— Точно идиотка! Стопроцентная!
— Позвала с собой двух мужиков из редакции, покрепче. Оделась соответственно, прикрепила микрофон, встала на обочине. Мужики на машине с рацией неподалеку в засаде засели.
— Так… И что?.. — вытирая салфеткой губы, заинтересованно спросил Доктор. Глаза его под стеклами очков блестели. — Сняла?
— И сняла и снялась. Остановился джип. Она увидела, что в салоне трое, отказалась было садиться, как и договаривалась со своими коллегами, что сядет только к одному. Но кто бы ее особо спрашивал! Девица она не то чтобы красивая, но и не страшная, и уж во всяком случае почище, поопрятней тех марамоек, что на трассе трутся. Тех-то не каждый в машину подсадит, большинство элементарно побрезгует, а эта… Словом, затащили ее в джип и без лишних разговоров сунули головой в ширинку, как выражается мой муж… Ой, простите… Но иначе и не скажешь… — в голосе Мамочки кроме осуждения слышалось и скрытое удовлетворение. — Сменила, называется профессию, дурочка. Решила влезть в шкуру героинь своего очерка. Вот и влезла на свою голову!
— Мамочка, не злорадствуй!
— Я и не думаю.
— А эти… Журналисты… Мужчины… Что же? — пробормотал Доктор.
— Они, понятно, кинулись в погоню. Ну куда им за джипом! Хорошо, те остановились где-то в лесочке. Микрофон нашли, вообще озверели. Словом, пока парни их нашли, девчонку совсем измочалили. А потом еще и коллег ее избили. Приключение состоялось по полной программе. Даже мужчин хотели опустить, как это у них называется. Кто-то мимо ехал, то ли менты, то ли еще кто, помешали. Короче, еле ноги унесли, просто чудом спаслись.
— Заявили? — поинтересовался Доктор.
— Понятия не имею. Народ совсем озверел, — продолжала Мамочка. — Тут на днях звонит один. Люблю, говорит, писать на партнершу, и чтобы она на меня писала. Это вы не по адресу, отвечаю, это вам в другое место звонить надо. А в какое, спрашивает, телефончик не подскажите? Звоните ноль-три, советую, там вам сообщат телефоны всех местных психиатрических заведений. Обиделся. Обозвал непотребным словом. То есть я — то, что он сказал, а он — нормальный вменяемый гражданин с тонкой ранимой натурой.
— Что такого? — пожал плечами Доктор. — Не такое уж уникальное явление. У вас здесь тоже пара подобных любительниц есть.
— Да что вы говорите! Правда? — всплеснула руками Мамочка.
— М-м… Ну да… Гм-м… Я думал… Вы что, не в курсе?..
— А ты-то откуда знаешь? — рассмеялся Кирилл. — Ты поди после работы сам наших девочек пользуешь? А? Признавайся! Ха-ха-ха!..
— Что ты болтаешь!.. Пустомеля… Ничего я… Дурак… Я никогда…
Хлебосолов прекрасно знал, что общение Доктора с девочками из "Услады" происходит исключительно на уровне врач-пациент. Девочки боготворили моложавого симпатичного хирурга и не прочь были развить с ним отношения, но весь их флирт разбивался о каменную стену его неприступности. По общему мнению он любил жену и был прекрасным семьянином. Кирилл же, испытывая неподдельную симпатию к Доктору, просто обожал его по-дружески подкалывать. Тот иногда пытался ответить тем же, но в искусстве словесной перепалки он не был силен и явно уступал охраннику.
— Что ты там бормочешь? — продолжал смеяться Кирилл.
— Пошел ты!
— Как? Нет, тебя без фонендоскопа не разберешь. Док, я все хочу спросить…
— Опять какую-нибудь глупость… Ты же умного ничего не можешь…
— Вот ты часто на всякие симпозиумы ездишь. Тебя вызывают за счет приглашающей стороны, в отличие от всякой профессуры, которая едет на российские деньги, лишь бы отметиться, потому, что ты классный специалист, известный в своих кругах, делаешь уникальные операции, двигаешь науку, пишешь статьи и все такое прочее… — И это была истинная правда.
— Ну и что? В чем прикол-то? Где та грязь… Ну… Которую… В общем…
— Я все никак не могу понять… Ты ведь доклады на английском делаешь?
— В основном. Иногда на немецком. Ну и что?.. При чем здесь..?
— Если тебя на твоем родном языке никто понять не может, как же тебя на английском да на немецком понимают?! — Хлебосолов буквально зашелся от смеха. — Ты не эскулап, ты Цицерон!
— Дурак… — пожал плечами Доктор. — Что с дурака возьмешь… Все меня прекрасно понимают. А ты или глухой, или тупой. А скорее и то, и то.
— Да он просто бестактный! — подала реплику Мамочка. — И любит позубоскалить. Вы не обращайте на него внимания.
— Да я… И так… Что на дураков… Пусть… Самовыражается… Если никак…
— А то, что вы про наших девочек рассказали… Кстати, кто же именно..?
— Да это… Может, и нет… Кто-то говорил… Я не помню… — замямлил Доктор.
— Ну это просто извращенки какие-то! — поняв, что не вытянет из Доктора интересующую ее информацию, закипела Мамочка. — Я конечно…
— Не ханжа! — хором докончили ее коронную фразу, не совсем соответствующую истинному положению дел. Доктор и Кирилл и одновременно встали со своих мест.
— Знаем, знаем! — кивнул головой Хлебосолов. — Это общеизвестно. А Доктор мягко улыбнулся.
— Ну что вы, я правда не ханжа! Ну вот, обидеть пожилую женщину всякий может! Или вы считаете, что испражняться друг на друга — не извращение? Ну что вы смеетесь! Нет, вы ответьте!
— Мне пора, — произнес Доктор. — Меня на работе уже потеряли. — Мамочка открыла было рот, чтобы все-таки добиться ответа и доказать этим несправедливым людям, что она на сто процентов не ханжа, но Хлебосолов жестом остановил ее.
— Погоди, потом договорим. Доктор спешит, его обеденный перерыв давно закончился, и масса больных нуждается в его помощи. Надо бы рассчитаться с человеком.
— Да, конечно, — недовольная тем, что ей не дали возможности выговориться, поджала губы Мамочка. — Вот, возьмите, — она протянула Доктору заранее приготовленный конверт с деньгами.
— Спасибо, — поблагодарил тот, сунув конверт в карман.
— Вам спасибо, — сухо произнесла еще не остывшая от желания оставить за собой последнее слово женщина. — До следующего четверга.
— Да, разумеется… А Жанна пусть завтра придет ко мне. К восьми утра.
— Хорошо, пошлю.
— До свидания.
— Пойдем, я провожу тебя, — взял за локоть Доктора Кирилл.
Глава 10
Зная горячий нрав кавказцев, Митя накинул на оплаченные два часа еще десять минут и лишь после этого подкатил к бане.
— Как они там? — спросил он у охранника пансионата, на территории которого располагался известный в городе моечно-развлекательный объект.
— Да как… — равнодушно пожал плечами пожилой мужчина и сплюнул в сторону. — Дым коромыслом. У тебя курить есть?
— Держи.
Митя протянул охраннику сигарету и направился к бане. Отворив дверь, он очутился в небольшом квадратном тамбуре, постоял там несколько секунд в нерешительности, раздумывая, не постучать ли, отбросил эту мысль, рванул ручку тяжелой деревянной двери и шагнул в помещение.
