— Точно! Я еще сам думал, чего это она? Вроде не бедствует.
— Вывод напрашивается простой: она не хочет, чтобы мы видели ее новую машину. А скорее, ее нового водилу. Скрывает их от нас. Вопрос: зачем?
— Уже не вопрос, — заметил Петр и опрокинул в рот содержимое стакана.
— Да, теперь уже не вопрос, — согласился Хлебосолов. — Полагаю, Витяша утречком пошел к ее дому, если он знал адрес, или на базар, если не знал, посмотреть, кто и на чем ее возит.
— Точно, Кир! Молоток! Так оно и было! — произнес Мишаня и выпил в свою очередь.
Хлебосолов последовал его примеру и продолжил разговор:
— Такой, значит, выстраивается логический ряд: "синий чулок", утренний поход Витяши, острое нежелание, чтобы кто-то в "Усладе" знал или хотя бы видел нового водителя. Плюс целый букет факультативных признаков.
— Это каких же? — с любопытством глянул инвалид. Язык его слегка заплетался.
— Ты, Петь, больше не пей пока, хорошо? Все обсудим, тогда.
— Согласен. Так какие там факультативные признаки?
— Татьяна — коммерсантка. И по сложившемуся о ней впечатлению, не знаю, истинному ли или искусственно ею культивированному, довольно удачливая. Кому же как ни ей давать деньги в рост?
— Логично.
— Постоянно у нас трется, даже на поминки приперлась. А с какой стати? У нее и подруг-то в "Усладе" близких нет, только знакомые.
— Ну, это ничего не доказывает. Есть, знаешь, любительницы постираться там и сям.
— Не спорю. Потому и отношу этот признак к факультативным. Ну и чисто личностные впечатления. Изображает из себя девушку мягкую, а видели, какой у нее взгляд? Титан!
— Ну это ты уже присочинил, — улыбнулся Петр. — Сейчас демонизируешь ее облик.
— Плевать на ее облик! — вскинулся Мишаня. — Что делать-то будем?
— Вот это вопрос вопросов! — в упор глядя на Кирилла, произнес хозяин квартиры.
— А что ты на меня так уставился! Как кредитор на должника!
— А на кого мне еще уставиться! Михаил, не в обиду ему будь сказано, больше по физической части. Я вообще калека. Выходит, ты у нас главный. Верно? — обратился он к Мишане.
— Так и есть, — поддержал тот. — Тебе решать, Кир, командуй!
— Тогда так. Перво-наперво надо доказать, что Татьяна и ее водитель, или кто он ей там, убийцы. И потом сдадим их в ментовку.
— В ментовку? — Мишаня и Петр переглянулись. — Так считаешь?
— И никак иначе! — отрезал Хлебосолов. — Если вы собираетесь устраивать вендетту, я выхожу из игры! Делайте сами что хотите!
— Ладно, как скажешь, так и будет, — согласился хозяин квартиры.
— А ты? Что молчишь?
— Хорошо, — выдавил из себя пожарный. — Пусть в ментовку.
— Но пока нам идти туда не с чем, — продолжал Кирилл. — Все наши выкладки про "синий чулок" и про Витяшину слежку могут оказаться полной ерундой. Выставим себя на посмешище, только и всего. Во-первых, нельзя полностью исключить, что мы ошибаемся, а во-вторых, даже если мы и правы, при отсутствии улик наша правота — тьфу.
— И где же выход? — задумчиво спросил инвалид, разминая сигарету. Надо их спровоцировать!
— Спровоцировать? А как ты фактически себе это представляешь?
— Да здесь еще придется как следует все обмозговать…
— Давай, давай, я же вижу, у тебя есть какие-то задумки!
— Так, кое-какие наметки. Опять все те же Витяшины следы.
— Да не тяни ты! — призвал Мишаня. — Выкладывай свой план.
— Ну хорошо. Первое: Витяше удалось их спровоцировать…
— Ага. И они его за это замочили. Допровоцировался.
— Это свидетельствует о том, что они ему поверили, — продолжал Хлебосолов, игнорируя реплику пожарного. — И не просто поверили, а испугались. Значит, их в принципе возможно испугать. Второе: мы можем использовать гибель Витяши…
— Каким образом? — задал вопрос хозяин квартиры, демонстрируя острое внимание.
— Есть такая поговорка: "Вали все на него, как на мертвого". Цинично, конечно, но по существу верно. Если мы заявим, что Витяша сказал то-то и то-то, или, допустим, не просто сказал, а оставил записи, кто это сможет опровергнуть?
— М-м, интересно… Мне нравится такой сценарий, это можно обыграть.
— Прежде чем обыгрывать, мне разжуйте, — пробурчал Мишаня.
— Допустим, к Татьяне обращается кто-то из нас и говорит, что Витяша оставил записную книжку, где описал, как он вычислил убийц и кто они, — принялся объяснять Кирилл. — Это вполне правдоподобно, потому что Витяша действительно их вычислял и вычислил, иначе бы они его не убили. К тому же паренек он был грамотный, вполне мог вести дневник.
— Да, но если бы такой дневник существовал, стоило сдать его в мусарню и не заморачиваться. Зачем его кому-то предъявлять?
— Верно, если бы он существовал, сдали бы его и на этом ограничились, а преступники бы были наказаны. Но его нет. Значит, его надо создать, если угодно, сфальсифицировать, убедить их, что он существует и заставить предпринять определенные, выгодные нам шаги.
— Погоди! — Петр выставил указательный палец и покачал им. — Ты хочешь, чтобы они попытались убить кого-то из нас? Так называемую подсадную утку?
— Вовсе нет! — досадливо поморщился Хлебосолов. — Я не это имел в виду!
— А собственно, почему бы и нет, — прикрыл один глаз, словно подмигивая, инвалид. — Во-первых, это было бы стопроцентным доказательством, а во-вторых, дало бы повод для самообороны!
— Грамотно излагаете, господин офицер! — подхватил Мишаня. — Полностью с вами согласен!
— Мужики! — укоризненно покачал головой Кирилл. — Давайте посерьезней! Не забывайте, что эти сволочи убили уже четверых человек…
— Вот именно!..
— …и лишить жизни пятого для них ничего не стоит. Так можно заиграться и… И вообще мне это абсолютно не нравится.
— Хорошо. Что ты предлагаешь?
— Я же говорю: последовать Витяшину примеру.
— Шантаж? — понимающе кивнул Петр. — Разыгрывание корыстного мотива?
— Совершенно верно. Предложим им выкупить записную книжку.
— А в чем смысл-то? — пожал плечами пожарный. — Пошлют куда подальше и все.
— Надо сделать им такое предложение, от которого не отказываются.
— Ну заплатят. И на хрена нам их деньги? Деньги-то в мусарню не потащишь.
— Чудак! Да если они заплатят или хотя бы начнут торговаться, больше-то нам ничего и не надо! Значит, они убийцы. Невиновные люди на сделку не пойдут.
— Туфта это все! Для следствия подобные штуки не доказательство.
