Так самые быстрые, хитрые и ловкие гремлины добирались до самок, возвращаясь потом с ними в Гнездо. Там из мускуса самки вокруг нее строилась кладка в виде кластера колб-яиц. В каждую заливалось немного половой жидкости самца, остальной объем заполнялся питательным раствором из вырастающих из спины самки трубок, что подводились к каждой колбочке. Так гремлин оплодотворял самку, а остальные самки и служители храма ухаживали за ней и кормили. Кладка зрела от восьми до десяти лет.
Проигравший же гремлин имел обязательство — вернуться и принести пожертвования в храм, на которые будут ухаживать за самками, после чего заняться своими делами. Гизмо не вернулся, ведь он не проиграл.
Облить гремлина водой считается страшным оскорблением не просто так. Она — сродни слабой кислоте для человека. Отбиваясь от соперника, Гизмо перестарался с пламенем. Часть тоннеля вместе с ним обвалилась. Он летел сквозь тьму, пока не упал в подземное озеро, из которого лишь чудом выбрался. Ледяная вода попала в брюшную полость, повредив половую систему. Все знают, что бывает в таких случаях — бесплодие до конца дней.
Будучи выращенным матерью-полуросликом, Гизмо разительно отличался от своих сверстников. И хоть он был тверд в убеждениях следования традициям, матушка Сара показала ему то, чему не смогла научить их народ даже королева драконов. Она научила его искренне любить, как это делают жители поверхности, особенно это повлияло на отношение Гизмо к самкам.
Гремлины из-за своего образа жизни и размножения не заводят привязанностей, ни дружеских, ни любовных. Все и так вместе, все у всех общее. Но у Гизмо имелась лишь одна мать, один отец, один брат и девушка, что была для него единственная в своем роде.
Он видел странные, ни на что не похожие отношения своих родителей и попытался перенести этот опыт на Бланку, так ее звали. Спрашивая советов у матери, он учился любить, научил и ее. Все свободное время Гизмо проводил с ней, даже когда его забрали в послушники.
Больше всего на свете он хотел прожить с ней всю свою жизнь. Вырастить с ней родных детей, просто быть вместе. Как его родители. А как того хотела она… Но теперь это было невозможно. Он подвел ее. Бесплоден. Теперь она замурована в кладке почти на десяток лет. Инкубатор для детей от чужака, которых у нее отберут. Исполненный горечью, Гизмо сбежал. Он не мог посмотреть ни в глаза матери, что научила его любить, ни девушки, которую так подвел.
Так он и проводил дни, пытаясь забыть свой позор. Избегая компании собратьев и семьи. Но продолжал поститься и жить по заветам Мико, в меру сил. Не отлынивал от труда, поддерживал пламя в своем доме, учился уживаться с окружающими. Он прожил отведенную гремлину половину жизни, надеялся, что о нем забыли. Но это оказалось не так.
Пришла посылка и письмо. Похоже, Пастырь сжалился над Бланкой и тайно передал ее послание сыну так, что ничего не говорило о его участии. Тем, кто ее оплодотворил, был Скордо, но среди детей не оказалось ни единого отпрыска кемадо. И теперь Бланка отдыхала. Она все это время ждала его. Надеялась, что он жив, что он вернется, что они снова будут вместе. Бланка подарила ему часть стенки своей кладки — жест, которого удостаивались лишь лучшие из гремлинов, будущие кемадо.
Становясь кемадо, гремлин в буквальном смысле перерождался в пламени создателя. Получить часть силы и долголетия дракона, заодно исцелившись от всех недугов — единственный шанс на осуществление его мечты. Но что он может предложить последнему дракону, чем он заслужит его внимание и одобрение, он — никчемный калека, что всю жизнь лишь прятался от своих проблем? Гизмо боялся сам идти к Каднификару, он понимал, что недостоин такой встречи.
Но у судьбы имелись и свои планы, занесшие гремлина с Маккройдами в Аусбрух. Тогда Гизмо понял, что все или ничего. И все сошлось…
— Все благодаря моей встрече с вами, что в конечном итоге вылилось в самое удачное стечение обстоятельств, что я мог представить. Я — кемадо, я здоров, она меня ждет. В следующем году я войду в Лабиринт и выйду вместе с Бланкой… и мы будем вместе. Спасибо тебе, ардиендо. Спасибо, Редрик.
Ред сидел на кровати и нервно курил.
— Гизмо…
— Да, брат?
— Ты даже не представляешь, насколько я за тебя рад, но лучше бы ты не махал передо мной своим членом или что это вообще такое, на протяжении всей этой истории.
Видимо, Гизмо настолько увлекся повествованием, что так и забыл спрятать свой половой отросток, размахивая им в напряженных моментах.
— Прости-прости, он не показывался много лет. Я просто рад его видеть, — гремлин смотал свой половой шланг.
— Зато мне хватило на всю оставшуюся жизнь. Теперь не заснуть. Ты, как знаешь, а мне нужно выпить…
Когда Гизмо ушел, Ред понял, что лучше не пить, ведь завтра — караванный день. Парень разгреб свой скарб и вытащил лежак, на котором моментально вырубился.
Базовые предметы Редрик освоил, пора разобраться и с магией, особенно той, которая под боком. Справочник по артефакторике и рунической морфологии оказался неимоверно толст, но на то он и «справочник». В первую очередь в нем приводился раздел по рунической письменности. Редрик был приятно удивлен тем, что та даже на первый взгляд оказалась довольно знакомой. Он обратился с этим к Валенсии и не ошибся.
Теперешний язык гномов был прекрасно систематизирован, но лишь благодаря языковой реформе пятисотлетней давности. Из него выбросили все ненужные структуры и десятки тысяч слов, что могли трактоваться лишь в едином ключе. Их заменяли на структуры с минимум четырьмя значениями, вплоть до «идеальных» — десятисмысловых структур.
Например — война, мир, свобода, подчинение, тьма, свет, любовь, долг, отчизна и пельмень записывались одним словом, смысл которого выводился лишь из контекста. Ред много думал над тем, как часто те цепляются к словам и переспрашивают. Хотя у гномов есть время наловчиться, все-таки живут по двести пятьдесят шесть лет.
Так называемое «руническое письмо» являлось старым языком гномов. В приведенных комментариях и разъясняющих параграфах особо подчеркивалось удобство слова с четким единичным значением, что вызывало строгую ассоциативную привязку к определенному явлению.
Старый язык так и рождался. Когда гном сталкивался с чем-то, он не пытался трактовать это событие с помощью известных слов — он придумывал новые. Только в обозначении классификации искр, что высекал молот кузнеца, были десятки наименований.
В давние времена гномы являлись исследователями, они изучали и классифицировали мир, как никто другой. Их старый язык очень хорошо подходил для четкого определения явлений и событий, что оказалось неимоверно полезно в рунной магии и артефакторике. Эти два предмета были неразрывно связаны, о чем свидетельствовало наличие специализированной сдвоенной кафедры в Шараге.
Проработав справочник от корки до корки, Ред принял волевое решение распотрошить лежак, а дальше будь что будет. Ничего не сгорело, не взорвалось, пальцев — и так не полное количество. Вывод — повезло.
