Если Ася теперь казалась Свете придуманной, то Лара – настоящей.
Хозяйка «Цветочной истории» почти всегда приезжала ближе к обеду, иногда заметно уставшая, но потом включалась в работу и оживала. Что-то подтачивало изнутри эту женщину. Что? Света не знала. Лара хранила свои секреты. Вика говорила, что жена Свиридова долго болела, а сейчас поправляется. Если так – дай Бог. Пусть у нее все потихоньку выправится, как выправляется у самой Светланы.
И хотя они сегодня с Федором не увидятся, зато вечером выйдут на связь. И выйдут уже не как два сетевых контакта, а как два человека, которые есть в жизни друг друга.
Зазвонил телефон, лежавший перед Ларой. Она посмотрела на экран и продолжила собирать букет. Розы кустовые, пионовые, нежная желто-бежевая гвоздика. А телефон все звонил. Лара взяла трубку только тогда, когда закончила с композицией.
– Да, я слушаю. – Ее голос звучал холодно и по-деловому. – Почему именно я?.. Не считаю это хорошей идеей… Ладно, Нина, я подумаю… Не обещаю… Перезвони завтра… До свиданья.
Лара отложила трубку в сторону.
– Ну что, мы можем начинать? – спросила она у фотографа.
– Еще одну минуту.
– Лариса Николаевна, а мы с кактусами не попробуем несколько кадров? – Вика сняла с полки маленький горшочек. – На сайте фотографии все старые. Давайте обновим?
Лара улыбнулась:
– Если очень надо…
– Очень надо!
Горшок, в котором был кактус, представлял собой ботинок. А у них дома стоял слоник. И что-то с этим слоником, вернее, с его дарителем было не так. Света видела, что дочка в последние дни ходит как в воду опущенная, и глаза постоянно на мокром месте. Наверное, поссорились.
Что делать, она не знала. Начать расспрашивать – не лучший вариант. Пару раз Светлана пыталась заводить разговор с намеком, но Юля сразу же переводила беседу на другую тему. Дочь не была готова рассказать. Она выросла, у нее свои секреты и своя жизнь.
Больше всего Света хотела, чтобы эта жизнь сложилась.
6
Игорь открыл квартиру и скинул на пол рюкзак. Сейчас душ с дороги, горячий кофе и звонок.
Он три дня провел в библиотеке маленького городка Тверской области. Оттуда звонили Абраму Моисеевичу, у которого везде были связи, сказали, что разбирают старые фонды – освобождают место для новых поступлений, и если есть желание, то самовывоз за свой счет. Желание у Абрама Моисеевича было, и он устроил Игорю обещанную командировку, которая оказалась как нельзя более кстати.
Собеседование в архитектурном бюро прошло быстро и по-деловому. На столе лежала папка, та самая, которую он накануне отдал Юле для выставки.
Мужчина, представившийся заместителем директора, поинтересовался:
– Ваше?
– Мое, – ответил Игорь.
И дальше поступило предложение принять участие в конкурсе. Оказалось, что в настоящее время бюро планирует расширяться, для чего привлекает молодых архитекторов и объявляет конкурс. Авторы трех лучших проектов получат постоянное место работы.
– Конечно, возможно, вы уже сейчас трудитесь в хорошей перспективной компании, но я предлагаю вам не отказываться и от нашего предложения. Вот условия участия в конкурсе. Все проекты, получившие премии, будут воплощены в жизнь. Речь идет о коттеджном поселке недалеко от Москвы. Попробуйте спроектировать дом, мне кажется, у вас может получиться очень интересное решение.
Игорь почти не помнил, что отвечал. Он хотел как можно скорее закончить этот разговор и выйти на улицу. Он задыхался.
– Ваша папка пока останется у нас, вы не против?
– Нет, не против.
– Не забудьте забрать условия, посмотрите, изучите, времени достаточно.
– Да, конечно.
– Приятно было с вами познакомиться, молодой человек.
– Спасибо.
– Всего доброго.
– До свиданья.
Он не помнил, как вышел из офиса, как спускался в лифте, как оказался на улице. Очнулся сидящим на лавочке перед зданием.
Все вернулось. Все. Нехватка воздуха после многочисленных собеседований трехлетней давности, невозможность сосредоточиться на словах интервьюера, чувство пустоты, потеря отца, тупая боль и желание бежать-кричать-ломать…
Как она могла? Это же настоящее предательство. Он ей душу раскрыл так, как, может быть, раскрывал только брату. И больше никому. А она… за его спиной… вот так просто…
Поиграла в помощника. А ему нужна эта помощь? Он о ней просил? И вообще, это его жизнь. Его! И нечего в нее лезть! Никому!
Листы с условиями конкурса остались в рюкзаке, Игорь не сумел заставить себя их вынуть. Он три года запирал все, что причиняло боль, ограждал, цементировал, а Юлька пришла и одним жестом – раз! – снова выпустила наружу.
В выходные Игорь сорвался и уехал в лагерь для экстремалов – прыгал с тарзанки, выбирал самые трудные полосы препятствий, ходил по канатным дорогам над оврагами, делал все, чтобы забыться, прогнать, запереть обратно то, что не давало дышать.
Сашке ничего не сказал. Брат очень остро реагировал на все эти адреналиновые штуки. Пожалуй, это единственное, в чем у них было полное расхождение взглядов.
– Потому что слишком высокая цена, Игорь, – говорил он. – Цена – твоя жизнь. Я все понимаю, и экстрим тоже, но до определенных границ.
Дальше всегда следовала коронная фраза:
– Подумай о маме.
Он думал и, может быть, поэтому все же старался себя удерживать. Но не в этот раз. В этот раз не получалось.
Юлька, как же ты могла?
Проект дома… Ты хоть понимаешь, что мне предложили? Проект дома! Я три года не подходил к программам, я за три года не придумал ни одного здания… Я не могу…
Он вернулся в Москву в воскресенье вечером, а в понедельник уже укатил в командировку.
Там была совсем другая жизнь, другой уклад и другие люди.
Старых книг оказалось очень много. Почти половина в плохом состоянии. Игорь сидел в холодной комнате, где пахло сыростью и пылью, и разбирал большие стопки. Некоторые тома сразу откладывал в сторону – они не годились для букинистического на Арбате, некоторые были интересны – довольно редкие и в хорошем состоянии, а по некоторым возникали вопросы. Тогда приходилось звонить в Москву и консультироваться с Абрамом Моисеевичем. Эта спокойная методичная работа позволяла приводить в порядок мысли. Эмоции были выплеснуты накануне в лагере, больше не хотелось ни бежать, ни кричать, ни ломать.
Рассматривай себе книги и раскладывай их по группам. А что, собственно, поменялось? Он работает в книжном, дом проектировать не обязательно. Было собеседование и предложение. На этом все.
А потом в руки Игоря попала потрепанная книжка, совершенно уникальная. Он вынул ее из стопки и выпал из жизни на час. Вздрогнул, лишь когда окликнули и пригласили на обед.
