Повернувшись, Хлебосолов твердым шагом направился к выходу.
— В погоню не бросятся? — спросил его Митя, дожидавшийся снаружи.
— Не должны. Пока оклемаются, пока колесо поменяют…
— Какое колесо?
— А ты для чего нож прихватил? Мозоли срезать, что ли?
— Просто на память. Он же им меня чуть не пырнул. Трофей.
— Просто… Давай, ковырни им шину, чтоб залетным жизнь малиной не казалась. А то уж больно они наглые черти!
На улице уже стемнело, но над входом в баню горел фонарь. Митя присел на корточки возле "Камри" и ткнул ножом в правое переднее колесо. Послышалось шипение спускаемого воздуха.
— Дай мне! — подскочила к Мите Юля и, не успел он опомниться, выхватила у него нож и подбежала ко второму колесу.
— Стой! — крикнул Митя.
Но было уже поздно: левое переднее колесо постигла участь правого.
Хлебосолов подбежал к девушке и отобрал у нее нож.
— Чего ты! Эти козлы нас затрахали, пусть теперь сами потрахаются! По-настоящему, на все четыре колеса, как в анекдоте!
— Ты, мочалка! — схватил ее за руку подоспевший Митя. — Тебе игрушки, а отвечать кто будет?! Мы с Кириллом! Вот как дам сейчас по тыкве!
— Ладно, все! — вмешался Хлебосолов. — По машинам! Отчаливаем!
— Знаешь, что они с нами делали? Знаешь? Нет, ты знаешь?
— Так, хорош верещать! — прикрикнул Кирилл. — Я сказал, отъезжаем! Вот шкода! Тебе только дай волю!..
— А с чего ты решил, что абреки залетные? — спросил Митя, когда девочек привезли в фирму, и охранники остались на улице покурить.
— Здешние кавказцы уже давно себя так нагло не ведут, правила игры соблюдают. Кроме того, молодой по-русски совсем не бельмеса. Заметил?
— Ну.
— Вот. И подвязок у них здесь солидных нет, это однозначно.
— С чего ты решил?
— Втроем гуляют. Были бы солидные гости, местная диаспора принимала бы их с размахом. Не во второразрядной бане, а где-нибудь в загородном доме, с большим скоплением приглашенных. Дальше смотри: деньги. "Пресс" солидный, такой с собой даже чечмеки не таскают. Вывод? Им просто негде их оставить, нет у них здесь надежного человека или места. Логично?
— Вроде логично, но…
— Что еще?
— У приезжих должны быть документы, а у этих ни черта с собой не было. Я там все обшмонал. Кроме "лопатника" — ключи, зажигалки, всякая мелочь, а документов — ноль. Как-то все это не вяжется с твоими выводами.
— Как раз вяжется. Если бы они были местными, какие бы документы хотя бы у одного из них должны были быть в обязательном порядке?
— Водительское удостоверение и техпаспорт на машину.
— Вот. А их не было?
— Не было.
— Значит — что?
Митя почесал в затылке.
— Ты мне ребусов не задавай, я тебе не мастер по разгадыванию кроссвордов.
Кирилл вздохнул, бросил под ноги сигарету и ногой растер ее.
— Надоел ты мне, Митек. Они их куда-то припрятали. Может, в бане, может, в машине, может, еще где. Сделали они это для того, чтобы кто-нибудь, те же девчонки например, а они народ любопытный, это общеизвестно, даже краем глаза не заглянул в них и не узнал, кто они и откуда. А деньги они держат под рукой, чтобы, скажем, откупиться от ментов, если те нагрянут с рейдом, послать за водкой, как тебя посылали и так далее. Здесь они на пару дней, не больше. Кто-то из местных, людей для них не родных, привез их в эту баню, порекомендовал нашу фирму, обеспечил тачкой, но гулять с ними не остался…
— Видать, боится их. Они кого-нибудь мочить приезжали…
— Вряд ли. Киллеры тут же свалили бы из города, а не бушлатились по баням с проститутками. В любом случае, это не наше дело. Важнее, что сами они нас не найдут, вычислить адрес по телефону не смогут, а к помощи местных прибегать не будут: придется ведь поведать как мы вдвоем отмудохали трех боевых воинов на глазах у проституток. Нет, проглотят и уедут. Пошли, а то холодает…
— Как бы снег не повалил… Хотя в холода вызовов больше. Тоже плюс…
Глава 11
Так получилось, что Ирину и Аллу хоронили в один день.
