— «Теория социальной стратификации» Уильяма Ллойда. Пишет жестко, но доходчиво. Правда, сейчас скрывается — диссидент, — указал магистр на книгу в черной обложке без надписей.
Редрик открыл на случайной странице. Из одного абзаца он понял, что без гражданства коронного княжества в Фискгорд лучше не соваться, моментально определят в треллы. Лоуренс с интересом начал ее листать.
— Занятно, — сказал Ред.
Вторая являлась скорее очень толстым альбомом. На белой обложке были вытеснены два слова: «Спасибо, Странник». Открыв ее, Ред понял, что должен любой ценой пожать тому руку. Но сначала он протянул руку Кэссиди. Тот вернул рукопожатие, сально улыбаясь. Лоуренс глянул в альбом и присвистнул.
С разворота на мужчин смотрели две обворожительные княжны из Ксунга, что подтверждалось ниже — в подписях к изображениям. Экзотичные и эротичные. Такое ощущение, что все: точка обзора, композиция, фон, белье, в которое были одеты девушки, все это подчеркивало их выгодные стороны.
— Я снова полюбил книжки с картинками, — листая альбом, проговорил Ред.
— Все, кранты, учеба накрылась, — хохотнул Лоуренс.
@books_fine — крупнейший телеграм канал с бесплатными книгами.
— Что это за сокровище?
— Это собрание дастографических реплик со всех портретов благородных девиц королевства Нефраер, написанных лично Странником, — протяжный и несерьезный тон магистра сменился лекторским. — Это самая свежая подборка самых лучших его работ. Также доказан следующий факт — девушки всегда позируют обнаженными, а белье Странник додумывает сам, задавая новые веяния моды. Интересно еще то, что все девушки позировали в возрасте девятнадцати лет.
— Великий труд от мужчин для мужчин, — лавочник, посмеиваясь, поглядывал на Реда, у которого разбегались глаза.
Вскоре Редрик понял систему. Портреты девушек в первую очередь отсортированы по княжествам, уроженками которых они являются, далее по фамилиям, а затем по годам их рождения, от новейшего времени — назад, к подписанию Конкордата.
Мур… Мур… Вот и она, во всей красе. Стоит в лунном свете посреди сада. Руки поддерживают волны волос. Черные кружева. Картинка казалась немного тусклой, будто слегка обесцвеченной — издержки дастографии. Кернел… Посмотрим, есть ли у этой дерзкой девчонки потенциал.
Сильвия была не похожа на мать, за исключением двух моментов: холодного, уничтожающего взгляда — как она не побоялась так смотреть на Странника, разве-что он все додумал сам — и полного отсутствия груди. Ракурс шел снизу вверх, юная леди занесла ногу. Казалось, будто девушка вот-вот наступит на тебя.
— Отчаявшимся подкаблучникам такое нравится, — прокомментировал лавочник.
Ред листал дальше. Архипелаг Джойс-Биган. Сайдер… похоже она уже была замужем за бароном. А она молода… Адель Сайдер задумчиво читала книжку в свете канделябра в будуаре. Глядя на нее, Ред понял, что Кэтрин похожа на мать лишь слегка. По крайней мере, ему так показалось. Парень пролистывал страницы с девушками с северных островов, пока не дошел до конца раздела и не наткнулся на нее.
Она сидела на качели, подвешенной в ветвях персика. Яркие рыжие плоды, рыжие, как ее медные волосы, заплетенные в свободную косу, что отдыхала на ее хрупком плече. Ее волосы украшал цветок. Он казался крупным на фоне ее миниатюрности. Белая гвоздика. Она поддерживала его своей маленькой аккуратной ручкой. Под персиком росла целая клумба этих цветов, в них утопали ее ноги.
«Вот она — я. Ты снова нашел меня…» и многое-многое другое, что так хотелось услышать, читалось в лазурных глазах со слегка игривым, но твердым выражением.
Ее лицо и фигура походили на сражение между девичьей свежестью: острые скулы, острые ключицы, небольшая, но волнующая грудь; и завораживающей женственностью: переход длинной шеи в плавный изгиб плеч, такой же переход от тонкой талии к бедрам. Возможно, они были слегка шире, чем того требовала идеальная пропорция, но и лицо казалось слегка уже, чем могло бы быть. Веснушки. Маленькие манящие губы. Мило торчит аккуратное ушко.
«Расскажи, куда тебя занесло на этот раз. Ты так давно не заходил».
Второй рукой она поглаживала кошку, что спала у девушки на коленях. За клумбой расстелено клетчатое покрывало. Один из его краев придавлен корзиной с фруктами. Пикник. На покрывале спит большой черный пес. За ним в землю воткнут длинный меч. Бесформенный черный плащ развевается на ветру, зацепившись за рукоять оружия. Его полы постепенно переходят в несущийся на заднем плане табун лошадей. На навершии клинка висит маска — металлическое лицо с клиновидной бородой. Медная, как ее волосы…
— Бригадир, эй, бригадир… — впервые Ред услышал обеспокоенные нотки в голосе Кэссиди.
Взгляд заволокла рябь. Он сморгнул слезы. Далеко не первые. Редрик понял, что стоит на коленях и плачет, в руках — раскрошенное дерево половиц.
— Прости за пол, Кэссиди. Я… я без понятия… Не знаю, что сейчас произошло. Кто это?
Редрик встал и протер рукавом лицо. Отца не было, на прилавке лежали кошель и чековая книжка. Парень удивленно огляделся.
— Он вышел покурить, когда ты перелистнул страницу на нее, сказал, чтоб ты все оплатил, — ответил на немой вопрос Реда Кэссиди.
Магистр повернул к себе альбом, задумчиво забубнив:
— Ни имени, ни даты, ни ссылок на страницы с родственницами. Муж не указан. Вообще никаких записей… А-а-а…
— Что-то вспомнил? — спросил Ред, снова глянув на картину.
Такого эффекта, как в первый раз, она не вызвала. Лишь потеплело в груди.
— Это, как утверждают искусствоведы, первый женский портрет, написанный Странником. Где оригинал — неизвестно.
— Замечательно… — протянул парень, ковыряя носком сапога дыру в полу. — Я беру все, включая альбом… знаешь, дай еще что-то по дастографии и артефактам. А заодно скажи, сколько за пол?
— Уверен?
— Да, мой отец еще тот скупердяй, но никогда не экономит на еде и книгах. Долги он тоже не жалует.
— Я не про то. Точно хочешь купить альбом?
Кэссиди вновь повернул тот к Реду и листал, проверяя реакцию парня.
— Д-да, — немного нервно ответил Ред.
— Де-е-е, м-да. Есть еще проблемка — никакой литературы по магическим дисциплинам продавать нельзя.
— Ну, так одолжи, я верну, — навскидку предложил Ред.
Парень был уверен, что для вскрытия лежака Симона ему понадобится, для начала, разобраться в предмете. Матрац определенно являлся артефактом. Дастография же и раньше интересовала парня, но теперь это стало навязчивой идеей.
— Я что, библиотекарь?
— Ты же сам говорил вчера, что да.
— А, ну да. Ладно, держи, потом вернешь, — как-то слишком легко согласился магистр.
— Может, и с остальными книгами так поступим?
