Лицо Кафриэля осталось невозмутимым, но заметила, как напрягся. Голова быстро завертелась, я тоже оглянулась, но незнакомец на баре исчез.
– Кого ты видела?
– Не знаю, – сказала я. – Говорю же, это нервы. У меня был трудный день и такая же ночь.
Белобрысый задумчиво промычал и ускорился.
Когда приблизились к темной стене, я недоуменно покосилась на него. Тот шагнул вперед, куда-то нажал, стена качнулась и с тихим шорохом пошла в сторону.
С нескрываемым удивлением я наблюдала этот средневековый девайс и не понимала, как такое сохранилось в наши дни.
Видя мое замешательство, ангел осторожно обнял за плечи и мягко, но настойчиво подтолкнул вперед. Едва ладони белобрысого коснулись спины, по коже растеклось блаженное тепло, захотелось лечь и не двигаться, отдаваясь безмятежной неге.
Лишь выйдя на улицу, он убрал руки. Ощущение пропало, а я глубоко вдохнула.
Свежий ночной воздух потек в легкие, как живительный эликсир. Головокружение быстро прошло, пятна перед глазами исчезли.
– Тебе лучше? – поинтересовался ангел участливо.
– Значительно, – отозвалась я. – Если бы еще поставить этот день на паузу и перевести дух, было бы вообще здорово.
Кафриэль покачал головой.
– Это, к сожалению, не в моей власти, – проговорил он серьезно. – Есть другой ангел. Как раз этим заведует.
Подняв на него оторопелый взгляд, я сказала:
– Вообще-то, я пошутила.
Запасная дверь выходит куда-то на задние дворы. Рядом контейнеры с мусором, чуть дальше припаркованы машины, видимо, жильцов соседнего дома. Массивная постройка сталинских времен исполином высится над ночной улицей, а на самом верху в свете прожекторов сияет звезда.
Из-за огней города небо кажется фиолетово-синим, звезд не видно, зато дворы залиты желтым светом фонарей. Откуда-то доносится шум машин, но так тихо, что кажется далеким и не реальным.
– Как спокойно, – проговорила я.
– Если покой внутри, – произнес ангел, поняв палец, – то и вокруг мир спокоен.
– Да уж…
Из-за мусорки вышла пятнистая кошка. Взгляд остановился на мне, она заинтересованно пригнула голову и понюхала воздух. Затем перевела внимание на Кафриэля, который ковыряется в кармане, пытаясь что-то вытащить.
Когда, наконец, справился, в ладони оказался кусочек кошачьего корма. На мой вопросительный взгляд, ответил непринужденной улыбкой – мол, всегда ношу с собой что-нибудь для зверушек.
Он бросил подушечку кошке. Та сначала дернулась и хотела убежать, но любопытство пересилило. Приблизившись, осторожно переступая лапками, кошка понюхала подарок. Затем лизнула и захрустела кормом, послышалось тихое мурчание.
Я оперлась плечом на стену и прижала метлу к груди. Почему-то теперь она кажется родной и любимой, словно все жизнь была со мной.
– Почему инквизиторы охотятся на ведьм, если даже ангелы с ними сотрудничают? – поинтересовалась я у белобрысого.
– Кто? – изумился он. – Ангелы с инквизиторами?
– Ангелы с ведьмами.
Чистое лицо Кафриэля стало печальным. Он поднял глаза к небу и сложил руки.
– Вот что я расскажу тебе о них, – произнес ангел, глядя куда-то вдаль. – Прежде они назывались иначе. И вообще, у инквизиторов было много названий. Охотники, ассасины и куча других. До нынешних времен дошло только первое. Это не важно. Дело в том, что они обычные люди, считающие любое превосходство потенциально опасным для миропорядка. Ведьмы, колдуны, волшебники, чародеи, по их мнению, представляют угрозу для простого человека, который не может защитить себя.
– А человек и правда не может? – решила уточнить я, вспомнив водителя «хаммера» и бывшего мужа.
Кафриэль подозрительно глянул, словно понял мои мысли.
– Недостойно желать людям зла, – сказал он с укором.
– Один мерзавец протаранил мне машину и едва не отправил на тот свет, – напомнила я, чувствуя, как закипает праведный гнев. – А второй ушел и даже не явился на развод. Такие люди должны нести ответственность.
– И ты считаешь себя в праве карать?
Я подняла на него недоумевающий взгляд и сказала:
– Карать? О чем ты? Я вообще-то полицию и суд имела ввиду. Уж не знаю, как муж умудрился все так быстро провернуть. Наверное, нашел себе молодую дурочку и сбежал. Мужчинам сложно соображать, когда видят грудь, а у этой, видимо, четвертый размер.
– Ты должна простить, – наставительно произнес Кафриэль.
– Я никому ничего не должна.
Из-за угла вышла другая кошка и угрожающе уставилась на первую. Пятнистая зашипела и выгнула спину, готовая к атаке. Кафриэль прикрикнул на обеих и замахал руками, а кошки с мяуканьем бросились в рассыпную, высоко задрав хвосты.
– Вообще-то, – сказал он, беря меня под локоть, – если вернуться к теме защиты людей от ведьм, существуют некоторые способы. Раньше вешали смоляные крестики на дверь. Говорят, помогало. Некоторые, сыпали мак. Думали, что ведьмы собирают зернышки. Когда рассказал об этом членам Круга, те неделю по полу от смеха катались.
– Так, значит, от ведьмы защититься нельзя?
– Можно, но об этом потом, – проговорил Кафриэль. – Пойдем, пройдемся. Негоже стоять возле отходов.
Мы двинулись сквозь дворы мимо пустых лавочек и светящихся окон. На некоторых нет занавесок и можно наблюдать, как хозяйки копошатся на кухнях, толстопузые мужики тыкают пульт телевизора, кто-то таращится в монитор.
Когда двор закончился, перед нами зашумел проспект. Целую вечность ждали светофор, наблюдая бесконечный поток машин, непонятно откуда взявшийся в такое время. Даже хотела применить метлу, но Кафриэль положил ладонь на черенок и покачал головой.
– Слишком много свидетелей, – сообщил он.
Наконец, когда светофор изволил зажечься зеленым, мы быстрым шагом перебрались на другую сторону.
Я пробормотала:
– Водители совсем охамели.
– А что не так? – поинтересовался ангел.
– Заезжают за стоп-линию. Вот сейчас с удовольствием применила бы ведьминские штучки.
Кафриэль проговорил:
– Лучше пока не торопиться.
Пройдя еще немного, вошли в парк, который в темноте кажется настоящим лесом, правда лавочки и фонари портят эффект. Хотя лишь это напоминает, что нахожусь в мегаполисе, а не в выдуманной фантастической стране.
Парк давно опустел, только влюбленная парочка обнимается на дальней скамейке. Деревья тихонько шелестят кронами, шум проспекта остался позади, и теперь тоже кажется далеким и нереальным. Воздух свежий и немного сырой, видимо, где-то овраг.
Повернув на пустую аллейку, засыпанную мелкой крошкой, мы двинулись вперед. Фонарей мало и кажется, тропинка теряется где-то во тьме.
