— Конечно, все это только шуточки, и никто его самого не убивал!
— Совпадение!
Такая реакция была ожидаемой, и следующие фразы Мишани были соответствующе отрепетированы:
— Ну хорошо, пусть совпадение, пусть ерунда. Тогда тебе нечего бояться.
— Мне и так нечего бояться.
— Дело хозяйское. Выходит, не договорились. Придется предпринять кое-какие шаги.
— Да предпринимай все, что хочешь, что ты меня пугаешь!
— Шаги следующие. Эту половину я отдам ребятам в уголовный розыск. А вторую дам почитать одноногому. Не все, понятно, а только те места, где про вас.
— Да хоть одноглазому, мне-то что! Совсем умом тронулся!
— Ты не хуже моего знаешь, что одноногий поклялся за Алку убийц живьем в землю закопать. Ты, конечно, на своего трахальщика надеешься, думаешь вызовет тот его на дуэль, и твой качок из него котлету сделает? Х-ха, не знаешь ты Петюни! Он же не гусар, а простой сапер, он в благородство играть не станет! Взорвет вас по-тихому к чертовой матери, и пишите письма! И ему никаких особых доказательств не надо. Ему Витяшиных записей из второй половинки и моего рассказа — во, выше крыши! Но и ментам я все равно подарок сделаю. Интересно понаблюдать кто из них раньше вас за задницы прихватит. Денег не получу, так хоть удовольствие поимею. Говорю же, с паршивой овцы хоть клок!
— Подонок!
— Ага. Потому что даю вам шанс остаться безнаказанными. Я ведь почему не сразу к тебе с этой книжечкой подкатил: Я, знаешь, колебался. Все раздумывал, то ли ментам вас, гнид, сдать и за друга отомстить, то ли свой интерес соблюсти. Потом решил, Витяшу все равно не вернешь, а пять штук на дороге не валяются. Денежки-то всем нужны, не только вам.
— Умник!
— Умник не умник, а сделаем так. Я даю вам сутки на размышление. Даже больше. Если завтра вечером я не получу свои пять тысяч "зеленых", то утром, по пути на службу, заскочу к инвалиду, а потом в мусарню. И вы уже им будете петь романсы о своей невиновности.
— Да над тобой все смеяться будут!
— Это уже неважно. Все, я свои условия предъявил, иди думай. Вот мой телефон, сунул пожарный девушке бумажку в карман.
Татьяна, бросив напоследок на собеседника преисполненный ненавистью взгляд, подхватила пакеты и устремилась вниз по лестнице. Вскоре послышался хлопок входной двери.
Мишаня остался на площадке. Полминуты спустя с верхних этажей, не очень ловко переставляя на ступеньках протез, спустился Петр.
— Черт бы побрал эту железяку! Вниз еще тяжелее, чем подниматься!
— Съехал бы на лифте.
— Куда съехал бы! Ты стоишь как раз между лифтами! Посоветовал!
— Ну что, получилась запись? Не подвела техника, я надеюсь?
— Все на высшем уровне. Давай-ка скажи еще пару слов.
— Что говорить-то?
— Про квитанцию, про письма. Пусть Кирилл думает, что ты это ей сказал. Ее шаги сотрем, запишем твой голос, потом сымитируем ее шаги. Только ты не топай как слон, легонько спускайся. У меня-то это при любом желании не получится. Начали!
Петр нажал кнопку миниатюрного магнитофона, Мишаня проговорил все, что от него требовалось, изобразил уход Татьяны. Приятели прослушали концовку записи.
— Порядок! — прокомментировал Петр, снимая с Мишани микрофон.
— Как ты думаешь, наша затея удастся? Что-то она больно нагло себя вела.
— Считаешь, нагло? А мне кажется, она перепугалась до чертиков.
— По ее виду я бы этого не сказал. Злилась она, это точно, а вот насчет испуга…
— Да? Что же она тогда убежала, не зайдя в "Усладу"? Она ведь туда шла.
— Ну… Распсиховалась. Любой бы на ее месте задергался, виноват не виноват…
— Что гадать, посмотрим. В ближайшие сутки наша сладкая парочка даст о себе знать.
— Интересно, каким образом?
— Увидишь. Уж кто-кто, а ты наверняка все увидишь собственными глазами.
— А тебя это забавляет! Конечно, сделал из меня приманку…
— Не ной как пацан. Если хочешь, можешь сыграть обратку.
— Нет уж, допоем песню до конца.
— До их конца! — хохотнул Петр. — Значит так, все что надо мы им дали. Они уверены, что обе половинки книжки у тебя, ведь ты послезавтра утром грозился разнести их мне и ментам. Никого ты в свои планы не посвящал, поскольку, как и все сильные и дерзкие люди, самонадеян донельзя и абсолютно уверен в собственных силах: ты же не Витяша, и уделаешь их одной левой. Такая твоя позиция им на руку. Крови они уже попробовали, расставаться с деньгами нет ни желания, ни особо смысла: иметь такого осведомленного человека как ты, даже без Витяшиных записей, значит, всю жизнь оглядываться. Какой вывод?
— Они попытаются меня убить. Мы же это уже обсуждали.
— Не совсем так, братишка. Сначала они попытаются заманить тебя в ловушку.
— Какая, к чертям собачьим разница! Потом-то все равно — убить!
— Разница принципиальнейшая! Это как с "синим чулком", помнишь? Если бы им нужно было просто тебя завалить, плохо бы было дело. Кинули бы гранату в окно или стрельнули с расстояния, как тут тебя убережешь! Не-ет, при таких обстоятельствах подставляться нельзя ни в коем случае! — бывший сапер закурил сигарету. — Но им сначала надо завладеть записной книжкой. Значит, следует тебя захватить вместе с ней. А вдруг у тебя при себе ее нет? Или наличествует только одна половинка? А вдруг ты все-таки еще кому-то трепанулся об этом деле? Словом, с тобой предварительно надо побеседовать.
— Пытать что ли будут? — угрюмо посмотрел на собеседника пожарный.
— Уверен, что такая мысль обязательно придет им в голову. Мне же пришла.
— Твоя "доброта" всем известна. Может, они не такие кровожадные как ты.
— Они — убийцы! — отрезал Петр, растирая по стенке окурок. — До завтра они придумают как тебя захватить, где тебя потрошить и что с тобой сотворить!
— Спасибо за прекрасную перспективку, предсказатель ты наш!
— И это дает нам повод рассчитывать на то, что нам удастся их захватить в самый разгар веселья! Ведь чтобы тебя "склонить к сотрудничеству" нужно какое-то время. Кроме того, сразу все станет ясно. И еще, если они посягнут на твою жизнь, это даст нам повод послать Кирилла куда подальше с его моралью, и защищаться по полной программе. По полной!
— Ты об этом уже не первый раз говоришь! Роль палача ты тоже отводишь мне?
— Нет, Михаил, хватит с тебя и роли приманки, — твердо посмотрел пожарному в глаза инвалид. — Если это будет в моих силах, я сам… у меня рука не дрогнет, не беспокойся.
— Ладно, поглядим.
— В любом случае, будь поосторожнее. Помни, ты на минном поле.
