвердил человек. — О, Анна, привет.
— Мы знакомы?
— И так каждый раз. Зато никаких повесток и алиментов, — развел руками волшебник. Он резко вдохнул. — Д-е-е-е, м-да. Пошла. Сейчас, давай быстро, пока не началось, — все это он говорил коню, постоянно щелкая пальцами правой руки, левой водя над головой Смоки.
— Куда вы катитесь? — спросил эльф, обращаясь к своей помощнице.
Та просто потупилась.
— Так, все. Магия не обнаружена, я пошел.
— Стоять, — властно приказал полковник.
— А? Чего вам, товарищ главный сизопуз?
— Я лишь ведаю этой управой, главный — легат.
— Как скажете, начальник.
— Видишь парня?
— Нет.
— А он есть, — наставительно поднял палец эльф.
— Ладно, вижу, что — пробудившийся? — волшебник смерил Редрика взглядом мутных карих глаз. — Че-то, поздновато.
— Кто, я? — непонимающе спросил Редрик.
— Ну, не я же, хотя я тоже. Но это дела былые.
— Хватит дурачиться, магистр, — вышла вперед сконфуженная происходящим провант. — Этот юноша воспользовался порталом типа «врата». Он спонтанно активировал руны двухлетней давности, имея при себе лишь вторичные кристаллы утилитарной направленности. Пробуждение такого характера я могу назвать лишь загадочным.
— Загадочными я называю путан, что величают себя жрицами. Хотя и те, и другие вне закона, — состроив сальную рожу, сказал маг, затем хрипло загоготал. — Кес-кес-ке-кхе, кес-кес, ке-кхе-кхе… — под конец маг зашелся кашлем. — Лишка хапнул, — сипло прошипел он наконец.