По расположению трупных пятен на теле Аллы судебно-медицинский эксперт пришел к выводу, что убили ее в другом месте, а в лесопосадку привезли уже мертвой. Поскольку документы у убитой отсутствовали, а о пропаже похожей девушки никто из местных жителей не заявлял, следователь районной прокуратуры, ведущий дело, решил обратиться к населению через телевидение с целью установления личности покойной. Благо, процесс разложения еще почти не затронул лица, и с помощью ретуши, наложенной работниками морга, оно было вполне узнаваемым.
Аллу по снимку опознали сотрудники больницы, где она работала. Они же вызвали ее мать из деревни, организовали похороны. И подружки по "Усладе" о трагедии узнали именно от них, поскольку снимка никто из девочек не видел, ведь его демонстрировали вечером, а по вечерам в фирме самый жор.
Хоронили Аллу на Черницком кладбище, везти тело дочери на родной погост у матери не было средств.
К возвращению матери из поездки тело Ирины пролежало в квартире уже более четырех суток. Почему-то дольше обычного производили экспертизу, потом ждали, когда брат выпишется из больницы. Словом, Ирину хоронили в один день с Аллой, только на другом кладбище, на Михайловском.
Алла в "Усладе" пользовалась большей любовью, поэтому кроме Карины и Юли, делегированных Мамочкой на похороны Ирины, все пришли проводить в последний путь именно ее. Правда, с Кариной и Юлей увязался еще Витяша, "для более солидного представительства", как он пояснил. А вот венки и цветы распределили поровну.
Мишаня вообще никуда не пошел, заявив, что панически боится покойников, похорон и всего, что с этим связано.
После обоих похорон, быстренько отметившись на поминках в кругу родных Ирины и коллег Аллы, все усладовцы собрались в конторе. Девочки вскладчину накрыли стол, мужчины принесли водки. Мамочка недрогнувшей рукой отключила телефон (правда был вторник, и Кирилл еще подумал, а сделала бы она это в пятницу), и сели поминать подруг.
Мамочка произнесла прочувствованную, печально-слезливую речь, кое-кто из девочек всплакнул, все украдкой бросали взгляды на опрокидывающего в рот стопку за стопкой Петра. Вообще-то он держался лучше, чем ожидали, вот только обычно глубокие умные глаза превратились в стылые лужицы, да пил так, словно хотел утопить горе в водке в буквальном смысле слова. Мамочка сделала сидящему рядом с Петром Кириллу знак, чтобы он его притормаживал. Тот понимающе кивнул в ответ и принялся добросовестно выполнять поручение.
Как это всегда и бывает на русских поминках, собравшиеся, поначалу абсолютно искренне скорбящие по усопшим, спустя какое-то время и сколько-то выпитых бутылок, отошли от горя, отмякли душой, а потом и повеселели. Конечно, это был не тот бесшабашно-веселый настрой, присущий свадьбам, юбилеям или празднованию Нового Года, но разговоры за столом повелись разные, далекие от традиционно-философских тем, коим только и пристойно иметь место на подобного рода мероприятиях. Мишаня, дезертировавший с похорон, но почтивший своим присутствием поминки, даже завернул пару анекдотов. Несколько девочек рассмеялись, но Мамочка пришикнула на них, и они стушевались.
