Лоуренс с умилением наблюдал за сценкой. Редрику же не было жалко солдат из-за того, что, когда те квартировали в кампусе, за их лошадьми убирал он. Гизмо, безучастно глядя на все это, ел половинку кирпича, параллельно угощая Смоки другой половинкой.
— Было время, — выдохнул лавочник.
— Что, тебе нравились эти унижения? — удивленно уставился на отца Редрик.
— Нет, конечно. Я никогда не участвовал в этой мишпухе. Ау, «Черный Канцеляр»? — он подергал Реда за капюшон. — Мои таланты в совокупности с тем, что я подтягивал детишек офицеров по математике, намекали на мое недюжинное умение считать. Так что, если я и попадал на физподготовку, то только для подсчета отжиманий, приседаний и подтягиваний. Раз, раз, раз, тяните носочки, как по уставу. Раз, раз, о почти два. Два. Ой — сбился. Раз… — закрыв глаза, лавочник дирижировал пальцем, будто задавая ритм неведомому танцу.
— Ладно, пошли в банк. Применишь таланты там. Главное, деньги так не считай, — усмехнулся Ред.
Они прошли несколько лавок мелких, но востребованных ремесленников. Даже внешнее убранство магазинов указывало на торговые успехи их владельцев. Прошли аптеку, ту как раз открыли. Внутри за прилавком человек в мантии перетирал что-то в ступке. Из дверей доносился незнакомый аромат. Редрик никогда не болел на своей памяти и не знал запаха лекарств.
Центральный почтамт уже вовсю суетился, был конец месяца, и люди выстроились в очередь за зарплатой. Пара трактиров-близнецов, что назывались просто «Левой» и «Правой», зажимали в тиски бар «Встает охрана». Все это перемежалось жилыми зданиями, обитатели которых постепенно высыпали на улицы города. Банк выглядел словно брат-близнец кампуса, только вход один и окон больше.
— Родя, пошли. Гизмо, посторожи Смоки.
Гремлин и шоргон переглянулись, а затем иронически глянули на Лоуренса. Тот пожал плечами и увлек сына в двери банка.
Глава 1.6
Восточная сторона, кристаллические фонари и большие окна. Казалось, что внутри так светло, что даже тени скромно сжались в маленькие комки под стопами вошедших. Мраморный пол, стены и колонны дополняли общую освещенность. Внутренность здания очень контрастировала с невзрачным бетоном внешних стен.
В зале имелось несколько островков для ожидания с мягкой мебелью в кремовой обивке, ограждение для регулирования очередей и двое купцов.
Редрик повидал тысячи представителей этой профессии и по их виду мог сделать вывод, что удача обходила торгашей стороной. Да и устало выглядящий клерк, с кислой рожей выслушивающий их причитания о займах, был еще одним тому подтверждением.
Лоуренс с сыном обошли ограждение и направились к окошкам в массивной решетке. Самих окошек в стене оказалось четыре. Они располагались на разной высоте и, судя по надписям, предназначались для представителей разных рас. Самое низкое — гремлины, гоблины, полурослики. То, что повыше — гномы, эльфы. Дальше — люди, орки. И самое высокое — тролли, гиганты, огры.
Это не значило, что представители других рас не будут обслуживаться в неподходящих окошках, но указанному контингенту будет удобней из-за роста и возможности занимать места в привилегированной очереди. Но для зверолюдов места не нашлось.
Работало только второе. В нем стоял прилизанный эльф с изумрудными глазами и волосами. На нем был расшитый золотыми нитями костюм с жилетом цвета его волос. Редрик предположил, что это мужчина, исходя из одежды. Так-то у эльфов с этим сложно. Все мелкие и хрупкие. Бабы плоские, а мужики смазливые, как бабы.
— Давай к делу, Златолист, а то я тебя знаю. Мать тебя должна была назвать «златоустом» и рожать быстрее.
— Маккройд и… Маккройд, — медленно, словно мед, полился голос эльфа. Он показал пальцем на отца, затем на сына. — Одно лицо, хотя вы все на одно лицо. Но ваше лицо я не люблю особенно.
Редрика несколько смутило такое приветствие.
— Ой, брось, я ваш любимый вкладчик. Ни дукале не снимал уже лет двадцать. Все несу как енот в нору.
— Краткий миг, что нужен травинке, чтобы распрямиться после прохода охотника. Мгновение, что размышляет кузнечик пред прыжком…
— Так, стоять. Вернись в мир денег и дел из мира грез и легких снов.
— Да-да, жаль. Суета. Чего вам, человек?
— Дай сначала сводку по накоплениям.
— Сейчас.
Эльф поправил бланки на стойке, свой костюм, волосы и, тяжело вздохнув, неторопливо удалился вглубь здания.
— Это на полчаса. Кто поставил этого эльфилу за стойку? — повторил Лоуренс вздох эльфа.
— Это накопления с того дела, о котором ты постоянно говоришь?
— Да, но теперь дело приняло иной оборот, и я все так же рад этой предосторожности.
— М-да.
— Редрик, — серьезно посмотрел на сына отец. — Идут неспокойные времена, я бы не отдал тебя рекрутерам.
— И как бы это у тебя вышло? — опешил Ред.
— Просто я копил на взятку.
— А что, так можно было?
— В мое время нет, гребли всех, даже преступников и умалишенных. Особенно умалишенных преступников. Да и призыв начинался с четырнадцати, а не с пятнадцати лет.
— Жестко.
— Жестко было дворянам, дети которых не могли попасть в Шарагу или Кадетню. Благородных в легионах тупо топили в сортирах, а то и хуже. Мы, простые парни, могли найти общий язык друг с другом, подлизать офицерью, но не они. Их никто не учил терпеть хоть какие-то лишения. Кое-как справлялись дети обедневших помещиков и нуворишей, но и тех, и других мало. Практически все остальные, те, что «цацы-пецы», так или иначе довыделывались, и их принимали. В основном, ствол в зад, мелкий огонь и прожарка. Затем продавали трупы в мародерские отделения — гоблинам. Те их с удовольствием меняли на сухие пайки и жрали.
— Ладно, вот это — жестко, — Редрик вспотел несмотря на то, что совет Кэссиди сработал. В застегнутом пыльнике пекло не так сильно.
— Это да. Так было с тех пор, как реформировали армию. Лет двести назад. Но благодаря путчу, точнее, ослабевшей армии, которой требовалась реорганизация, дворянские семьи смогли надавить на курфюрстов, а те — на правительство кайзера.
— Надавить на кайзера?
— Да, звучит нереально, но последствия… м-да, реальнее некуда. Кайзер согласился, но был введен имущественный откуп. Ты либо даешь сына, а армия его снабжает, либо снабжаешь чужого сына, а твой остается.
— Оружие, броня, тренировки, койка, лошадь…
— Да-да, именно. Кормежка, все по полной. Даже услуги лагерных девок предписаны и учтены. Мелкие помещики задохнулись сразу. Ведь давали лишь пару дней для сбора нужной суммы. Если они не справлялись, то за ребенком приходила призывная команда. Либо пригоняли полк с агрономами и прочими землемерами, и те отстегивали землю под нужды государства. Справлялось только крупное дворянство и прочие магнаты.
