– Тогда зачем ему лодка? Почему все еще пользуется?
– Ну, – проговорил Асмодей, – во-первых, традиции. Любит он страху нагнать, пафоса, помпезности. А во-вторых, лодка для него вроде гитары у музыканта. Куда он без нее.
Я прищурилась, глядя на лодочника, и проговорила:
– Сложно поверит, что Ад подвержен научно-техническому прогрессу. Зачем, если можно пользоваться магией? Не вяжется что-то.
– Не вяжется? Почему не вяжется? – спросил демон.
В рот попала прядь волос. Я попыталась отплеваться, но волосинки только прилипли к языку. Пришлось отковыривать пальцами, а они грязные и на вкус солено-горькие.
Наконец, справилась с непослушными волосами, которые придется неделю в салоне восстанавливать после такого приключения, и сказала:
– Вы же демоны, призраки, ангелы. Почему не можете просто перемещаться, куда вздумается? Вот ты, например. Что мешает взять, и оказаться на другой стороне? Или сразу в человеческом мире?
Демон опустил глаза на меня. Во взгляде ясно читается: «почему ты такая дура». Но вслух сказал другое.
– Кто о чем, а ведьма о помеле, – произнес он. – Повторяю для тех, у кого слишком длинная шея. Не могут демоны и ангелы перемещать, как вздумается. Везде есть свои законы. Что бы получить свободу передвижения, мне нужно оказаться на той стороне и обрести истинный облик. Не смотри так, он может тебе не понравиться. Так вот, пока я на задании, в человечьем обличии, ну, не считая рогов и не больших изменений, силы мои ограничены необходимым функционалом. В нем я могу переместиться в Ад и в Преддверия. Но не наоборот. Со мной ты, а это усложняет задачу. Поэтому экскурсию по Преисподней придется отложить. Еще вопросы?
Для пущей убедительности Асмодей страстно посмотрел на меня. Глаза полыхнули, губы сжались в полоску. Он приподнял меня над землей и зачем-то понюхал волосы.
Я выставила ладони перед собой и отстранилась. Демон выбраться из объятий не дал, перекинул в другую руку, словно куклу, и снова прижал к себе. Мена бросило в жар, колени обмякли, и я порадовалась, что он меня держит, иначе упала бы в пыль.
Пришлось сосредоточиться на лодке, чтобы выгнать постыдные мысли. Снова вспомнились предостережения Бирнана о неуемности Асмодея, и стало не по себе. Как увлекает женщин увидела еще в баре, где целая толпа девиц буквально вешалась ему на шею. А быть одной из них не хотелось.
Я тряхнула головой, наваждение медленно растворилось, а демон проговорил:
– Ты еще сильней, чем думал.
– Сочту за комплимент, – с трудом выдавила я, все еще выгоняя остатки вожделения.
– Такую мощь редко встретишь. Но я встречал. Сдается мне…
– Что?
– Да так, ничего. Потом узнаешь. Интересно будет посмотреть на Кафриэля, который попытается.
– Да что попытается? – не выдержала я, окончательно избавившись от гипноза Асмодея.
Демон не ответил. Он почесал правый рог и посмотрел на Харона, который все еще вытаскивает из воды несчастных призраков. Уже набилась целая толпа, и лодка до половины погрузилась в воду. Умершие свисают с бортов, едва не выпадая обратно, но посудина каким-то чудом удерживает их.
Асмодей еще немного подумал и сказал:
– Короче так. Вот река, течение вправо, значит нам в обратную сторону. У тебя есть деньги? Потому, что нужна лодка Харона.
Глава 8
Демон помахал лодочнику, но тот слишком занят вытаскиванием душ из воды. Тогда Асмодей сложил ладони в трубочку и прокричал гулким голосом:
– Харо-он!
Тощая фигура в лодке перестала нагибаться. В руке трепыхается несчастный, которого перевозчик выдернул из вязкой жижи. С призрачной одежды текут черные ручьи и с плеском исчезают в реке. Умерший жалобно стонет, будто уже подвергли адовым пыткам.
Харон швырнул призрака в копошащийся клубок душ и поднял голову. Я застыла, увидев вместо лица провал, а перевозчик уставился чернотой капюшона в нашу сторону и тоже замер.
Затем всплеснул руками и загудел так, что вода задрожала:
– Асмодей, гнилые твои рога! Где тебя носило? С прошлого раза должен мне два золотых.
Послышалось шуршание. Перевозчик поднял локти и завертел головой в поисках источника звука. У самых ног обнаружил призрака, который дергает за подол и писклявым голосом требует, чтобы тот прекратил трепаться и немедленно доставил его на другую сторону.
Харон грозно зарычал и замахнулся на призрака.
– У… Отребье! – огрызнулся он, угрожая тощей дланью. –Замолкни, а то скину.
Мертвец замолк, отполз к остальным, поспешно затерявшись среди рук и ног.
Лодочник удовлетворенно выдохнул. В воздухе мелькнул длинный шест, перевозчик оттолкнулся от дна, и лодка двинулась к берегу.
Пока она скользила по черным волнам Стикса, Асмодей наклонился и прошептал в самое ухо, будто кому-то интересны наши разговоры:
– Пару раз пришлось сплавать в долг. Ничего особенного. Один раз возил колдуна, а другой – темную ведьму.
Я обернулась к нему и вопросительно уставилась в черные, как уголь, глаза.
– Значит, – начала я, – ты не впервые оказываешься поэту сторону почти обессиленным?
Лицо демон потемнело, в глазах сверкнуло недоброе, он наклонился еще сильнее и выпустил из носа две тонкие струйки дыма.
– Я не обессилен, – проговорил он глухо. – Просто есть сложности, которые не отменяют обязательств.
– Возить колдунов?
– Он продал душу, – сказал Асмодей оправдываясь.
Я сложила руки на груди и произнесла язвительно:
– Да? Ведьма тоже?
Демон чуть отклонился, взгляд стал хищным и лукавым.
– Ведьма стала невестой одного из демонов, – сообщил он и ухмыльнулся. – Если бы не видел, с каким упрямством отвергаешь мои притязания, решил бы что взревновала.
– Не льсти себе, – фыркнула я. – У тебя слишком большие рога.
В глазах демона заплясали черти, он усмехнулся.
– Рога ли…
Хотела ответить что-нибудь колкое, но лодка Харона подошла почти к самому берегу. Души свисают с бортов, как свежее мясо, с тем лишь отличием, что у этих даже костей нет.
Когда нос лодки ткнулся в песок, некоторые из умерших выскочили на берег и помчались занимать очередь к пирсу. Видимо решили, что так будет быстрее, чем ждать, пока лодочник соблаговолит отправиться на другой берег.
Вблизи Харон выглядит еще выше, метра два в нем точно есть. Грязно-серая борода колышется на ветру вместе с полами одежды. Тонкие пальцы сжимают шест. Если бы не бледная кожа на них, сочла бы за скелетьи.
Он выдернул край накидки из ладоней того же мертвяка, который упорно требовал транспортировки, но присоединяться к остальным на пирсе отказывается. Призрак снова обижено уселся на дне лодки и уставился в одну точку.
