— Я думал, что женщины оденут вас, как подобает, — произнес Кесар. Уши не глаза, их не закроешь, и самый звук его голоса пронзил ее насквозь.
— Они сделали все, как вы хотели, — ответила Улис-Анет. — А затем я сделала то, что хотела я сама.
— Пусть так.
В его голосе не было ни раздражения, ни радости. Вообще ничего. Он снова вышел во внешнюю комнату, и ей пришлось последовать за ним, чтобы спросить:
— Могу я, наконец, получить объяснения по поводу того, что сделали со мной по вашему приказу?
Он был во всем черном. В Дорфаре она слышала, что это его обычная манера одеваться. Кесар казался воплощением тьмы, особенно на фоне пламени свечей. Он налил вина и предложил ей. Она отказалась. Тогда он выпил сам — залпом, до дна.
— Вы находитесь в имении моего советника Ральднора, в Иоли, — пояснил он. — В ближайшее время вас перевезут еще куда-нибудь. Приношу свои извинения, что пока не могу принять вас в своей столице, Истрисе.
— Значит, я ваша заложница для воздействия на Дорфар?
— Нет, — ответил он. — Вы просто — моя.
— Такое оскорбление Повелителя Гроз повлечет за собой войну.
— Война случится так или иначе. Подобные вещи не становятся предлогом, если под ними не лежит более серьезной причины.
— Но почему вы...
— Вы знаете, почему.
Невольно она взглянула ему в глаза. Теперь их разделяло всего несколько шагов. Улис-Анет отвела взгляд, чувствуя, как кровь стынет у нее в жилах.
— Я напоминаю вам какую-то женщину, которая умерла.
Кесар не ответил.
«Мне тоже придется умереть, прежде чем я покорюсь», — мелькнуло в голове Улис-Анет. Пустая мысль, глупый ритуал. Даже ей самой это казалось до отвращения неприемлемым.
За дверью раздались голоса. Получив разрешение хозяина, незнакомые слуги внесли обильный ужин и удалились. Кесар жестом пригласил ее за стол.
— Благодарю вас, мой лорд. Я не горю желанием отведать нового зелья.
— Вы собираетесь морить себя голодом во имя добродетели?
Их глаза снова встретились.
— Не рассчитывайте, что я с радостью приму от вас хоть что-нибудь, — бросила Улис-Анет.
Кесар медленно подошел к ней, пересекая освещенную комнату, как раньше темную и безмолвную реку, но не коснулся ее.
— Голодовка — медленный и неприятный способ, — произнес он, вытащил из-за пояса кинжал и протянул ей изящным движением, как прежде протягивал кубок с вином. — Она убила себя, почему бы вам не сделать то же самое?
Улис-Анет даже не взглянула на кинжал. Он ничего не значил для нее, ибо она хорошо знала, что ни при каких обстоятельствах не совершит самоубийства. Его слова значили гораздо больше.
— Кем была эта женщина? — спросила она.
— Моей сестрой.
Улис-Анет отшатнулась.
— Вы предлагали кровосмешение своей сестре? И она предпочла смерть...
— Что еще?
Теперь она смотрела на него во все глаза, пытаясь разглядеть насмешку, гнев или боль. И ничего не увидела. Он был такой же, как Ральданаш. Вот только под этим черным холодом таился неистовый огонь — единственное и страшное отличие.
«Нельзя напрашиваться на крайние меры, подталкивать его к жестокости или насилию», — твердила Улис-Анет, как заклинание. Это опять же было бы слишком просто. Лучше мягко уступить силе и снять с себя вину.
— Позвольте мне удалиться, — попросила она.
Даже это могло показаться излишне вызывающим. Она потупила взгляд, старалась выглядеть холодной и смиренной. Бесцветной. Это было нелегко.
— Совсем не обязательно, — ответил Кесар с убийственной учтивостью. — Я поем где-нибудь в другом месте.
Он направился к двери. Улис-Анет по-прежнему не отрывала глаз от пола. Она не знала и не могла знать, что в этом скромном платье, с распущенными волосами и без краски на лице была более, чем когда-либо, похожа на Вал-Нардию в то утро, когда та объявила о своем отъезде на Анкабек.
У дверей Кесар обернулся.
— Завтра я переведу вас в дом поближе к столице. Вам в нем понравится, к тому же там очень приличная дорога. Вы сможете получить все, что захотите.
— Тогда разрешите мне вернуться в Дорфар, — произнесла Улис-Анет, обращаясь к мозаичному полу Ральднора эм Иоли.
— Забудьте о Дорфаре. Когда закончится война, я подарю вам Кармисс.
В изумлении она снова, не удержавшись, подняла глаза на него.
— Да, — подтвердил Кесар. — Моя первая супруга, Верховная королева Кармисса, Ланна, Элира и всех земель, которые я завоюю. Или вы думали, что я привез вас сюда лишь для того, чтобы предложить вам вина?
И снова дверь отворилась и так же плотно закрылась за его спиной. Кесар удалился, оставив ее наедине с обедом и мыслями.
Далеко отсюда, этой же ночью, Ральднор эм Иоли стоял в своей амланнской спальне и читал донесение, пока под одеялами беспокойно ворочалась ланнская девушка.
Донесение гласило, что мятежники в Ланнелире вырезали оккупационный гарнизон, укрылись в горах и сейчас находятся в полной безопасности благодаря исключительно своевременному обвалу. К этому добавлялись очень странные подробности о каких-то мистических явлениях. Что ж, придется искать момент, чтобы лично заглянуть туда...
«Я становлюсь тяжелым на подъем», — подумал Ральднор.
Единственное, в чем он по-прежнему не терял бдительности — это постельные утехи с местными девушками. Ту, что сейчас лежала в его кровати, доставили с великими предосторожностями и так же тайно уберут еще до рассвета. Он не хотел, чтобы об этом знали его солдаты, ведь у него имелась официальная любовница, которую он повсюду возил с собой — но никогда не спал с ней.
Могли найтись те, кто захочет воспользоваться этим обстоятельством. А кое для кого Мелла и сама по себе была весьма привлекательна.
Размышляя о своей подстраховке, самом рискованном предприятии в его жизни, Ральднор отложил донесение в сторону.
Мелла...
Рано или поздно настанет день, когда Кесар перехитрит сам себя, и небеса рухнут. И вот тогда Ральднор Создатель королей достанет из навозной кучи свою жемчужину.
Бальзамировщики, которые вовсе не были бальзамировщиками, прибыли из Оммоса и с честью выполнили свое задание. Их рассказы о якобы имевшем место отравлении, пресеченные лично Кесаром, предназначались лишь для его ушей и были насквозь лживы. Мальчика и вправду кормили зельями, но не совсем теми, какими указывал регент. Под их действием принц потерял сознание, однако смерть за этим не последовала. Кесар смотрел на пустой ящик, смердящий прахом совершенно постороннего человека, в самом деле умершего от чумы. Заглянуть в него он не пожелал. Да и с какой стати? Ральднор и раньше совершал чистые убийства по поручению повелителя, его репутация была безупречной. В Усыпальницу Королей лег пустой, искусственно утяжеленный гроб.
