– А ты угадай, – произнес он и довольно посмотрел на когти.
Взгляд стал внимательным и глубоким, словно зрит безмятежное течение реки.
– Вы действительно боретесь за каждую душу? – спросила я.
Асмодей кивнул.
– Угу. Боремся. Я бы даже сказал, деремся.
– А как же ведьмы? – не унималась я.
Он снова бросил на меня короткий взгляд. Показалось, его веселит мое невежество. Но мне не весело, стою посреди Преддверий Ада, разговариваю с демоном, пытаясь сохранить остатки разума, а он ухмыляется и смеется.
Когда я раскрыла рот, чтобы повторить вопрос, рога Асмодея сверкнули в свете адского неба. Он зевнул во весь рот, думала, желудок увижу, и сказал:
– Ведьмы? А что ведьмы? Вы либо с нами, либо с ними, если проходите инициацию. Либо… Гм… Ну что, пойдешь к нам?
– Разбежался, – бросила я, поправляя шляпу. – Так что там с проблемами? Разве это не твой дом? Ты тут должен себя, как рыба в воде чувствовать. Что молчишь? Минуту назад был разговорчивым, как ангел.
Демон скривился, а я подумала, даже если его вывалять в золе, все равно женщины будут к нему липнуть.
Вместо ответа, он взял меня под локоть и грубо потащил через площадь. Сопротивляться не пыталась, он сильнее в сотни раз, а я одна в чужом мире, где помогать точно никто не станет.
От его пальцев даже сквозь ткань прокатился жар, в голове пронеслись такие картинки, что к щекам прилило тепло. В груди быстро застучало, а тепло медленно поползло вниз. Пришлось усиленно умножать трехзначные числа и вспоминать формулы физики, с которой у меня всегда было не очень. Наваждение немного отступило.
Идем молча. Ботинки глухо стучат по рыжей брусчатке, вековые камни проглатывают звуки, словно сухая земля влагу. В отличие от такой же площади в человеческом мире, тут безлюдно и тихо. Птицы молчат, только ветерок подвывает и вездесущий оранжевый свет укутывает мир.
Потом брусчатка кончилась, пошла сухая пыльная земля. Затем парк, а демон все тянет меня куда-то сквозь деревья. На лице неприятная улыбочка, от такой сразу кажется, что обманули, но еще не знаешь в чем. Взгляд то ли веселый, то ли напряженный, сбоку не понятно. В обоих случаях в уголках глаз собираются морщинки. У Асмодея их вообще нет.
– Куда ты, рогатое исчадие, тащишь меня? – наконец, спросила я, когда свернули с тропы и полезли сквозь заросли кустов.
Листья должны быть зелеными, но из-за рыжей подсветки кажутся черными. Асмодей тревожно оглянулся, и проговорил, отодвигая ветку:
– Хочу тебе кое-что показать.
– Проблемы?
– Именно их, – согласился демон.
Хотела поинтересоваться, что ж там за страсти такие, но деревья неожиданно кончились, и мы оказались на краю обрыва. Прямо под ногами расстилается оранжевая пустошь, над ней точно такая, только светится. Примерно через километр масляным блеском сверкает черная вода. Противоположный берег скрыт густым туманом.
Демон демонстративно провел рукой над пустошью и проговорил важно:
– Проблема первая. Река душ. В твоем мире известная как Стикс.
Я с изумлением уставилась на блестящую вдалеке поверхность. Отсюда она кажется ровной, как почерневший лед.
– Погоди, – сказала я и потерла лоб. – Стикс из греческого эпоса. А ты христианский демон. Тем более, Стикс должен быть не в Преддвериях Ада, а вообще в царстве мертвых.
– Ты это реке скажи, – усмехнулся Асмодей. – Она течет сквозь все миры и в каждом свое название. Фисон, Ганг, Лета и куча других. Если это не вяжется с твоей картиной мира, ничем не могу помочь. Люди такие люди. Из-за того, что потеряла метлу, придется воспользоваться рекой.
Со стороны Стикса повеяло смолой. Когда присмотрелась, заметила, что пустошь подергивается, как марево над асфальтом. Возле берега оно плотнее и колышется в разнобой.
Несколько секунд щурилась, пытаясь разобрать, что ж там такое. Когда от общей массы отделилось маленькое пятнышко – дошло.
– Это души? – спросила я.
– Сообразительная, – похвалил демон.
Как представила, что придется ломиться сквозь них, по спине пробежали мурашки.
– Слушай, – сказала я. – Зачем нам туда надо, а? Разве ты не можешь снова – фр-р-р, и мы уже в нормальном мире?
Он странно посмотрел на меня. Задним умом поняла, что сболтнула глупость, но остальной мозг настоятельно требует объяснений.
В небе загремело. Со стороны, откуда мы пришли, поползли тяжелые ржавые тучи, даже для Преддверий Ада слишком быстрые. Воздух рокочет и потрескивает, словно в облаках несутся всадники апокалипсиса.
Только хотела спросить, как Асмодей дернул меня за локоть и повалил в кусты. Ветки зашелестели, я возмущенно задрыгалась и стала ругаться, пытаясь скинуть с себя увесистую демонскую тушу. Но тот зажал мне рот и прошептал, выглядывая из-за веток в небо. Все формулы по физике моментально вылетели из головы, а тело охватил трепет.
– Тихо ты, – произнес он.
Пришлось подчиниться, боясь снова разозлить винторогого охранника, но еще больше – потерять контроль из-за волн жара, которые одна за другой прокатились от макушки до пяток.
Ржавое облако торпедой несется по небосводу. Время от времени из клубов вылетают искры и молнии. Когда поравнялось с обрывом, облако на несколько секунд притормозило.
Несмотря на бешено скачущее сердце, я затаила дыхание и вытаращилась на тучи. Ощущение, что оттуда кто-то наблюдает, вот-вот должен опуститься перископ или какая-нибудь труба.
Демон постарался накрыть меня полностью, чтоб даже нос высунуть не могла. Получается только из-под шеи наблюдать, и то лишь половину картины, потому, что левый глаз загораживает идеально вылепленный подбородок.
Мы лежали неподвижно, я слышала свой пульс и его горячее дыхание, от которого рассудительность медленно испарялась. Спустя пол минуты в тучах снова загрохотало, они понеслись дальше в сторону реки и через несколько мгновений скрылись за горизонтом, утонувшем в тумане.
– Фух. Повезло. – проговорил Асмодей. – Не хочется Цербера встретить у самых ворот. Он с давних времен тут хозяйничает. Вроде не плохой пес, но правила сменились, а он все бдит. Теперь, вот, в облаке носится по небу.
– Ц-цербер? – выдавила я, с трудом соображая.
– Угу, – согласился демон.
Меня охватила дрожь, жар в теле превратился в настоящее адское пекло, внизу живота запульсировало, а мысли превратились в густой кисель. Во рту высохло. Повинуясь древнему, как мир инстинкту, я обхватила шею демона и потянулась к его губам. Когда до них осталось пол сантиметра, сквозь кашу чувств и желаний пробилось сознание, крохотное, как песчинка в океане.
Свой хриплый голос услышала, словно через стену:
