– Все будет сделано, Ваше Высочество, – пробормотала леисса, опуская голову.
Глава 25
Они пришли пару часов спустя. Вэйна и два дарга, обступивших по бокам рослого старика в темном платье. Маг. Его Варя сразу узнала по особой сутане. Уже третий маг на ее веку. Пора делать зарубки.
– Вот, – Вэйна указала на пленницу. – Снимете метку – и вас сразу отправят назад.
Стиснув зубы и прожигая мага яростным взглядом, Варя позволила тому взять ее за меченую руку. Пальцы у мага оказались холодными и потными, было видно, что он нервничает. Под пристальным наблюдением Вэйны он достал из складок сутаны предмет, похожий на странный монокль. Небольшую стеклянную линзу в оправе из тусклого металла. Правда, линза была вогнутой внутрь с обеих сторон. Он закрепил ее на глазу и, нагнувшись, навел на клеймо. Варя тут же почувствовала легкое жжение, словно под кожей закопошились миллионы мурашек.
– Будет немного больно, – пробормотал маг, когда девушка, вздрогнув, вырвала руку.
– Держите ее, – Вэйна кивнула даргам.
Те словно только и ждали этот приказ. В один момент один из них навалился на девушку, удерживая ее на кровати, второй схватил за меченую ладонь, вывернул клеймом вверх и зафиксировал, не давая ни вырвать руку, ни изменить положение. Варя только зашипела сквозь зубы.
– Не вырывайся, – холодно предупредила леисса, глядя на пленницу, – только хуже себе сделаешь.
Варя уставилась на нее ненавидящим взглядом.
Между тем маг снова навел свой монокль. Через пару секунд легкое жжение начало увеличиваться, казалось, что кожу прожигает солнечный луч через увеличительное стекло. Боль усиливалась с каждым ударом сердца. Не выдержав, Варя начала вырываться, но дарги держали крепко. Сквозь сжатые зубы прорвался стон. Перед глазами все поплыло. Еще мгновение – и крупные, как горох, слезы покатились по щекам девушки.
– Все, – выдохнул маг, поднимаясь. – Клеймо я убрал, но у этой нун более глубокая связь с тем, кто ее пометил.
– Это тебя уже не касается, – Вэйна даже не глянула в его сторону. – Уведите его. Он свободен.
Она продолжала смотреть на пленницу. По ее знаку дарги отпустили девушку и та, прижав обожженную руку к губам, свернулась в комок. По ее щекам бежали молчаливые слезы.
– Боль скоро пройдет, – проговорила леисса, когда за даргами и магом захлопнулась дверь.
– Скоро? – Варя рассмеялась. – Вы мне руку сожгли до костей!
– Уверена? Посмотри.
Варя глянула на пострадавшую руку. Ее глаза недоверчиво расширились. Нет, этого быть не может! Тыльная сторона ладони оказалась чистой и гладкой, ни единого признака ожога! Даже крошечного покраснения не наблюдалось. Но боль не была надуманной, она была настоящей и до сих пор кожа на месте метки пылала, словно ее обварили кипящим маслом.
– Это особая боль, – усмехнулась Вэйна, изучая изумленное лицо пленницы, – так болит аура, когда в ней выжигают дыру. Клеймо на руке это всего лишь метка, настоящее клеймо демон ставит на ауру. Но теперь его нет, а дыра скоро затянется.
– Что вам от меня нужно? – пробормотала девушка. – Ведь вам что-то нужно?
Именно ей, Вэйне, не Оритейлу.
Хмыкнув, леисса пожала плечами.
– Кто знает. Я вижу, что принц привязался к тебе, и это должно меня волновать, – она замолчала и сделала вид, будто прислушивается к чему-то внутри. – Должно, но не волнует. Рабыня не может быть конкуренткой чистокровной леиссе. Теперь, когда метки нет, принц просто использует тебя по назначению. А знаешь, в чем твое назначение?
Она наклонилась над Варей, прожигая ее изучающим взглядом. Тонкие ноздри Вэйны затрепетали, втягивая аромат страха и сумры, и на лице даргини появилось голодное выражение.
– Назначение нун – удовлетворять все прихоти даргов.
Варя замерла и закрыла глаза, когда холодный и влажный язык даргини мазнул по ее щеке.
– С-с-сладкая, – услышала девушка изменившийся голос Вэйны.
А потом шелест юбок и звук захлопнувшейся двери подсказали, что она осталась одна. Медленно выдохнув, Варя перевернулась на бок и открыла глаза. Да, зал был пустой. Она перевела взгляд на руку, с которой исчезло клеймо, и почувствовала, как внутри что-то сжалось. Возможно, это клеймо было единственным, что связывало ее с Ксартом. А теперь его нет.
…Вот уже несколько часов Варя лежала в одиночестве в осточертевшей кровати, заложив руки за голову и уставившись в потолок. Последние слова мага не выходили из головы.
«Клеймо я убрал, но у этой нун более глубокая связь с тем, кто ее пометил».
Она раз за разом прокручивала их в голове, пытаясь понять, что он имел в виду. Наверное, то, что она иногда слышит Ксарта. Или ей кажется, что она его слышит. Это странное «шиами» – слово, которое он повторяет. Что оно означает? Это слово имеет особое значение, не даром же и Оритейл, и эта самоуверенная леисса дан Эмирай так настойчиво расспрашивали ее.
Вздохнув, Варя закрыла глаза, вызывая в памяти образ Ксарта. Их последнюю встречу.
В тот вечер он расставался с ней, не зная наверняка, когда вернется, да и вернется ли вообще. Не зная, выживет ли. Он понимал, что отправляется не на прогулку, что на войне может случиться всякое. Особенно, если ты бросаешь вызов целой империи.
В тот вечер он казался таким живым и ранимым, как никогда прежде. Точнее, он позволил ей увидеть эту ранимость, сбросил непробиваемый панцирь, который скрывал его истинную сущность все эти годы. Только на миг и только для нее одной.
А Варя не поняла. Только теперь до нее стало доходить, что именно тогда произошло. Он же прощался! Прощался, не зная, увидит ли ее снова когда-нибудь! И это прощание отдавало горечью несбывшихся надежд.
В груди защемило. Захотелось бросить все к чертям, свернуться клубочком и тихо заплакать. Да, можно сколько угодно бежать от себя самой и собственных чувств, но это побег в никуда. От себя не сбежать. Сердцу нельзя приказать замолкнуть, если оно начинает биться сильнее при мысли о… НЕМ.
Так какой смысл отрицать очевидное?
– Ксарт…
Легкое облачко пара взвилось над губами девушки. Она и не заметила, как в зале похолодало и потемнело. Поежившись, села и огляделась. Без окон трудно было определить время суток, но Варя решила, что это к ночи упала температура. Кристаллы, украшавшие потолок, рассеивали темноту, но недостаточно, чтобы видеть весь зал.
Завернувшись в одеяло, пленница подтянула колени к подбородку, обхватила их руками и замерла. Сердце щемило, хотелось плакать, но даже сейчас, когда на нее никто не смотрел, Варя упрямо сжимала зубы.
Кажется, она на некоторое время провалилась в сон, потому что очнулась от чувства опасности. По коже тут же пополз мороз. Варя замерла, затаила дыхание и, стараясь не выдать себя, прислушалась. Вокруг стояла абсолютная тишина, но в этой тишине явственно ощущалось чужое присутствие.
