— Вот и иди мимо! — опять огрызнулась я. — Тоже мне, нашёлся герой. И не попадайся мне больше на глаза, придурок!
Развернувшись, я быстро пошла прочь. У меня горело лицо, и дрожали руки. Я привыкла сама издеваться, но не привыкла быть объектом издевательств. Забежав в туалет, я замерла, пытаясь отдышаться. Мне было невыносимо стыдно, противно и горько! Стыдно потому, что сорвалась и показала свою отвратительную сторону. Противно потому, что какой-то прощелыга-задрот занял моё… МОЁ место! И горько оттого, что я ничего не могу с этим сделать. Обругать его — единственное, что в моих силах. Потому что он уже вернулся. Он уже совершил МОЙ подвиг. И получил МОЮ награду. Что он там загадал, я не знала и не хотела знать!
С трудом подавив слёзы, я подошла к зеркалу и взглянула на себя. Это немного приободрило меня. Я выглядела на миллион долларов. И пусть я сорвалась, этот доходяга всё же видел перед собой красавицу, а не сломленную личность. Маленькая победа!
Поправив причёску, я глубоко вздохнула и вернулась на своё рабочее место. Я и так отсутствовала слишком долго, и если главная грымза заметит, начнёт песочить меня до конца дня.
К счастью, Антонина Петровна была занята и не обратила на моё отсутствие внимание. А вскоре и рабочий день закончился. Домой я брела совершенно опустошённая. Сегодня был худший день в моей жизни. Даже столь приятные мне ранее взгляды мужчин, полные обожания, только раздражали. Я был подавлена, разбита и уничтожена… как бы сама перед собой не храбрилась. Несомненно, я чувствовала себя неудачницей. Только подумайте, если с таким лузером произошло столько изменений, что тогда стало бы со мной? Я из королевы наверняка стала бы богиней!
Но эти гады лишили меня такой возможности!
Весь вечер я предавалась жалости к себе. Поедала мороженое неограниченными порциями и запивала всё это слезами. Стереотипно, конечно, но мне было плевать. Мне было плевать даже на то, что завтра вторник и нужно идти на работу. Какой в этом есть смысл? Я уже прозевала шанс всей своей жизни… уж лучше бы лишили меня памяти обо всём этом. Да и вообще, разве именно так не положено по их правилам? Тот мужичок сам сказал ещё в начале, что если я откажусь, то просто всё забуду. Почему же сейчас я всё помню? Или это просто попытка лишний раз поиздеваться надо мной?
Смотри и осознавай, что потеряла.
Смотри и вникай, кого взяли на твоё место!
Даже такой неудачник справился там, где ты не смогла!
Но я бы справилась лучше!
Я так и уснула, ругаясь со своим внутренним голосом, который выступал от лица этих гадов.
Глава 3. Сломленная
Закономерно то, что утро моего вторника было никакущим. Мешки под глазами, мочалка на голове и не смытый, размазанный слезами по лицу макияж. И это только верхушка айсберга. Внутри меня вообще царил пост апокалиптический хаос в худшем представлении. На работу я собиралась механически. Не было желания навести шик и красоту, но я помнила, что это равносильно признанию собственной ущербности.
Я должна выглядеть на все сто.
Я выглядела.
По крайней мере, внешне.
На меня по-прежнему оглядывались и провожали взглядами. На меня по-прежнему завистливо цыкали. Но ничего из этого меня сегодня не радовало. А потом ещё и Машка, не замечая моего состояния, начала восхищённо нахваливать Дрыща, описывая каким классным на самом деле он оказался.
— Ты замечала раньше, какой Костя высокий? — щебетала она влюблённым голосом.
Ах да! Дрыщ у неё уже превратился в Костю, Костика и даже котёнка. Мне хотелось её придушить. Он и так стал причиной того, что моя жизнь разрушена, так мне ещё и слушать дифирамбы в его честь?
— Дрыщары все кажутся высокими, — огрызнулась я, делая вид, что погрузилась в документацию.
— Но он оказался не таким уж и худым, — ответила Машка, не обратив на мой тон никакого внимания. — Оказалось, под одеждой он неплохо сложён.
— Когда это ты его без одежды видела? — чуть не вскрикнула я, ошарашено глядя на подругу. Если она уже успела с ним переспать, я в жизни больше с ней не заговорю. Не потерплю, чтобы мои друзья якшались с моими врагами.
Никогда!
— Я заглянула в айти-отдел и видела, как он снял куртку, оставшись в одной футболке, — она плотоядно прикусила губу. — Видела бы ты его бицепсы. Божечки…
Мне стало тошно.
— А ты замечала, какие у него красивые карие глаза?
— Не замечала и замечать не хочу, — шепнула я и посмотрела грозно на соседку. — Мы вообще-то на работе. Давай разбирать отчёты, а то грымза опять начнёт орать.
— Да ну тебя, — обиделась Машка и повернулась к своему монитору. Но по мечтательной физиономии я догадывалась, что к работе она не вернулась.
Ещё одним потрясением для меня был момент, когда этот гад зашёл в бухгалтерию за расчётом. Я не знаю, как именно ему удалось уволиться без двухнедельной отработки, но я была этому рада. Значит, не придётся терпеть его лишнее время. Я очень надеялась, что вижу его в последний раз. Нацепив на себя гордый вид, я демонстративно игнорировала его, пока остальные кудахтали и пускали на него слюнки. Честное слово, постыдились бы. Ещё в пятницу он был для вас пустым местом, а теперь чуть ли не кинозвезда.
Ну, Антонина Петровна ещё ладно, она всегда любила своего «Костика», а Машка, похоже, просто не разборчива в мужчинах. Я давно в ней нечто подобное замечала. Но обычно она была падкая на симпатичные мордашки. Дрыща ж даже после изменений сложно было назвать смазливым. Физически развитым — да. Но красавчиком…
— Нам будет тебя не хватать, Костя, — грустно вздохнула наша грымза.
— Не переживайте так, Антонина Петровна, я же не единственный тут специалист. Всё будет хорошо.
— И куда же ты теперь? — заботливо закудахтала одна из дурочек. — Нашёл себе новое место?
— Нет, — улыбнулся этот лицемер, оторвавшись от бумаг, которые то ли подписывал, то ли просто держал в руках как повод задержаться. — Я хочу заняться кое-чем совершенно другим.
— Открыть своё дело, может быть?
— Это хорошо, когда есть своё дело, — кивала наша главная с видом знатока. Будто она, проработавшая в бухгалтерии, всю свою жизнь знала, что такое своё дело.
— Ну, ты не забывай нас, — прокурлыкала ещё одна зачарованная. — Заглядывай к нам время от времени.
Всеобщее помешательство, наконец, встало и протянуло подписанные листы. Видимо, всё-таки читал. Дотошный зануда! После чего взял свои копии и посмотрел на этих дамочек.
— Я заглядывал время от времени, когда тут работал, — сказал он, убирая документы в свою папку. — А теперь и вовсе повода не будет. Прощайте, дамы.
И, улыбнувшись напоследок, он вышел из кабинета.
Я слегка ошизела от такого поворота. Никак не ожидала, что вот этот вечно услужливый, тихий мямля может вот так вот отбрить. Эти курицы, однако, даже не обиделись. Грустно повздыхав ещё пару минут и пообсуждав ушедшего, они разошлись по своим рабочим местам. Честно говоря, ещё больше, чем с его грубости, я прифигела от такой реакции. Они что, не поняли, что он их послал? Вот уж поистине розовые очки.
