Когда он пришел к дому Дакана, стражники валялись у крыльца. Двери стояли нараспашку, но лампы в передней не горели. Из покоев Дакана просачивался слабый свет, предположительно из чрева огненного бога.
Он вошел под арку и поднялся по лестнице на второй этаж. Там лежал еще один оммосец, злой мальчишка, в котором Яннул узнал одного из любимчиков Дакана.
Дверь спальни Дакана, запертая, как он и пообещал, на засов, была выломана, а железный засов вырван из гнезда. Сам Дакан лежал поперек кровати, и его мертвые глаза осуждающе смотрели в потолок.
Яннул развернулся, прихватив небольшой прикроватный светильник, отбрасывающий на стены мечущиеся тени. Если не считать мертвых, дом выглядел опустевшим.
Потом откуда-то из передней донесся шум — протяжные давящиеся рыдания, и Яннул внезапно почувствовал густую тошнотворную вонь, стоящую у входа в зал. Он вошел туда, отодвинув опущенный занавес, и поднял лампу, желая рассмотреть, в чем дело.
Что-то неописуемое висело на краю жаровни Зарока, частью внутри, частью снаружи, и все еще дымилось. Неподалеку, сжавшись в комочек у стола, сидела Медаси, кухонная прислуга. Ее руки сжимали живот, глаза были закрыты, пока в них не ударил свет лампы. Она уставилась на него безумным взглядом, потом вскочила на ноги и метнулась к двери, пытаясь убежать от него в переднюю. Когда он поймал ее за плечи, она завизжала, хотя он изо всех сил старался не делать ей больно. Через миг безумие покинуло ее глаза. Похоже, она вспомнила, кто он такой. Она прижалась к нему, уткнувшись лицом в грудь, но он еле чувствовал ее тело рядом с собой — такой худенькой она была.
— Зачем меня заставили убить его? Зачем Ральднор заставил меня убить его? Он вошел в мое сознание, и я все била и била каменным совком…
Яннул погладил ее по голове, и она разрыдалась, как ребенок, увидевший плохой сон и ищущий утешения.
— Так было надо, — сказал он. Слова сами пришли ему на язык, отвечая и на его вопрос тоже. — Все уже позади, ты в безопасности.
— Не оставляй меня, — сказала она, судорожно цепляясь за его руки.
Помнила ли она, как помнил он, о цвете его кожи и глаз? Или после бойни все это стало для нее несущественным?
Когда Яннул почувствовал, что она обмякла в его объятиях, он вывел ее на улицу, посадил на одного из зеебов Дакана и отвез в дом к Орвану.
Единственный в городе солдат-дракон, оставшийся в живых, до боли всматривался в светлеющее небо. Он провел ночь, привязанный к колонне в подземелье под зданием гарнизона, где единственное узкое окошко выглядывало из земляной насыпи на мощеный двор. Ночью сквозь щели немилосердно дуло, и его рвали на части окровавленные руки — он так и не смог бы поручиться, было ли то видение или реальность. Он видел, как гибли его товарищи в пиршественном зале, и в хмельном ужасе помчался по каменным коридорам, пытаясь убежать от преследующего его жуткого грохота. Он спрятался под койкой одного больного солдата, чье горло, как он успел заметить, было перерезано от уха до уха. Там его вырвало вином Рийула, и он лежал в луже собственной блевотины, не решаясь шевельнуться или поискать какое-нибудь оружие.
Примерно через час двое степных мужчин вошли в комнату и вытащили его из-под койки, заикающегося от потрясения. Похоже, все это время они знали, что он там прячется.
Он думал, что они без лишних слов ткнут его ножом, но вместо этого его оттащили в подземелье и привязали к колонне. У соседней колонны лежал желтоволосый мертвец.
Когда сквозь мутное окошко просочилась заря, он услышал за дверью шаги. Тусклый свет озарял их светлые волосы, их глаза казались горящими лучинами. Их лица были непроницаемы, но он понял, что они больше не рабы.
Один из них отвязал его.
— В такой день приятно быть повешенным, — заметил он, подавляя дурноту.
— Ты не умрешь, — сказал желтоволосый. — Повелитель Гроз призывает тебя.
— Амрек? — не веря своим ушам, солдат решил, что, видимо, тронулся умом от ночных потрясений.
— Ральднор, — ответил желтоволосый. — Сын Редона.
Они отвели его в темный дом и оставили в круглом зале. Он задумался было о побеге, но не мог изобрести, где скрыться в этом враждебном городе. Он видел, как они стаскивали окровавленные трупы на площадь и поджигали их. На Равнинах всегда жгли своих мертвых.
Когда в зал вошел высокий мужчина, солдат чуть не утратил дар речи. «Вис», — подумал он сперва, пока не увидел волос. Потом что-то вломилось в его сознание — имя, а за ним и лицо. Он впился взглядом в искалеченную руку.
— Дракон-Лорд! — воскликнул он.
— Ты меня знаешь.
— Ты — Ральднор из Сара, который был у Амрека… у Амрека… — солдат в ужасе запнулся. Перед ним стоял мертвец, ибо Амрек приказал убить этого человека, он не мог не убить его — соблазнителя Астарис эм Кармисс.
— Ты окажешь мне одну услугу, — сказал ему воскресший из мертвых.
Солдат задрожал и зашевелил губами, но с них не сошло ни единого слова.
— Ты передашь послание моему брату Амреку, — ледяные глаза остановились на солдате, пригвоздив его к полу и точно каленым железом выжигая слова в его мозгу. И солдат, против всякой логики и своих собственных намерений, вдруг неколебимо понял, что какое бы поручение ни дал ему этот человек, оно будет исполнено. Это было неизбежно. — Скажи Амреку, что его отец Редон был также и моим отцом, а моей матерью была Ашне'е, женщина с Равнин. Напомни ему о законах Дорфара, но которым, поскольку я был зачат на два месяца позже, чем зачала его Вал-Мала, Повелитель Гроз — я. Скажи ему, что я любезно даю ему месяцы вторых снегов на то, чтобы привести дела в порядок и освободить трон. Если он не отдаст мне престол к тому времени, как сойдет снег, я утоплю Корамвис в крови его народа.
Солдат содрогнулся и всхлипнул. Этот человек вовсе не был призраком, раз мог требовать такого от живых.
— Если я скажу ему то, что ты от меня требуешь, он… он убьет меня…
— Меня не волнует твоя смерть, дракон, — ответил ему этот человек.
Солдат сжался и прикрыл лицо ладонями, защищаясь от колдовских глаз. В них не было ненависти, не было и сострадания — ничего. Этот человек не искал мести. И испытывать жалость он тоже не мог.
Люди толкались на заснеженных башнях Сара, глядя вниз, на белые поля.
Ветры немного ослабли, но развлечений в городе не стало больше: половина театров была благопристойно закрыта, а винные лавки переполнены гвардейцами Амрека. Теперь еще начали ходить слухи, какая-то совершенно дикая история — видели, как одинокий дракон въехал на площадь перед дворцом правителя в сопровождении свиты примерно из двух десятков солдатских шлюх. Внезапно на крыльце появился Амрек — пугающая черная фигура на фоне слепящего снега.
— Какие новости, дракон?
Солдат бросился на колени.
— Повелитель Гроз… Равнинный гарнизон уничтожен, все, кроме меня, убиты.
