– Лиса. – позвал Кристиан. Он так и стоял около кустов, где она упала. – Вы что, возвращаться не собираетесь?
Вот ведь навязался. И без него справилась. Чего прилетел, спрашивается?
– Малины наберу и вернусь. – она прижала корзинку к себе локтем и принялась споро собирать крупную ягоду. Маг подошёл к ней. Пару минут посмотрел, как ягоды одна за другой падают в корзинку. Оценил размер корзинки и, посчитав сколько примерно времени понадобится, чтобы набрать ее до краев, махнул рукой. Ветерок прошёлся по малиновым кустам, легко срывая спелые ягоды и ровной лентой направляя их прямиком в корзинку. Через минуту та была полна спелой красной сладкой ягоды. А Лиса снова недовольно поджала губы. Ведь никто его не просил. И ей нравилось собирать ягоду руками. Кристиан забрал потяжелевшую корзинку из ее рук и зашагал по направлению к избушке Василины. Лисе ничего не оставалось, как последовать за ним.
По началу шли ходко, а после Лиса замедлила шаг, принуждая Кристиана последовать ее примеру. Жарко, чего бежать? И так мокрая вся. До озера бы свернуть и, если бы не маг, так бы и поступила. В очередной раз поскрипев зубами, мол, не ходится всяким магам другими тропками, всё на мою норовят свернуть, девушка принялась закатывать рукава сорочки. Здесь, в лесу они с Василиной летом одевались по-деревенски: сорочка да сарафан. И платок, если холодно. Правда, обувь все же городскую носили, никак к лаптям ноги не привыкали. А вот легкие мягкие тапочки – в самый раз. Василина пропитывала их смоляным отваром с какими-то ещё травами, и носи – ни дождь, ни пыль тебе не помеха.
Закатав широкие рукава выше локтей, девушка почувствовала себя чуть лучше. Посмотрела на молча шагающего впереди Кристиана. Волосы у него уже высохли и чуть вились. Почти как у неё. Она спохватилась. Небось у самой-то все закудрявилось, что в косу не вплетено было. Кудри и впрямь вились вокруг лица. Лиса как могла пригладила их рукой. Косу переплетать не стала. Дойдёт до избушки, там с гребнем и переплетет. Лес уже пропитался жаром, даже от деревьев марило. Лиса вытерла рукой вспотевший лоб. Решив скрошить оставшийся хлеб лесным птахам, она принялась отщипывать от краюхи мелкие крошки. Мысли о маге не выходили из головы. И он тоже ведь молчун. Хоть бы рассказал о чем-то, глядишь, перестала бы думать, о чем не следует, да и дорога короче показалась бы. Вот они с Василиной куда только за травами не ходили, а все быстро казалось. Потому что за разговором путь вовсе коротким был.
– Лиса, что Вы решили? – Кристиан словно прочитал ее мысли. Даже остановился, чтобы получить от неё ответ.
Но она нахмурилась. Вот, лучше бы уж молчал. Нашёл, о чем спросить.
– Не поеду я к нему. – ответила она и зашагала вперёд.
– Почему? – Кристиан шёл рядом, не отставая, но и не перегоняя ее.
Девушка вздохнула. Как объяснить ему, что за столько лет она привыкла без отца и теперь не нуждается в нем.
– Если Вы боитесь…– начал маг.
– Ничего я не боюсь! – возмутилась она. – Вам-то что за радость от этого? Что он Вам, денег пообещал?
– Что?! – вскипел он.
– А что? Какой Вам интерес доставить меня отцу? Не вижу иного.
– Да…, да…– было видно, что он еле сдерживается. Даже зарычал от гнева.
Лиса в ответ лишь насмешливо хмыкнула.
– Порычите, порычите. Глядишь и успокоитесь.
Кристиан поставил корзинку с ягодой на землю, потом схватил ее за руку, обжигая прикосновением и разворачивая к себе. Отпустив ее руку, он тут же сжал плечи, пугая своей напористостью. Глаза цвета пасмурного неба сверкали от гнева.
