– Все это вполне вероятно. Но совершенно не важно. А важно то, что в этом жутком лесу есть маг, способный вам помочь.
Я задумалась. Отходить от реки боязно. За время путешествия поняла, она самое безопасное место. Но транспорта нет, а по берегу тащиться бесполезно. В лес соваться страшно, но хотя бы, не придется слушать, как этот милый, но душный очкарик рассказывает о конском навозе.
Джо тоже молчит. На лбу шевелятся морщины, почти слышно, как скрипят извилины в мертвяцком мозгу. За время разговора, он так и не выпустил из рук стакан и продолжал натирать. Теперь же тряпка висит на шее, стакан зажат между пальцев, а левая ладонь уперта в край стойки.
– Слушай, – вдруг произнес одноглазый и посмотрел на меня. – Ведьма, а где твоя метла?
Меня чуть не затрясло. Я метнула на бармена яростны взгляд и сказала:
– В ремонте.
После этого развернулась и широкими шагами направилась к выходу.
Глава 10
Когда бар остался позади, я прошла еще немного и свернула на широкую улицу. Небо пасмурное ощущение, что вот-вот дождь пойдет. Но что-то подсказывает, здесь его не бывает.
Машины припаркованы прямо под домами, рядом все те же коновязи, будто они тут обо всех позаботились. Только место для метел не предусмотрели, словно ведьмы тут редкость. Хотя постояльцы бара остроконечной шляпе не удивились.
Иду мимо старых построек, ботинки тихо стучат по асфальту. Хочется услышать эхо, но звук гаснет где-то под пятками. На желто-коричневых стенах истертые надписи на английском, кое-где можно разглядеть кованые буквы на вывесках. Окна заколочены, а улицы все так же пустынны, как в фильмах про всеобщий конец.
По правую руку от меня тянется длинная каменная стена, иногда перемежается решетками. Между прутьями проглядываются темные деревья и мрачный дом в тумане. Готические шпили теряются в облаках, над ступеньками ветвятся замысловатые цветочные узоры, а черные глаза окон недобро таращатся на меня.
От дома до самой стены тянется что-то вроде анфилады и выходит прямо на улицу, а там массивная дверь и ступеньки.
Я потерла плечо, стараясь сбить озноб, и отошла подальше, опасаясь существ, обитающих в застенках. По словам Кафриэля и Асмодея, ведьме следует выбрать сторону, но я даже инициацию не прошла, а значит, надо сторониться и тех, и других.
Из-за двери послышался тихий шорох. Волосы на голове зашевелились, я поправила шляпу, хотя это не обязательно, та сидит, как родная.
Раздался скрип, огромная дверь отворилась. Я нервно сглотнула и отошла еще не много.
В проеме темно, из дома тянет могильной сыростью, и я вспомнила все фильмы ужасов, в которых главный герой суется в страшное место в подвале, и там его непременно съедает монстр.
В животе заворочалась тихая жуть, по позвоночнику пробежал холодок и я, развернувшись, быстро зашагала прочь, чувствуя слежку буквально спинным мозгом.
Когда почти дошла до угла, подул ветер, сзади раздался низкий голос:
– Хе-хе, ведьма?
Я застыла, не решаясь обернуться. В спину снова подуло, послышался шорох, а я подумала о метле, которая сейчас бы очень понадобилась. Если не для полетов, так хоть было бы чем отбиваться.
Шорох стал чуть ближе. Чтобы не оказаться лицом к лицу с неизвестностью, медленно повернулась.
Над порогом завис совершенно прозрачный синеватый скелет.
В пустых глазницах видно стену дома, пальцы неестественно длинные. За спиной колышется длинное костяное образование. Видимо, при жизни существо имело хвост.
– Ээ… Здрасте, – проговорила я неуверенно.
К удивлению страха, как в первый раз, не обнаружила. Только неловкость и желание понять, кем был скелет при жизни.
– Здрасте-здрасте, – отозвался призрак не слишком дружелюбно.
Я представилась, стараясь, чтобы голос звучал твердо:
– Ведьма.
Призрачный скелет понимающе кивнул и поскреб пятерней черепушку.
– На кой в этот раз пожаловала, хе-хе? – спросил он, покачиваясь от ветра.
– Вообще-то я тут впервые, – сообщила я.
Скелет щелкнул челюстью, ветер отнес его от дома, и фигура призрака исчезла. Через секунду в дверном проеме снова зашумело, и призрак монстра показался на пороге.
– Чертов Лимб! – выдохнул он гулко. – Наверное, не выбраться мне из этого дома.
– Ну, – произнесла я, – говорят, с этим тут не просто.
Выслушивать жалобы давно умершей чуды-юды времени не было, я медленно попятилась в сторону одноэтажных домов на другом конце улицы. Город кажется маленьким, и окраина должна быть где-то рядом.
Только собралась развернуться, как призрак вскинул руки и воскликнул:
– Ты живая!
– Живая, – согласилась я нехотя и сложила руки на груди. – Живая ведьма. И хочу побыстрее отсюда убраться.
Скелет запрокинул голову. Из несуществующей глотки вырвался утробный смех. Он хохотал долго и натужно, словно не делал этого пару десятков лет, а я наблюдала, пока он удовлетворяит свои посмертные нужды.
Через минуту, терпение мое кончилось, но призрак, к счастью, перестал смеяться.
– Слушай, – сказала я сердито. – Я понятия не имею, как в Лимбе обустроено, но элементарные правила приличия должны соблюдаться в любом мире. Ты по делу выполз из логова или просто поиздеваться? Если так, то я пошла.
Скелет как-то сразу осунулся, даже уменьшился в размерах.
– Вот так всегда, – произнес он поникшим голосом. – Только встретишь живую ведьму, тут же посылает ко всем чертям. А мне даже поговорить не с кем. Ребята из «Веселого Джо» сюда не ходят. Чего им ходить? Там весело. Виски, Виктория, народ разный захаживает. Но кому есть дело до старого дома на отшибе?
Костлявые плечи опустились, хвост слабо качнулся и повис. Его даже жалко стало.
– Так чего сам не сходишь? – постаралась поддержать я призрака. – Бар всего в паре кварталов.
Челюсть скелета щелкнула, он проговорил печально:
– Я не могу уйти. Сама видела. Только отлечу на метр, тут же оказываюсь внутри дома. Это мой удел. Моя ноша. Уж не знаю, сколько времени это длится. В Лимбе всегда один и тот же день.
От ветра замерзли щеки, губы, наверное, посинели. Только магическое платье спасает. Ткань на вид обычная, вельвет или бархат, но отлично защищает и от жары, и холода.
Я откинула волосы на спину и приподняла передний борт шляпы.
– Значит, – осторожно поинтересовалась я. – Здесь никогда не наступает ночь?
– Если вот эту серость, хе-хе, – произнес скелет и кивнул на небо, – можно назвать днем, то да. Ночи тут не бывает.
