— Хорош!
Хлебосолов, подскочив к товарищу, выхватил у него монтировку, а самого как следует встряхнул.
— Ну все, пришел в себя? — внимательно посмотрел в глаза Мите Кирилл.
— Нормально… — ответил тот с хрипотцой, но в общем-то вполне спокойно.
— Уверен?
— Сказал же. Все, пусти.
— Ладно. Так, подруги, по машинам! — отпустив Митю, бросил Кирилл девушкам.
Те, не заставляя себя упрашивать, кинулись одеваться. Вскоре они дружной стайкой выпорхнули на улицу, громко хлопнув дверью.
— Что ж ты ее так измохратил? — усмехнулся Хлебосолов.
— Кого? — недоуменно уставился на приятеля Митя.
— Не — кого, а — что. Газетку. — Кирилл протянул ему монтировку. Газета, в которую она была обернута, превратилась в лохмотья.
— A-а… Да я ее все равно прочитал. Жалко что ли. Новую куплю.
— Ну-ка, что с ним?
Хлебосолов наклонился над молодым кавказцем и осмотрел его.
— Порядок? — равнодушно спросил Митя.
— Слава Богу, ты хоть ему башку не размозжил. Только одна шишка.
— Да что я дурак, что ли!
— А что, умный? Он уже в отключке валялся, а ты все гвоздал!
— Я ж не по голове!
— Твое счастье. Видел я, ты ему в основном по заднице метил. Прямо как извращенец какой. Что это ты вдруг?
— А чего он за нож хватается! За такие вещи надо наказывать!
— Ладно, ладно…
— Что, я не прав?
— Прав, успокойся.
Хлебосолов подошел к лежащему на полу пожилому кавказцу и несколько секунд пристально смотрел на него.
— Эй, ты, аксакал, — произнес он, тронув того носком ботинка. — Слышь. Хорош придуряться. Вставай. Не так уж сильно я тебя приголубил. Ну, подымайся!
Пожилой медленно поднялся с пола, с ненавистью глядя на Кирилла и бормоча проклятия на своем языке.
— Давай обойдемся без этого, — поморщился Хлебосолов.
— Ты покойник! — сверля его злыми глазами, произнес кавказец.
— Слушай, баран! — вдруг вскипел Кирилл. — Я ведь могу и добавить! — Он сплюнул в сторону кровавый сгусток. — Хочешь убедиться? Ну давай, вякни хоть слово на тему мести, и я порву твою старую жопу! — Он уже сорвался на крик. — Что, не веришь?! Ну спровоцируй меня! Давай! Скажи хоть слово, испытай судьбу! Ну что ты замолк?! Давай!..
Кирилл приблизил сове лицо вплотную к лицу кавказца. Тот не отводил твердого взгляда, но и не произносил ни слова.
— Кир, кончай заводиться! — подал голос Митя. — А то тебя потом хрен остановишь! Наделаешь дел! Тормози! А ты, старый мерин, и впрямь что-нибудь не бормотни, а то я один его хрен удержу! Такое уже было…
— Ладно, — резко успокоившись, махнул рукой Хлебосолов, — Митя, посмотри, что у них там в шмотках интересного.
— Момент!
Митя сходил к шкафчикам для одежды и спустя минуту вернулся. По пути он пнул в голову начавшего приходить в себя "шерстяного", и тот снова затих. Молодой не подавал признаков жизни.
— Зачем?! — резанув Митю взглядом, напрягся пожилой.
— Плохо себя вел. Угрожал. Хамил, — с невинным видом пояснил тот.
— А вы только такой язык и понимаете, — снова сплюнув кровь, произнес Кирилл. — Я ведь предлагал разойтись по-хорошему. А ты, старый баран, сказал, что у меня дырка в голове. А ведь мог удержать своих джигитов, и все было бы иначе. Ну, и у кого из нас дырка в голове?
— Ответ ясен, — хмыкнул Митя.
— Ну, что там? — спросил у него Хлебосолов. — Есть улов?
— Насчет стволов — все чисто. А деньги — вот.
Митя протянул Кириллу весьма объемный "лопатник". Тот открыл его, провел пальцем по срезу купюр разного достоинства.
— Не хило. И "грины" в наличии. Очень впечатляет. Твое?
— Мое, — ответил пожилой кавказец и сел за стол. — Не твое же.
— Что ж вы с такими "бабками" ходите, а девочкам на эскимо пожалели?
— Да они все такие! — насмешливо произнес Митя. — Я с ними служил, знаю. Кавказская щедрость, кавказское гостеприимство… Да они за копейку удавятся, а за доллар у мертвого сопли высосут! Был у нас в части случай…
— Потом расскажешь, — осадил приятеля Хлебосолов.
— Это вы здесь проституткам платите! — с презрением проговорил кавказец. — А у нас такое не принято!
— Нашел чем гордиться, — скривился Кирилл. — Вот если бы вы с падшими женщинами вообще дел не имели, принципиально, я бы вас уважал. А так… Видно, прав мой кореш, жадность вы свою так маскируете, вот и вся гордость.
— Сколько там? — кивнул Митя на пачку денег, глядя с любопытством.
— Парень, не сделай ошибки, — обратился к Хлебосолову кавказец.
— Ошибки? — задумчиво повторил тот, машинально водя пальцем по срезу купюр. — А вот тут ты, пожалуй, прав. Ошибки я не сделаю. Митя! Приведи сюда пару девочек. Только не Юльку. Яну и еще кого-нибудь.
— Зачем?
— Веди, говорю!
Митя привел двух девушек.
— Смотрите внимательно, — обратился к ним Кирилл.
— На что? — спросила Яна.
— Я беру те деньги, которые положены вам за работу. Вот, видите?..
Девушки согласно закивали, когда Хлебосолов, вытащив из пачки несколько купюр, развернул их веером, дав возможность сосчитать сумму.
— Все правильно?
— Да, все по прейскуранту, — пошутила Яна. — Правда, без премии…
— Не до жиру, — отмахнулся Хлебосолов. — Остальное я возвращаю джигиту. Эй, лови! — кинул он портмоне.
Оно упало на стол, очень удачно, не задев посуды.
Кавказец не пошевелился.
— Возьми его, чтобы потом не говорил, что я пригрел твои "бабки"!
Мужчина пристукнул "лопатник" сверху ладонью.
— Ну все, будем считать, что взял. А мы взяли свое, и ни копейкой больше. Если до разборок дело дойдет, мне могут не поверить, корешу моему могут не поверить, а им, — Кирилл кивнул на проституток, — сто процентов поверят. Это ты должен понимать…
— Где мне тебя найти? — глядя Кириллу в глаза, спросил мужчина.
— Это не сложно. Фирму ты нашу знаешь, зовут меня Кирилл. Через своих земляков, которые здесь живут, выйдешь на меня легко. Только…
— Что только? — усмехнулся кавказец. — Ты свои ходы сделал…
— Митя, отведи девочек в машину, — распорядился Кирилл, и когда те ушли, продолжил: — Только и ты не сделай ошибку. Одну ты уже сделал. Остынь, подумай, посоветуйся с местными земляками. Здесь не горы, и даже не Москва.
