Она встала, грациозными движениями расстегнула пиджак, повесила его на спинку стула, после чего снова села, расправив руками юбку.
У мужчин открылись рты. Блузка на женщине была необычайно тонкой, воздушной и абсолютно прозрачной. Все воочию смогли убедиться, что бюстгальтера она действительно не носила. Во все три мужские головы одновременно пришли мысли и о трусиках, вернее об их отсутствии, причем у обеих представительниц прекрасного пола.
— Вы не возражаете, если я распущу волосы? — внешне никак не реагируя на более чем внимательные взгляды мужчин, спокойным тоном спросила обладательница великолепных форм. — И сниму очки?
— Сделайте одолжение! — выдавил из себя хозяин застолья.
Виолета Степановна, сняв очки, распустила волосы, и они обильным блестящим водопадом заструились ей на плечи. Женщина сразу помолодела на несколько лет.
— Какая вы..!
— Какая? — одарив лучезарной улыбкой Павло, спросила она.
— Шикарная!
— Ну что вы!
Диана уронила на пол вилку и, сама непосредственность, полезла под стол.
— Да не ползай ты! — попытался остановить ее Анатолий. — Вилок на столе хвата…
Он осекся на полуслове, вздрогнул, как будто его кто-то неожиданно укусил под столом и отпрянул назад вместе со стулом.
Павло, заинтригованный происходящим, приподнял скатерть и заглянул под стол. От увиденного площадь его глазных яблок, неприкрытых веками, увеличилась в несколько раз, а лицо удлинилось за счет отвалившейся челюсти.
Диана, расстегнув молнию на брюках Анатолия, деловито залезла туда рукой, слегка морщась от досады, что ее манипуляциям мешает его живот, лежащий на гульфике.
— Это у вас магнитола? — как ни в чем не бывало, спросила Виолета. — Можно, я поставлю что-нибудь на свой выбор?
Не дожидаясь ответа, она встала из-за стола и направилась в угол, где стояла аппаратура. При этом юбка ее осталась лежать на стуле. Кроме блузки на женщине остались только туфли. Взорам мужчин предстала сначала фигурно выстриженная елочка волос на лобке, а затем тугие полушария ягодиц, ровно загорелых, несмотря на позднюю осень.
— Откинься немного! — раздался нежный голосок Дианы из-под стола.
Виолета стояла спиной к собравшимся. Напевая что-то вполголоса и покачивая бедрами в такт, она перебирала диски.
— Ну вот, вечер начался! — довольно проговорил Василий, наливая себе полный фужер водки. — А ты что сидишь, лапоть?! Видишь женщина не может выбрать музыку! Иди, помоги ей! Расселся, понимаешь!
— Какие кабаки! Какие ночные клубы! — восторженно проревел Павло. — Ну, Василий! Виолета Степановна, позвольте вам помочь! — кинулся он из-за стола.
— Буду рада, — обернулась она к нему. — Вы такой большой! Я люблю крупных мужчин! И еще: для вас я просто — Виола…
— А я-то поначалу подумал, — прерывисто дыша обратился Анатолий к Василию, закусывающему с невозмутимым видом. — Неужели в России еще носят такую форму?! Чуть не поверил! А потом врубился! Ну ты придумал, Васька!
— Не отвлекайся. Сконцентрируйся на ощущениях. Вон как девочка старается!..
…Когда раздался громкий и настойчивый звонок в дверь, хозяин первым делом инстинктивно бросился к одежде, но Диана, как была, голышом, быстро подбежала к дверям и открыла их. В комнату вошел Митя.
— Господа! Ваше время истекло! — окинув абсолютно безразличным взглядом компанию, из всех представителей которой только Василий успел натянуть зеленые в веселый аленький цветочек трусы, крой которых известен во всем СНГ как "семейные", провозгласил юноша. — Будете продлять или я забираю невест?
