— Я, знаете ли, не дарю братьев… Хотите, чтобы я добавил магии и сделал впечатляющий подарок? В духе Холмов? Когда я впервые увидел свою мать, она сказала: «Осторожней с желаниями, Тайрен, твоя кровь сделает любые фантазии выполнимыми». Что ж… пусть заговорит кровь.
Он замер. Окаменел, приподняв и выпятив вперед упрямый подбородок. Удивительная смесь изящества и скрытой, едва сдерживаемой мощи.
— … Пусть заговорит кровь, — повторил Диего.
И по рядам одновременно выдохнули немногочисленные вампиры. Кто-то звякнул мечом, и мой взгляд непроизвольно выхватил из пестрой, празднично одетой массы темную фигуру Барраги, главы вампирского клана, которому я так и не успела рассказать о гибели его подопечного.
Но разум не давал отвлечься, охваченный только одним. Фаворрой. На нем скрестилось внимание всего зала, во внезапной рубленой, напряженной тишине.
Удар сердца. И Диего… засиял. Низкий рык родился снова, но он уже не уговаривал, не убеждал. Зов шипел, хлестал, задевая всех без разбора. Не разделяя на происхождение и расу. В нем добавились чуждые, резкие ноты. В нем билась… магия.
Командир к альфа-зову добавил флер. Подчиняющий, издевательский, вымораживающий до костей.
Кому-то в зале стало плохо, но в основном гости держались. Ругались сквозь зубы, потирали предплечья и колени. Лорды, судя по быстрым движениям рук, окутывали себя и свиту магическими блоками.
И мне было непонятно, к чему ведет командир. Пока откуда-то снаружи… из приоткрытых иллюминаторов не раздался дальний, еще едва слышный… то ли шелест, то ли сип. Нарастающий, дергающийся порванной тряпкой, сопровождающийся неровным ритмом щелчков.
К кораблю приближалось нечто неизвестное. Ужасающе чуждое. Оно шло на зов Диего.
⭐ Глава 30. О борьбе и единстве противоположностей
Сам командир продолжал стоять неподвижно, так, что ноги, казалось, вросли в доски пола. Лицо побелело, до прозрачной четкости подчеркнув скулы. Волосы плыли от концентрации флера словно под незримым ветром. Посреди зала стоял высший фейри, совершенно мне незнакомый, решивший по каким-то своим соображениям принять облик командира, но не способный спрятать свою истинную иную сущность.
В глазах вместо синевы крутились водовороты, переливаясь голубой и серебряной ртутью. Он… продолжал звать.
Первым пришел в себя Вальтез.
— Какого пращура…, - капитан поднял голову, пытаясь что-то рассмотреть в ближайшем иллюминаторе, — Десятый, ты что творишь?! Нормальный был у тебя дар, не надо нового!
— Д-да, — дрожащим голосом подхватила Присцилла. — Мы ошиблись, прежний был замечателен.
Наверху что-то шумно вздохнуло, и сип со щелканьем раздался совсем близко. Буквально… у корабля.
Корабль тряхнуло. Где-то наверху раздался влажный шлепок и после этого отчетливо хрустнуло, будто на палубу уронили мокрую тушу эдак в десяток тонн веса, и дерево, естественно, не выдержало, подавая сигнал непроизвольным стоном и треском.
Еще удар. Уже с другой стороны.
В рядах зрителей кто-то испуганно закричал. Многие подскочили с мест.
— Как вы и просили, приношу полновесный дар, — сказал Диего. Громко и отчетливо. — Здесь, среди неизвестности, самая большая опасность может таиться извне. И тогда новый слуга корабля защитит его…
Летучий снова вздрогнул. Один из иллюминаторов потемнел, в нем что-то мелькнуло, проскрежетав по раме и… в зал заглянул огромный лиловый глаз с треугольным золотым зрачком, весь прожилках-трещинах.
Размер ока занимал почти всю площадь стекла, что навевало весьма неприятные мысли о размерах чудовища в целом.
Я не знала, что и думать. С одной стороны, такой защитник был сейчас весьма полезен, а с другой — как бы он сам не стал хищником, от которого не убежать.
Мнение зала и корабля были абсолютно созвучны с моими, стены вокруг то полностью по периметру полыхали только зеленым, рапортуя о полной победе Диего, то вообще теряли зелень, мигая и рябя в разные конкурентые оттенки, сообщая о разгромном поражении Изумруда.
Насколько понимаю, великие эстеты-лорды посчитали монстра ужасным и их отвращение ментально накрыло часть слуг. Но и полезность новой внешней защиты сложно отрицать.
Из-за хаоса оценок в зале вспыхнули очаги споров. Гости разделились во мнениях, начались скандалы. Кто-то кого-то толкнул. И все это под пристальным взглядом неведомого чудовища. В итоге крики: «А я говорю он проиграл!» перемежались со «Смотрите, он к нам лезет!».
— Поединок временно приостановлен! — наконец возвестила Присцилла, подбирая юбки и отступая назад, подальше от едва не возникающих драк. — Прошу никому не беспокоиться, принесенные дары находятся полностью под контролем претендентов. Мы э-э-э продолжим после подсчета голосов и результата первого тура. О времени второго тура всем сообщим после обеда!
Я видела, как ее ментальные щупы носились по помещению, пытаясь справиться с охватившей присутствующих паникой. Но стояли и говорили в голос уже.
— Надо линять, — хрипло озвучил мои мысли Кусака.
— Ты же хотел в бой, — напомнила я. И аккуратно спихнула его на пол, несмотря попытки вцепиться в платье когтями и залезть на ручки.
Кот посмотрел на меня вытаращенными в ужасе глазами. Славное боевое воодушевление покинуло его, не оставив и следа. Пока он собирался с силами, чтобы ответить, я вытянула шею и привстала на цыпочки в попытке рассмотреть что происходит в центре зала.
И увидела, что претенденты поспешили к своим знакомым и спутникам. Только Диего по-прежнему стоит неподвижно. А вокруг него закручивается тугая, почти черная воронка эмоций. Смешанных. Слишком сильных.
Что с ним? Я пробормотала Джоку, что мне нужно к командиру. И, старательно изображая неторопливый, чуть ли не прогулочный шаг, двинулась в центр зала. Привлекать внимание той же Присциллы опасно, но и совсем медлить нельзя.
С каждым пройденным метром темные вихри над головой тигра не нравились мне все больше. Даже взрывные оборотни не должны испытывать такой шторм. Не так… Они тем более не должны.
Пол под ногами снова задрожал, переборки заскрипели. В дальнем иллюминаторе мелькнуло нечто длинно-змееобразное, почти полностью перекрыв и так тусклый внешний свет. То ли щупальца, то ли плавники.
Огромный монстр, от которого мы видели только детали, закручивался вокруг корабля, обнимая его словно любимую игрушку.
Зал разразился новыми возгласами, а рядом с Диего остановился Вальтез. И довольно точно описал нечто, прижавшееся к Летучему сверху.
— Если твоя хреновина, — он щелкнул пальцами, пребывая в явном бешенстве, — раздолбает мой корабль… я тебе ноги оторву.
— Почему твой корабль? Может быть мой, — небрежно заметил Фаворра. И только побелевшие губы выдавали как ему трудно говорить. — В любом случае, если к животине никто не полезет, она тоже не обидит. Все под контролем.
