Музыка в этом закутке звучит как за стенкой, можно даже по телефону спокойно говорить. По таким мелочам понимаешь, дорогое место или нет.
Я пыталась выглядеть непринужденно, но внимание Асмодея заставляет ёрзать, а взгляд сползает на дорогую, выдержанную в минималистическом стиле отделку. Стол под синий мрамор, кожаные диваны. Тоже синие. По стенам вытянутые лампы поддернуты багровым светом и напоминают ночники.
– Бирнан разве не предупреждал, чтоб далеко не летала? – спросил наконец демон и отхлебнул из бокала.
Я подняла на него взгляд и подумала, что в эти глаза долго лучше не смотреть.
– Он о всяком предупреждал, – многозначительно проговорила я.
Асмодей хмыкнул. Подбежала официантка, пере до мной оказался стакан с мутной оранжевой жидкостью.
– Апельсиновый, – сообщила девушка улыбаясь, и послала демону такой взгляд, от которого у меня даже шея покраснела.
Тот коротко кивнул и подмигнул ей. Официантка бесстыдно вильнула задом и направилась к маленькой дверце рядом с музыкальным пультом. Демон глянул через плечо, провожая ее жгучим взглядом, затем обернулся ко мне.
– Ты пей, пей, – сказал он. – Уже можно. Сотрясения точно нет. Хотя нос просто загляденье.
Я фыркнула, удивляясь внезапному бесстрашию:
– Посмотрела бы на тебя, когда в твое распрекрасное лицо влетела подушка со скоростью двести километров в час.
– Блондинки не должны так разговаривать, – усмехнулся Асмодей и тоже откинулся на спинку.
– Я крашеная, – бросила я и отвернулась.
Демон замолчал. Смотрю на танцующих, но кожей чувствую, как скользит по мне его взгляд. Горячий, как лава, и бесстыдный как грех.
Я нервно сглотнула и сделала вид, что очень занята разглядыванием танцовщицы в клетке над танцполом.
Молчание длилось не долго. Когда зазвучала следующая композиция, Асмодей проговорил:
– Значит, у меня распрекрасное лицо?
– Не нарывайся на комплимент, – сказала я, поворачиваясь и увидела, как закинул ноги на стол. – Сам прекрасно знаешь, что хорош. Только держись от меня подальше.
– Почему? – искренне удивился демон.
– Я не вожусь с такими, как ты. Бирнан мне все рассказал.
– Боишься демонов? – поинтересовался он.
Ладонь скользнула по волосам, из них показались небольшие, но вполне заметные рога, напоминающие бычьи. Только эти волнистые и черные. Глаза сверкнули, он хищно улыбнулся, обнажив вытянувшиеся клыки.
В груди ухнуло, но я сделала вид, что поправила кончик шляпы и повернулась к Асмодею, оперевшись локтями на стол.
– Видишь ли, – начала я. – Я не верю в параллельные миры, ведьм, демонов и всякое другое. По-моему, я все еще сплю, хотя не понятно, как. Когда заговорил ворон, даже поверила на секунду. Но полеты на метле и рогатые мужчины не вписывается в нормальную картину мира. Остается одно. Сон.
– Ты серьезно?
– Абсолютно, – сказала я и отпила из стакана.
Во рту стало кисло, словно это не апельсиновый, а свежевыжатый сок лимона. Скулы свело, я зажмурилась и стала шарить рукой в поисках чего-то, чем можно запить эту гадость.
На ладонь опустилось горячее, пришлось открыть глаза.
Асмодей придвинулся вперед, огромная длань лежит на моей руке, а он, не моргая, смотрит прямо в душу. Рога и клыки исчезли, но глаза полыхают демоническим огнем. В свете прожекторов, который иногда попадают на его лицо, демон кажется и впрямь исчадием ада.
Я попыталась освободить пальцы, но он сжал еще сильней и подался вперед. Когда снова дернулась, он потянул на себя и проговорил жутким гудящим голосом:
– Во сне не чувствуют боли. Давай проверим?
Не успела я возразить, как в кисть что-то воткнулось. Вскрикнув, глянула на руку, где длинные когти Асмодея впиваются в кожу, оставляя глубокие вмятины.
– Прекрати! – завопила я, но он только сильнее сжал пальцы.
Под одним из них проступило красное и медленно сползло на стол. Внутри что-то шевельнулось. Реальность нахлынула волной и затопила, как мифическую Атлантиду.
Асмодей проговорил глухо:
– Во сне боль не чувствуют, а если и случается, то сразу просыпаешься. Почему же ты все еще не проснулась?
Сцепив зубы, чтобы не застонать, я попыталась другой рукой оторвать от себя его пятерню, но та словно приросла. Демон довольно смотрит на меня, словно не кожу царапает, а доказывает, что дважды два четыре.
– Никудышный из тебя охранник, – выдавила я, пытаясь образумить демона, – если калечишь собственного клиента.
– Значит, – поинтересовался он, улыбаясь, – я реален?
Я шмыгнула носом и проговорила:
– Значит, демоны с говорящими воронами живут в одном мире?
– Как видишь.
– А как же наука? Нанотехнологии?
Демон пожал плечами, все так же хищно скалясь.
– А что с ними? По-моему, с ними все в порядке.
Меня снова замутило. На этот раз от понимания суровой правды.
– И как жить, после такого? – спросила я.
Асмодей все не отпускает. В глазах помокрело, ощутила, как по правой щеке скатилась слезинка и капнула с подбородка. Я всхлипнула.
По ушам резанул короткий высокочастотный звук, демон резко убрал руку и отклонился, а я со стоном прижала поцарапанную кисть к груди, послав ему ненавидящий взгляд. Он даже не глянул, облизнул коготь и спрятал под стол. Думала, гадость какую-нибудь скажет, но демон молча уставился в толпу.
Оглянувшись увидела мужчину в строгом белом костюме, мирно стоящим среди пляшущих людей. Волосы коротко острижены и в свете софитов кажутся платиновыми. Лицо безмятежное, даже одухотворенное.
Он секунду смотрел в никуда, потом, словно пришел в себя и двинулся к нам. Подойдя к столу, бросил короткий взгляд на мою прижатую кисть и проговорил чистейшим тенором:
– Ты должен защищать воспитанницу, а не дырявить ей руки.
Асмодей взял бокал мартини и облокотился на стол.
– Эта воспитанница в тебя, между прочим, не верит, – сказал он, покосившись на пробегающую танцовщицу в откровенном наряде.
– Мда?
Демон кивнул и продолжил:
– И в меня тоже. А еще в воронов, ведьм, призраков и всех остальных. Так что получите, распишитесь. За твое здоровье пить не буду. Ты бессмертный. Выпью за нее.
Он быстро посмотрела на меня, и опрокинул бокал в рот. Незнакомец, тем временем, сложил пальцы в молитвенном жесте. Взгляд стал блаженным, словно зрит врата Рая, но мне почему-то стало страшно, если Асмодей при нем перестал царапаться.
