Удар.
Голова мотнулась, как у тряпичной куклы. По щеке растеклось онемение.
Он ударил ее? Ударил?
Задохнувшись, она приложила руку к щеке и не сразу сообразила, что тяжесть, только что прижимавшая ее к кровати, исчезла.
Ксарт стоял в трех шагах, глядя на свою руку, и в его глазах застыл ужас. Он ударил ее. Свою шиами. Не смог сдержать демона, угнездившегося внутри.
– Мой лейс?.. – раздался изумленный голос Аэллы.
Охранница, замерев на пороге, обвела комнату ничего не понимающим взглядом.
С побелевших губ Ксарта сорвался хриплый рев:
– Прочь с дороги!
Аэлла отскочила, уступая ему дорогу, потом бросилась к девушке, которая собиралась вот-вот потерять сознание.
– Ваэльми! Что он сделал с тобой?!
– П… поцеловал…
Мир перевернулся, накрывая Варю с головой.
***
Ксарт почти бежал. Он старался сдерживать шаг, но выдержка уже дала сбой. Он пытался держать себя в руках, не хотел, чтобы слухи о его одержимости пленницей поползли по замку. Но в ледяной стене его хваленого бесстрастия с некоторых пор появилась трещина, и она росла, увеличиваясь с неимоверной скоростью. Девушка с фиалковыми глазами нарушила хрупкое равновесие, удерживавшее его тьму в узде, и теперь демон, все это время замурованный внутри этой тьмы, рвался наружу.
Точнее, он уже вырвался. Там, в комнате наверху, где он едва не убил свою пленницу, поддавшись инстинктам.
Остановившись на лестнице, он позволил себе выдохнуть то, что все это время мучило его своей недосказанностью. То, что нужно было признать.
– …ши… а… ми…
Как глоток свежего воздуха. Как капля дождя, упавшая на губы в жаркий июльский полдень. Как прикосновение шелка…
– Моя… – он почти проскрежетал это, не желая мириться с поражением, но уже не в силах его отрицать, – моя… шиами…
И, рыча, словно раненый зверь, ударил кулаком в стену. Не замечая, как крошатся тысячелетние монолиты, как хрустят суставы и как лопается кожа, покрываясь антрацитовой чешуей.
Его тьма рвалась наружу, грозя смести все на своем пути, и Ксарт уже не хотел ее укрощать. Надоело. Почему он, герцог Нирумии, тот, в ком смешалась кровь сильнейших демонов Разлома и драконов императорского рода, должен вечно держать себя в узде? Скрывать свою суть? Носить личину? Не привлекать внимания, быть незаметным. Разве это не унизительно для него? Он воин, идеальное оружие, его задача – нести ужас и разрушения. Ведь именно для этого он был создан. И пусть создателей давно нет в живых, у него есть, чем заняться.
Особенно сейчас, когда здесь его шиами.
Она там, в Западной башне. Он чувствовал ее аромат даже через расстояние и толщу каменных стен. Она была как наваждение, как самый прекрасный сон, от которого не хотелось просыпаться. Она была его наградой и наказанием. Самым сладостным искушением, от которого нельзя отказаться.
И она оттолкнула его…
Сейчас он с остервенением жаждал, чтобы она увидела его таким, каков он есть на самом деле. Она считает его чудовищем? Да будет так. Для нее он станет чудовищем. Пусть узнает, в чьих руках теперь ее жизнь!
Его тело менялось под действием темных эмоций. Драконьи крылья развернулись за спиной, а тело покрыла чешуей, что тверже алмаза. Глаза заполнила бездонная тьма, а над головой, как клеймо, вспыхнул знак грязной крови – тяжелые, изогнутые рога.
Теряя последние крохи рассудка, он помчался вверх по лестнице, пронизывающей насквозь все здание и заканчивавшейся на плоской, четырехугольной крыше донжона. Вылетел на огороженную площадку, едва не сорвав дверь с петель. Замер, с яростью вглядываясь в вечернее небо. Западная башня уже была озарена красноватыми отблесками заходящего солнца. С севера надвигалась темная грозовая туча, и кое-где уже сверкали молнии, но раскаты грома были еще еле слышны.
– Ты видишь меня? – прохрипел Ксарт, не замечая, как остатки одежды падают с его тела, увеличившегося в несколько раз. – Видишь, я знаю.
Он чувствовал, что она смотрит сейчас на него. Ощущал ее взгляд. Такой испуганный, непонимающий, растерянный. Интересно, что она видит? Чудовище, застывшее на крыше донжона? Он же чудовище, не так ли?
Архав.
Архав это зло. Архав это тьма в ее первозданном виде. Хаос. Бездна, готовая разверзнуться в любой момент и поглотить все вокруг.
Что ж, он не станет ее разочаровывать.
Расправив огромные крылья, он закричал, устремив глаза в небо. Закричал так, словно его плоть рвалась от боли. И в этот момент прямо над его головой раздался оглушительный раскат грома. Сверкнула молния, на лицо упали первые капли дождя.
Пока Ксарт пытался справиться с демоном, его дракон вырвался на свободу. Взмахнул крыльями, поднимая штормовой ветер, и взмыл в грозовое небо. Навстречу молниям.
В Западной башне девушка с фиалковыми глазами устало откинулась на подушки. Прошептала, не надеясь услышать ответ:
– Господи… кто же он?
– Тот, кому принадлежит твоя жизнь, – Аэлла задернула шторы, и комната погрузилась во тьму.
Глава 17
Он вернулся задолго до рассвета. Злой, измученный борьбой с внутренним зверем. Не понимающий, почему должен отказывать себе в том, чем владеет по праву. Даже не взглянул на Аэллу, застывшую в кресле. Только коротко бросил:
– Вон!
Охранница выскользнула из комнаты безмолвной тенью.
Варя сжалась, ожидая, что будет дальше. Она не спала уже пару часов, словно предчувствовала, что что-то должно случиться. Странное ощущение, охватившее ее еще вечером, усилилось и превратилось в тревожное ожидание.
Она знала, что он придет. Чувствовала. Хотя даже сама себе не могла объяснить, откуда в ней эта уверенность. Но что-то внутри, какой-то новый инстинкт подсказывал: Ксарт придет, не может не прийти после того, что сделал. Его поцелуй, так похожий на наказание, до сих пор жег ее губы. Казалось, он запустил в ней особый процесс, активировал чувства, которых до этого не было.
И Варя даже не догадывалась, насколько она близка к истине.
Поцелуй, так взволновавший ее, стал для Ксарта точкой отсчета. Она стала его наваждением. Навязчивой мыслью, преследовавшей его везде, куда бы он ни пошел, чем бы ни пытался себя отвлечь. Дракон, почувствовавший близость и доступность сумры, стал одержимым. Но еще больше его сводило с ума присутствие шиами. Ксарт понимал, что падает в бездну, но не было ни малейшего желания останавливать это падение.
Подойдя к кровати, Ксарт некоторое время просто стоял, разглядывая спящую девушку. Ее плотно сомкнутые веки, волосы, разметавшиеся по подушке серебристыми прядями. Грудь, тихо вздымавшуюся в вырезе ночной сорочки… Потом усмехнулся. Она так мило выглядела, его шиами, но дракон знал, что она не спит. Чувствовал, как нервно бьется ее сердечко, как в милой головке бродят тревожные мысли, как она сдерживает дыхание, чтобы не выдать себя, и знает, что он стоит здесь, в двух шагах от нее.
