Вот за сорок минут небо успело потемнеть. Еще не до ночного состояния, но через полчаса станет совсем непроглядно.
Странное ощущение. Не представлял, как сейчас позвонить ей и сказать: «Я на месте. Я в порядке».
Все понятное и казавшееся само собой разумеющимся за последнее время начало исчезать из его жизни, расчищая пространство для пустоты.
Старое исчезало, а новое на освободившееся место не появлялось.
И Лара за целый день не написала ему ни строчки. Ей все равно?
Он помнил ее занесенную руку.
Он понял, что думать об этом больше не может, потому что выводы идут неутешительные.
Неужели это происходит с ним?
Неужели все идет к завершению?
Александр вспомнил ее спящую утром, такую родную, и кольнуло. Больно.
Наверное, им действительно лучше в эти дни помолчать, успокоиться. И, может, она еще напишет.
Свиридов покинул балкон, остановившись посреди гостиничного номера около раскрытого чемодана.
Но все же… все же очень хотелось услышать голос близкого человека, потому что накрывало какое-то неведомое доселе тотальное одиночество.
Мама ответила сразу.
– Чем занимаешься?
– Проверяю очередной чудовищный текст. Читаю про мужчин, которые пользуются сейчас наибольшим спросом у читательниц.
– И как тебе мужчины?
– Великолепны, но жизнь с твоим отцом меня сильно испортила. В новомодных экземплярах не хватает капельки ума.
Мамина ирония заставила улыбнуться. Все не так уж плохо, если мама берет трубку и готова шутить.
– Как Игорь? Забегал?
– Забегал. Знаешь, у него точно кто-то есть. Он влюблен. Давно не видела его таким счастливым.
– Ну, это же хорошо.
Хорошо, что хоть у одного из них в жизни что-то ладится.
– Я очень хочу на нее посмотреть, – призналась мама, – но боюсь лезть с расспросами. Придет время, сам покажет. Если, конечно, до этого дело дойдет. А как дела у тебя?
– Я в Греции.
И пауза. Она боится задать вопрос, он даже знает какой. Нет, мама, я не на отдыхе, я не с Ларой.
Мама молчит. Она ждет продолжения. Он выбирает слова.
– Я в командировке, есть некоторые рабочие моменты. В общем, интересное деловое предложение, которое предстоит изучить.
– Я поняла. – Ее голос утратил непринужденность и стал звучать осторожно.
– Ты там… присмотри за моими, ладно? Лара… не очень хорошо себя чувствовала в последние дни. Если что, дай мне знать.
– Конечно.
– У нее новый номер телефона, я тебе его сейчас пришлю.
В дверь постучали. Это наверняка Платон.
– Мне уже пора идти, ждут. Обнимаю тебя.
– И я тебя.
3
Вера Дмитриевна долго смотрела на трубку. Ей не понравился этот разговор с сыном. Что значит «присмотри»? А он сам? Телефон и интернет есть сейчас в любой точке земного шара. Ну, может, конечно, и не в любой, но в Греции точно есть. Веру Дмитриевну никогда не просили «присмотреть», даже если она сама оказывалась не против.
Потому что Лара с самого начала была независимой. Она уверенно и четко выстраивала свою семейную жизнь. Нельзя сказать, что отношения невестки и свекрови складывались сложно, но и вот этого «моя вторая мама» – «моя названая дочка» не было. Вера Дмитриевна – Лара. Только так. Взаимное уважение и объединяющая любовь к одному мужчине.
Были встречи на семейных праздниках, приглашения в гости, совместные прогулки, телефонные переговоры, но все это не переходило в фазу «почти подружки». Обе держали некоторую уважительную дистанцию.
Вера Дмитриевна никогда не вмешивалась в личную жизнь сына, Лара это очень ценила и была благодарна. Они не были соперницами. Лара ей нравилась. Своей цельностью, умом, юмором, здравомыслием, тем, как выстраивает семейные отношения. А главное – она любила ее сына, с ней Саша был счастлив. Для матери это самое важное.
А потом один за другим случились два выкидыша, и все стало меняться. С какого-то момента Вера Дмитриевна начала понимать, что знает далеко не все, сын не делится личным – закрылся.
«У меня все хорошо».
«Лара? Лара нормально».
«Да, конечно, мы с Катюшей к тебе приедем. Лара, наверное, не сможет».
Теперь вдруг эта странная просьба «присмотреть».
И новый номер прислал.
Что происходит?
В самой просьбе не было ничего необычного. Только озвучил ее человек, который привык все делать сам и никогда ни у кого не просил помощи.
Тем более если дело касалось Лары.
Вера Дмитриевна посмотрела на компьютер с открытым файлом. До звонка сына она читала о том, как молодой красивый миллионер соблазняет свою секретаршу прямо на столе. Миллионеру двадцать пять. Он уже пресыщен жизнью и женщинами, каждый день ходит в офис в надежде найти новую юбку, когда работает – непонятно. Как сколотил огромное состояние к двадцати пяти при подобном подходе к делу – тоже непонятно. Но кубики пресса находились в отличном состоянии. И не только кубики. Секретарша была в восторге.
Вера Дмитриевна сняла очки. Мадлон, которая до этого сидела на подоконнике, запрыгнула на стол и повернулась спиной к экрану, демонстрируя тем самым свое мнение о романе.
– Согласна, – сказала Вера Дмитриевна. – Пора переходить на мемуары. Для прытких миллионеров я уже стара… Как будем «присматривать» за Ларой?
Мадлон начала умываться. Она была очень умной кошкой и давала отличные советы.
– Думаешь, стоит попробовать?
Шпионка Ришелье не удостоила Веру Дмитриевну ответом – была слишком занята.
– Ну, хорошо.
Лара взяла трубку моментально, после первого же гудка, как будто в ожидании звонка держала телефон в руках.
– Да.
– Здравствуй, Лара. Я немного поздно, но звонил Саша… – Она сказала это слегка встревоженно.
– Что с ним?!
– Он в Греции.
– Ах, это… да-да, он улетел в командировку.
Вера Дмитриевна внимательно слушала голос в трубке. Она различила все: и мимолетную панику – страх, и последовавшее за ней облегчение.
В голове моментально пронеслись две мысли. Первая: он не позвонил жене, что на месте, иначе Лара не отреагировала бы так. Вторая: она волнуется, ей не все равно.
Он просит «присмотреть», она сразила мгновенным вопросом: «Что с ним?» Значит, у них еще есть шанс.
– Я не знала про командировку. Саша сказал, ты сможешь помочь. У меня что-то давление шалит и таблетки почти все закончились, а при таком самочувствии на улицу выходить опасаюсь. Не могла бы ты мне завтра их привезти? Я на телефон пришлю фото упаковки.