— Будем продлять! — протрубил вцепившейся мертвой хваткой в Виолету Павло. У него был такой вид, будто он боялся потерять навеки единственную женщину на Земле. — Будем продлять!
— Да, мы продлим, — подтвердил Василий.
— Тогда платите, — пожал плечами Митя. — Таксу вы знаете…
Глава 4
Когда позвонил Авдей Доломанов — "Посидим?" — Кирилл не стал отнекиваться. Во-первых, они уже давненько не "сидели", а во-вторых, был понедельник, а значит, затишье на работе. В понедельник-вторник заказы были редки, шевеление начиналось в среду, активизировалось к четвергу, достигало своего апогея в пятницу-субботу, а в воскресение раз на раз не приходилось. Хотя бывали переполненные понедельники, прилично загруженные вторники и совершено пролетные пятницы.
График активизации заказов в меньшей степени зависел от буйства гормонов клиентов, а в большей степени от сезона, погоды, близости или отдаленности праздников, культурных событий (это когда в город приезжают на гастроли бойцы развлекательного фронта, и тогда очень важно, сколько этих бойцов и сколько обслуживающей челяди их сопровождает, какое соотношение в бригаде "голубых" и "нормальных" и во сколько им мчаться в другой город, с нетерпением ждущий своих кумиров. Надо отметить, что эти шоу-мены и шоу-вумен — постоянные заказчики "Услады", интересы которой лоббирует и обслуживающий персонал гостиниц, и устроители гастролей, за определенную мзду, конечно).
Но главное, что влияет на количество заказов, это состояние экономической жизни в городе, иногда напрямую связанное с экономикой в стране, иногда, зависящая от чисто местных событий. Августовский дефолт, например, не только резко сократил количество жаждущих утех клиентов, но и продиктовал понижение долларовых расценок, впрочем, как и во всех областях рынка. Последовавшее затем оживление экономики потребовало от жриц любви увеличения интенсивности производства. Сдача подпольными водочными воротилами своих позиций на Алтае ударила по сотрудницам "Услады" и их коллегам из аналогичных фирм (и дело не в том, что несколько десятков богатых людей обеднели: не так уж они и обеднели, преспокойненько перекинув капиталы в другие области). А хороший урожай зерновых, картофеля и свеклы вновь вселил в их души надежду, что призрак голодной смерти или нищего существования напугал их своей костлявой рукой в самый последний раз…
Короче, по случаю понедельника Мамочка предоставила Кириллу свободный вечер, выяснив, предварительно, где его можно разыскать в случае непредвиденных обстоятельств.
— Кто там? — раздалось за дверью без глазка, когда Кирилл позвонил.
— Это я. Открывай.
— Кто — я?
— Ты что, не слышишь! Я это, Кирилл! Открывай давай! Быстрее!
— Кирилл? Какой Кирилл? Хлебосолов?
— Открывай, сволочь! А то я сейчас уйду! — сердито заорал Кирилл.
Дверь отворилась. На пороге стоял Авдей и ухмылялся во весь рот.
— Что же ты, Кирилл Хлебосолов, орешь как потерпевший! — укоризненно покачал он головой. — Соседи уже небось в милицию позвонили!
Это был обычный его юмор. Он не боялся никаких воров, красть у него все равно было нечего, и спокойно открывал двери среди ночи любому звонившему. Но иногда на него находила охота развлечься, и он часами мог мариновать человека под дверьми, кто он, да зачем пришел, по сто раз переспрашивать одно и то же. Иногда посетители уходили ни с чем, это когда им не удавалось заинтересовать хозяина. У тех же, кто был знаком с причудами Авдея, имелись свои приемы воздействия на него. Кирилл, к примеру, однажды, не вступая в излишний диалог с другом, просто-напросто ушел и унес с собой продукты, а потом, месяца два, немедленно бросал трубку, только заслышав голос Доломанова по телефону. Тот едва вымолил прощение, но совсем от своих привычек не отказался, это было выше его сил, хотя и не отваживался затягивать игру…
