Наконец, шумно вздохнув, он шагнул к кровати, подхватил с нее рубашку и набросил на плечи. Оглянулся.
– Идем.
Единственное слово, брошенное, будто камень в бездонную пропасть.
Варя неловко поднялась, зачем-то разгладила вспотевшими ладонями мятый подол. Смотреть на Оритейла было страшно и неуютно. Теперь, когда она знала, кто он, его близость вызывала у нее дискомфорт.
– В этом доме есть только одно зеркало, – мужчина усмехнулся, открывая небольшую дверь, спрятанную за портьерами. Варя ее ни за что не нашла бы, даже если бы точно знала, что она где-то здесь. – Когда-то демоны нашли способ использовать их для перемещений, с тех пор халиф Эльдаруна запретил стеклянные зеркала. Боится вторжения, и его страхи вполне оправданы. Сейчас только мы, драконы, стоим между Разломом и Эльдаруном.
– Зачем вы его оставили? – вопрос вырвался раньше, чем Варя успела прикусить язык.
Оритейл взял ее за руку. Осторожно, будто она была из фарфора, сжал. Бросил на девушку внимательный взгляд, проверяя реакцию на свое прикосновение.
Варя коротко выдохнула, но руку не отняла. Так и пошла, позволяя мужчине вести себя.
– Осторожно, здесь ступеньки, – пробормотал он, помогая переступить ей через каменный порог. – Мой дед не доверяет людям. Я часто бываю в Филлонии по личным делам, но никогда не забываю про безопасность. Инкарды – единственное средство передвижения, разрешенное в этой стране. Но если понадобится, я хочу быть уверен, что смогу быстро исчезнуть отсюда.
– А анкры? – Варя вспомнила крылатого ящера, напугавшего ее этим днем.
– Анкров используют и разводят только в Келларии. Каждый клан имеет свою породу, отличную от других. Мы не меняемся ими, не сдаем и не продаем их в другие страны.
– Почему?
– Каждый анкр принадлежит конкретной семье. Они не подчиняются никому, кроме членов этой семьи. Можно сказать, это наши пращуры. Неужели ты никогда об этом не слышала?
– Нет, – девушка покачала головой. Ложь легко сорвалась с ее губ: – Я выросла в пустыне, в маленьком селении. Там никто анкров даже не видел.
Варя задумалась, не замечая внимательного взгляда, которым окинул ее мужчина. Выходит, от этих крылатых анкров когда-то произошли такие, как Оритейл? Дарги – разумные драконы? В принципе, ничего сверхъестественного, учитывая, что на Земле многие верят в то, что люди произошли от приматов…
Широкие каменные ступени вели куда-то вниз, в темноту. Варя невольно вцепилась в руку Оритейла сильнее, будто боялась, что он исчезнет и оставит ее одну. Она почти не слушала то, что он ей говорил. Ее сердце стучало так громко, что этот стук набатом отдавался в висках.
По мере того, как они спускались, на стенах вспыхивали маленькие огоньки, рассеивавшие темноту зеленоватым люминесцирующим светом. Наконец, спуск закончился тупиком. Перед Варей возвышалась сплошная каменная стена, сложенная из монолитов полутораметровой длины. Оритейл отпустил девушку, шагнул к стене и нажал только ему известные выступы. Раздался надсадный скрежет, и посередине стены возникла щель, увеличивающаяся с каждой секундой. Две каменные половинки, только что казавшиеся одним целым, разъехались в разные стороны, открывая проход.
– Заходи, – мужчина кивнул в темноту. – Зеркало спрятано здесь уже много лет. Если кому-то и стукнет в голову попытаться войти в мой дом через него, этот храбрец навеки останется гнить в этом подвале.
***
Девчонка оказалась совсем не такой, как он ожидал. Так стойко держалась, хотя в ее глазах плескался ничем не прикрытый ужас.
Оритейл поймал себя на том, что наслаждается, наблюдая за ней, впитывая ее безыскусные, искренние эмоции и вспоминая, какой изысканной была на вкус ее сумра. Ее попытки противостоять его притяжению были достойны уважения. Если бы не одно «но». Оритейл помнил, что она нун, его нун, купленная за мешок золотых монет. И она не имела права сопротивляться. Не имела права отталкивать или закрываться от него. Если бы не этот демонический знак на ее руке! Если бы не подозрительный интерес, который она вызвала у Ксарта, он, Оритейл, уже воспользовался бы своим правом.
Но клеймо, выделявшееся на бледной коже золотистым свечением, внесло свои коррективы. Оритейл был уверен, Ксарт волей-неволей почувствует все, что придется испытать его нун. И это стоило использовать в своих целях. Например, устроить ловушку сводному братцу…
Главное – не спугнуть девчонку.
Он внимательно за ней наблюдал, отмечая каждый жест, каждый вдох. Ему показалось, что она боится увидеть себя. И вот что еще странно, почему она потребовала именно стеклянное зеркало? Неужели пользовалась ими раньше? До того, как попала к нему?
Это тоже стоило бы выяснить. Но позже. Сейчас он собирался воспользоваться преимуществом, которое она сама, не подозревая, дала ему.
Наверняка, Ксарт ищет способ вернуть девчонку. И если обнаружит хоть одно зеркало в доме, то попытается воспользоваться им, как порталом. Он, Оритейл, поступил бы точно так же на его месте.
И что мешает ему, Оритейлу, использовать эту нун как приманку? Показать ее, дать возможность учуять через зеркальную гладь. И вытянуть соперника на свою территорию.
Мысль была очень заманчивой. Оставалось только привести ее в исполнение.
Между тем Варя маленькими шажками приблизилась к старинному зеркалу, вделанному в каменную стену. Его ограничивала простая деревянная рама со стершейся позолотой. Внизу была сделана неглубокая ниша, в которой до сих пор лежали огарки свечей и осколки кристаллов, когда-то использовавшиеся для открытия портала. Но, что удивительно, в отличие от ниши, заросшей паутиной, зеркало было кристально чистым, словно кто-то заботливо протер его минуту назад.
Девушка медленно подняла руку и с затаенным страхом коснулась кончиками пальцев своего отражения. И в ответ золотистый узор, покрывавший ее лицо таинственной вязью, вдруг засветился сильнее. Тот самый узор, который она видела на своем теле, украшал ее щеки и лоб. И в бронзовом зеркале его не было видно.
Закусив губу, она изучала себя.
Нет, это была не она.
И дело даже не в нечеловеческой внешности, не в чужом теле. Просто эти глаза… Это не ее взгляд. Варя никогда, до самой последней минуты своей прежней жизни, не ощущала себя слабым, забитым существом. Она всегда считала себя сильной, стойкой, уверенной в себе и своих возможностях в любой ситуации. Она проиграла лишь дважды. Когда ушел муж, и когда она умерла.
Но этого больше не повторится.
А из зеркала на нее смотрело несчастное существо, чьи губы дрожали, а в глазах застыли невыплаканные слезы. И это был чужой взгляд. Взгляд существа, рожденного для ошейника и смирившегося со своей долей.
Только здесь, в стеклянном зеркале с серебряной амальгамой Варя наконец-то смогла рассмотреть, в кого превратилась.
