— «Как же не сделали? Вы поговорили с моим братом обо мне, а потом принесли хорошие новости. Теперь мне не придётся выходить замуж за этого противного Калауса Ферре».
Я удивлённо обернулась на этого высокомерного юношу. Интересно, кто же решил это? Не верится, что король пытается задобрить своего советника. С какой стати? Я больше бы поверила, если бы он просто выбрал наугад. А значит, подсуетился сам граф.
Интересненько.
— «Об этом вам сам король сказал?» — переспросила я.
— «Нет, я Аскольда не видела уже несколько дней. Сын графа сам пришёл и сказал мне, что станет моим мужем. Что этот вопрос уже решён, осталось только объявить официально. А потом ещё начал трогать меня…»
Что?
Я похолодела.
— «Где трогать?»— мои руки почти дрожали. Я Аллену всё расскажу, и тот повесит этого придурка за причиндалы. Или я сама это сделаю, только ещё более изощрённо.
Принцесса скривилась и бросила на нежеланного жениха раздражённый взгляд.
— «За руки стал хватать, пальцы целовать, хотя, скорее, облизывать, и…»
— «Что и?»
Она замялась.
— «За локоть схватил, обнять пытался, я его оттолкнула».
— «Это всё?»
— «За руку меня несколько раз взял».
Леона выглядела огорчённой и смущённой, будто к ней как минимум нагло приставали. Но это, конечно же, только моё восприятие. Именно для меня всё вышеперечисленное ерунда, но для девушки этого мира, тем более благородной дамы, это почти трагедия. Я немного успокоилась, но всё же строго посмотрела на неё:
— «Если такое будет повторяться, то смело отталкивай его».
— «Но он говорит, что мы всё равно поженимся».
— «А ты не верь. Я же тебе передала слова принца Аллена. Но об этом должна знать только ты. Говори, что до свадьбы это всё неприлично. А будет настаивать — плачь. На мужчин женские слёзы действуют отрезвляюще. Главное, не переборщи».
— «Что значит переборщи?»
— «Это значит, что если этим злоупотреблять, то оно перестанет действовать».
— «А как понять, злоупотребляю я или нет?»
Я улыбнулась. У меня было множество историй о том, как взаимодействовать с мужчинами. Главное уже самой не переборщить и не навязывать своё мировоззрение. Девочке просто нужно немного уверенности в себе, но никак не феминистические взгляды на жизнь, тем более отрицательные и пагубные, из-за которых некоторые и в нашем мире превратились в мужененавистниц с радикальными идеями. Я рассказала ей кое-что о личном опыте, в процессе, конечно, отредактировав для её мира и понятий. В какой бы эпохе ты не жил, а постоять за себя нужно всегда уметь. Леона всё же была принцессой, и воспитывалась в соответствующей манере. И, естественно, со всякими подонками и негодяями не встречалась, но подготовка хотя бы в теории не помешает. Как-нибудь обязательно нужно ей показать парочку приёмов, в частности рассказать о классической коленке и мужском достоинстве.
Я начала рассказы с очень лёгких и поверхностных примеров вроде пощёчины, наступания каблуком на ногу и прочих маленьких уловках. Кавалеры, видя, что мы устроили девичник, постепенно рассосались. Остался только незабываемый Ландри, будто ему тут мёдом намазано. Общался он, к счастью, с моей самопровозглашённой соперницей. Остальные девушки «слушали» меня внимательно, чуть ли не с раскрытыми ртами. Они просили больше и больше историй, и мне уже приходилось пересказывать опыт подруг и знакомых, а потом и вовсе сюжеты фильмов. Это было нелегко, так как в процессе приходилось всё жёстко цензурить и переделывать. Так что к вечеру я изрядно вымоталась.
И только ложась спать в тот день, я осознала, что за всё это время так и не вспомнила об Аллене. Это даже как-то немного грустно.
Любила ли я его вообще? Размышляя об этом, я и заснула.
И снилось мне, что я сидела на месте принцессы и наблюдала за двумя птицами, что резвились на ветке дерева. И тут дверь в комнату открылась, вошёл Аллен и сказал:
— Я принял решение, леди Левальд. Ты выйдешь замуж за графа Ферре.
Я подскочила и с ужасом уставилась на него.
— Нет! Не хочу!
— Обсуждению не подлежит, — строго сказал он, поправляя корону на голове. Подойдя ближе, он схватил меня за руку.
— Он старый и некрасивый!
— Зато единственный, кто согласился на тебе жениться. Пошли, свадьба через пару минут.
Я начала вырываться, но он крепко держал меня за руку. Мы вышли из замка и направились к ближайшей часовне.
Остановившись возле входа, Аллен повернулся ко мне и опустил на лицо белое кружево, которое выполняло функцию фаты. И тут я к своему ужасу осознала, что стою в большом белом платье.
— Всё готово, пошли! — скомандовал он и, распахнув дверь, поволок меня к алтарю.
— Не хочу! — продолжала я упираться изо всех сил, одновременно с этим осматриваясь по сторонам. Вокруг было полно людей. Фрейлины принцессы вытирали фальшивые слёзы платками и украдкой бросали на меня торжествующие взгляды. Мужчины, вопреки словам принца, смотрели грустными, влюблёнными взглядами и всё повторяли:
— Она слишком хороша, чтобы уйти так рано.
Тут даже стояли непонятно откуда взявшиеся родители. Папа выглядел строго, но гордо, а мама промокала глаза платком, но, в отличие от фрейлин, её слёзы были искренними. Чуть дальше стоял Костя и улыбался.
— Зато теперь никто не будет громить мой магазин. Ты точно останешься здесь.
У меня на глазах тоже начали наворачиваться слёзы, но естественно ни счастья или радости, а гнева и отчаяния. Я в очередной раз дёрнула свою руку, но снова безрезультатно.
В конце концов, я увидела Ландри, который смотрел на меня с разочарованием и грустью.
— Не надо было меня отвергать, — сказал он и отвернулся к Ниоле, которая цепко держала его за руку.
— Нет, Ландри! Спаси меня!
— А не могу. Ты же сама выбрала его.
— Я не выбирала.
— Но ты же выходишь за него.
— Я не хочу выходить за него!
— Уже поздно.
Аллен по-прежнему непреклонно вёл меня к алтарю, который утопал в голубых колокольчиках. Цветы начинали увядать с каждым моим шагом. Рядом стоял граф, а его сын чуть подальше.
— Не получилось выдать своего сына за ту принцессу, так я сам женюсь на этой принцессе.
— Я не принцесса.
— Ещё какая принцесса!
Где-то фоном слышались слова священника:
— Согласен ли ты, граф…
Я открыла рот, чтобы закричать, что не согласна, но тут рядом со мной возникли четыре мага с горящими глазами.
— Скажи! Скажи хоть одно слово!