– Как ты смеешь…– не договорил он.
Внезапный порыв ветра грозно закачал ветви деревьев, возмущённо зашелестевших листьями. Лиса ошарашено смотрела на него и молчала, боясь пошевелиться. А он впился в ее глаза долгим гневным взглядом. Ветер растрепал ее косу, разметав волосы по плечам. Освободившаяся прядь больно хлестнула девушку по щеке, заставляя зажмуриться.
Открыв глаза, она почувствовала, что что-то неуловимо изменилось. Руки Кристиана, сжимавшие ее плечи, опустились, походя нежно оглаживая локти и запястья девушки. Взгляд мага потеплел и, удивляя явно проявившимся сожалением, прошёлся по ее лицу проникая под кожу, доставая до самой души, и отчего-то горяча кровь.
– Прости. – прошептал он. – Никому не позволял так разговаривать с собой. А перед тобой будто силу теряю.
Ветер стих и опасность миновала, но у Лисы перехватило дыхание. Где-то под ложечкой защекотало, когда маг медленно поднёс руку к ее лицу, нежно отводя вьющиеся пряди и пропуская их сквозь пальцы. Лиса рвано вздохнула. Кристиан вдруг застыл, ловя ее дыхание. Внутри него шла какая-то борьба. Лиса чувствовала ее всем существом. Он на мгновение прикрыло глаза, а когда вновь открыл, то девушка разглядела в них лишь лёд. Маг тут же отступил на шаг, другой, отворачиваясь и снова пряча от нее чувства. После он быстро поднял корзинку и вновь зашагал вперёд, уже не оборачиваясь на девушку. До избушки дошли быстро. Кристиан вручил удивленной Василине корзинку и, не попрощавшись, ушёл через портал.
Василина же заинтересованно поглядела на Лису, отметив взглядом и наскоро сплетенную косу (а как тут аккуратно заплестись при быстром шаге), и раскрасневшееся лицо (ну жарко же). Рассматривала и улыбалась, только разглядев плечо, выглядывающее из-под лоскутов, нахмурилась.
– Обидел? – спросила лишь и Лиса почувствовала будто рядом с ней не Василина стоит, а что-то мощное, древнее, аж страшно стало.
– Нет, что ты. Это не он. – затараторила Лиса. – Это медвежонок. Я же за малиной пошла, а он напугался, видно, да кинулся. Вот и подрал. Если бы не защита, не знаю, как дошла бы. А тут Крис…мастер Истер через портал пришёл. Только я уж медвежонка прогнала, сама справилась.
– Что управилась, и сама вижу. – Василина вновь улыбалась и вокруг легко стало, будто гроза прошла. – С магом, видать, тоже. Вон как стрекача дал. Чем только напугала?
– Да ничем. – надулась Лиса. – Сам по себе дурной. То зовёт, то бежит. Виновата я что ли?
– А то нет. – ухмыльнулась Василина. – Да будет на пороге спорить, пойдём в дом, обедать пора. Я щавелевого супа наварила. Только сперва ополоснись поди. Вся ветром запахлась.
Глава 4
– Да вот, теперь уж и не знай, чего делать-то. – вещала тетка. – Муж-то мой – последний ейный сродственник, значица. А стало быть то, чего после ее родителей осталось, теперь по праву мужнино. Стала я ему говорить, пойди, мол к Василине, так он ни в какую. И достало ж ума ему к стражникам податься. Так-то он у меня шибко умный, а тут, как горе ему глаза застило. Стражники-то, знамо дело, и к нам наведались, и к ей, в пансиону ту. Токмо нету тама ни монетки. И соседка ейная обмолвилась, будто деньги у Тиски отродясь не было. Да как же это, говорю, не было, коли тятька ейный с порубежа цельный воз товару крайний раз привёз, да распродал все. Да и маменька, мужнина сестрица, от ейных батюшки с матушкой перстенёк, да колты в уши с камушками в приданое получила, горемычная.
