Теперь ей была ясна и истинная причина Настиного негативизма по отношению к Наталье. Причина оказалась банальной: вечно витающая в облаках Настя к своим обязанностям относилась весьма частенько задерживалась с процедурами, а то и вовсе забывала выполнить назначение врача, и эта ее расхлябанность выводила из себя педантичную и пунктуальную Наталью. Между ней и девушкой по многу раз в течение дня вспыхивали конфликты. Наталья нападала, Настя защищалась, оправдывалась, а потом бежала жаловаться Лере, в которой с первого дня почему-то признала покровительницу.
Лера только пожимала плечами: было очевидно, что Насте сейчас не до работы, слишком ее волнуют проблемы личного порядка.
Единственным, кто так и оставался для Леры полной загадкой, был Максимов. Она старалась избегать его, по всем интересующим ее вопросам советовалась со Светланой. В свою очередь завотделением также не предпринимал больше попыток заговорить с Лерой, и она начала сомневаться в том, правильную ли оценку дала шефу при первом знакомстве.
…На выписку за Ольгой Савиновой пришел ее муж. Против ожидания Леры, он оказался вовсе не забулдыгой, а очень приятным малым, невысокого роста, крепко сбитым и румяным.
Лера стояла поодаль и смотрела, как Савинов выносит из палаты женины пакеты с вещами. Ольга шла за ним следом, счастливо улыбаясь. За две недели укрепляющих процедур с ее лица сошли бледность и одутловатость. Она слегка накрасила глаза и губы, а жидкие, белесые волосы уложила в прическу.
«А ведь она хорошенькая, — с удивлением отметила Лера. — Даже можно сказать, красивая. И молодая еще. А совсем недавно казалась такой старой и невзрачной».
Ольга и ее муж остановились у дверей, ведущих на лестницу. Савинов поглядел на Леру, улыбнулся.
— Спасибо вам. — Он обнял жену. — Спасибо, что не выпихнули раньше срока. А то ведь эти бабы такие дуры, все к своим кастрюлям норовят! Да и врачи наши хороши — им лишь бы палаты побыстрей освободить. — Савинов полез в нагрудный карман и вынул тонкую и длинную плитку шоколада. — Вот. Это вам. В благодарность, — он протянул шоколадку Лере.
— Что вы! — покачала она головой. — Не нужно. Я не возьму.
— Да как же? — растерялся Савинов. — Я ж от чистого сердца… Вы не обижайтесь!
Ольга легонько толкнула мужа в бок, чтобы тот замолчал, взяла из его рук плитку, приблизилась к Лере. Быстрым движением сунула шоколадку в карман ее халата, потом порывисто обняла и поцеловала.
Не успела Лера опомниться, как Савинова уже исчезла за дверью, увлекая за собой смущенного мужа.
— Вот и первые результаты праведного труда!
От неожиданности Лера вздрогнула и обернулась: прямо за ее спиной стоял Максимов, глаза его были прищурены, губы растянуты в улыбке. Она и не заметила, как он подошел.
— Это всего лишь шоколадка. — Лера дотронулась пальцами до торчащей из кармана плитки. — Я взяла ее только потому, что не хотела обидеть свою больную.
— Не надо, не оправдывайтесь, — засмеялся Максимов. — Не вы первая, не вы последняя. Берут все, всегда и везде: и шоколадки, и конфеты, и духи, и многое другое, значительно более существенное. Я имел в виду совсем не вашу дохлую плитку, когда говорил о результатах труда.
— А что же? — опешила Лера.
— Пойдемте, объясню, — заведующий сделал пригласительный жест в сторону своего кабинета.
Кажется, с прошлого Лериного посещения цветов в комнате прибавилось. А может быть, ей это показалось. Лера села на знакомый диванчик в углу, Максимов опустился в кресло напротив.
— Итак, — голос его звучал мягко и даже ласково, — наша с вами профессия, Валерия Павловна, как никакая другая имеет одну замечательную особенность. Эта особенность — человеческое признание и благодарность, с коими вы только что столкнулись. Приятно, не правда ли? Лестно сознавать, что вы кому-то помогли, стали для кого-то близким, почти родным существом! Так?
— Возможно, — пожала плечами Лера. — Я не задумывалась об этом. Просто лечила свою пациентку.
— Напрасно не задумывались. Иначе вы давно бы поняли еще одну, гораздо более важную вещь.
— Какую? — равнодушно поинтересовалась Лера.
Она чувствовала усталость от этого заумного разговора, ей хотелось встать и уйти. Максимов тут же заметил ее нетерпение и помрачнел.
— У каждой медали есть оборотная сторона, Валерия Павловна, — сухо произнес он. — Не приходило вам в голову, что когда-нибудь вместо слов благодарности бы рискуете услышать проклятья в свой адрес.
— Нет? Думаете, вы застрахованы от этого? Милая моя! — Максимов коротко, резко рассмеялся. — От этого даже я не застрахован. Даже я! Со своим тридцатилетним стажем! Знаете, как это бывает? Вы устали, чем-то огорчены или, наоборот, обрадованы, не можете сосредоточиться. Вы вовсе не хотите допустить промашку, но вы ее допускаете. И тогда…
— Зачем вы говорите мне все это? — холодно спросила Лера. — Чтобы я не обольщалась и не думала, что на работе меня ждут одни приятные сюрпризы и шоколадки? Тогда это лишнее: я смотрю на вещи трезво и отдаю себе отчет в том, что случиться может всякое.
— Я просто забочусь о вас, — спокойно пояснил Максимов. — Как о человеке малоопытном и находящемся под моим началом.
— Спасибо. Я учту ваши пожелания. — Лера собралась подняться, но Максимов неожиданно сам встал перед ней во весь могучий рост.
— Я рад, что вы поняли меня правильно. — Он улыбнулся. — Вы плоховато выглядите в последние дни. Устали?
— Нисколько.
— А мне кажется, что устали. — Его руки, словно невзначай, легли ей на плечи.
Прежде чем ошеломленная Лера успела что-либо произнести, она почувствовала, как сильные пальцы Максимова уже гладят ее шею.
— Расслабься, — понизив голос, попросил он, — это всего лишь массаж. Обыкновенный массаж для снятия напряжения.
— Пустите! — Лера вскочила и тут же оказалась крепко прижатой к телу шефа. Его губы уже тянулись к ее лицу.
— Не бойся, милая, — шептал Максимов, толкая Леру обратно на диван. — Ты ни о чем не пожалеешь. Ни сейчас, ни после. Вот увидишь.
Жаркая волна отвращения и гнева захлестнула Леру с головой. Она изо всех сил рванулась и толкнула Максимова локтем в грудь. Не ожидавший такого яростного сопротивления, завотделением отшатнулся и убрал руки.
Лера бросилась к двери. Опомнившийся Максимов в два шага настиг ее и загородил выход.
— Дурочка, — тяжело дыша, пробормотал он. — Ты все равно никуда не убежишь. Это обязательно случится, рано или поздно, но случится. Поняла?
— Отойдите от двери, — сквозь зубы проговорила Лера. — Дайте мне выйти.
Максимов вдруг криво усмехнулся и взялся ладонью за левый бок.
— Ладно, — он кивнул и сделал шаг в сторону. — Хорошо. Идите. Только не забывайте, Валерия Павловна, кто вы и кто я.
