Шарик снова моргнул, а призрак добавил:
– Верно. Обижать не хотел. Но только что за нами гнались зубастые шары…
– Только разборок между жителями Лимба не хватало, – бросила я, подхватив подол, и ускорила шаг.
Домик постепенно вырастал. При ближнем рассмотрении он кажется больше и страшней. Обветшалые ставни издалека выглядят, как веки старика, по краям торчат две неприметные башенки, на одной из которых вертит головой филин.
Завидев нас, филин вывернул шею на сто восемьдесят градусов и сверкнул желтыми, как фонари, глазами. Кисточки на ушах колыхнулись и застыли, напоминая рога.
Из огромной бочки у самого порога точат изогнутые ветки с шипами. В лунном свете они кажутся живыми, словно сейчас зашевелятся и потянут к нам колючие щупальца.
– Осторожнее, – предупредил Герман. – Вы все-таки живая.
– И мне очень нравится такой быть, – согласилась я.
Осторожно подошла еще немного и, присмотревшись, заметила на двери здоровенную ручку в виде головы то ли горгульи, то ли дракона.
– Постарался строитель, – произнесла я и кивнула на дверь.
Мертвец немного отстал и теперь поспешно догоняет. Когда поравнялся со мной и шариком, на лице отразилась такая мука, будто не перелетал с кочки на кочку, а тащил вагон с углем.
– Жутковатое место, – сказал он, делая вид, что отдувает прядь со лба, хотя стрижку короткая.
– Может и так, – согласилась я, – но янтарный шар указывает сюда.
Из мертвецкой груди послышался стон, я проигнорировала и осторожно двинулась к порогу.
Ступеньки поросли травой, из трещин торчат пучки спорыша и еще каких-то растений.
Когда опустила ногу на доску, под ботинком скрипнуло, старая древесина прогнулась, и под ней что-то посыпалось. Я вздрогнула и хотела отшагнуть, но вспомнила – позади призрак, а на мне остроконечная шляпа. Пришлось, молясь на разные лады, подняться до самой двери.
Остановившись у входа, подняла руку и застыла в нерешительности, а призрак громким шепотом спросил:
– Вы уверенны, что это верное решение?
– Хороший вопрос, – тоже шепотом ответила я. – В последнее время уверенность непозволительная роскошь. А все началось с аварии. Хотя нет. Раньше. Мелькание седоволосых старух в зеркале заднего вида, знаешь ли, тоже не шутка.
– Старух? – не понял Герман.
Вместо ответа, я занесла кулак для стука. В этот момент за дверью послышались шаркающие шаги, а филин на деревянной башенке ухнул и тревожно вытаращил глаза.
Я ответила ему таким же взглядом. От неожиданности птица вытянула шею и растопырила крылья.
– Не шуми, – прошептала я пернатой твари. – Ты может и призрак, но я тебя не боюсь. Понятно?
– Вы мне? – донеслось из-за спины.
Я обернулась и прошипела из-под края шляпы:
– Разве похоже, что с тобой разговариваю?
– Ну… – озадаченно протянул призрак.
– Вот и не мешай, – бросила я и аккуратно постучала в дверь.
В доме затихло. Ощущение, что за дверью кто-то затаился и прислушивается, будто там то ли осторожный домовладелец, то ли очередная зараза, от которой придется бежать.
– Эй! – окликнула я. – Здесь кто-нибудь есть?
За дверью снова послышалось шебуршание. Старческая походка приблизилась, а она определенно старческая, потому, что только пожилые люди шаркают пятками. На секунду все опять умолкло, затем раздался глухой голос:
– Кто вы?
Я даже растерялась потому, что в последнее время все с порога орут «ведьма». Потом медленно опустила руку и протянула:
– Ээм… Мое имя Варвара.
– Уходи, – донеслось из-за двери.
Я даже глаза вытаращила, руки сами сложились на груди.
– И вы не очень гостеприимны, – произнесла я с нажимом.
Послышалось фырканье, затем скрип половиц. Призрак за спиной пробормотал что-то о возможности уйти, пока целы, но янтарный шарик настырно прикатился под самую дверь.
– Послушайте, – снова сказала я, – мы никуда не уйдем, пока не получим помощь.
– Мы? – донесся изумленный выдох.
Позади напряженно вдохнуло, Герман простонал и стал причитать неразборчиво, но быстро, пришлось зыркнуть на него через плечо.
– Кто вы? – повторили из-за двери.
– Мы, – ответила я. – Мы ведьма и призрак.
В доме что-то загремело и покатилось, половицы заскрипели, послышалось возмущенное бормотание.
Пока филин на башенке внимательно наблюдал за мной, игнорируя призрака, страшное растение в бочке шевельнуло стеблями. Шипы вытянулись и направились в меня, а Герман за спиной испуганно вскрикнул.
Я оглянулась.
– Ну что еще?
Лицо призрака, словно он увидел призрака – бледное и прозрачное.
– Там… – пробормотал он, указывая на бочку.
– Что? – недовольно бросила я. – Куст шевелится? Сама вижу. И что прикажешь?
Когда снова повернулась к двери, в бочке зашуршало, шипастые щупальца приподнялись и принялись ощупывать воздух. Мне бы испугаться по-человечески, но внутри поднялась волна уверенности, а в груди потеплело.
Удивленная собственной смелостью, я грозно посмотрела на растение и сказала:
– Даже не думай высовываться, спорыш-переросток.
Щупальца возмущенно дернулись и выстрелили в мою сторону. А я, вместо того, чтобы улепетывать со всех ног, уперла руки в бока и зло вытаращилась на растение. В районе солнечного сплетения жар, словно там родилась сверхновая, и еще какое-то чувство, названия которому пока не могу подобрать.
Герман у порога вскричал:
– Убегайте!
Но я не шелохнулась. Колючие щупальца хлестнули по воздуху и замерли прямо перед носом. Призрак взвизгнул и в ужасе зажал рот ладонями, а я скривилась, поняв, почему он не был популярен у женщин.
– Мда, – протянула я и махнула на растение. – Давай, ползи к себе в бочку. Оборотень был страшным, но ты трава. А с травой я тратить время не стану. В общем, убирайся.
Лица у растения нет, но если бы было, сейчас вытянулось бы и вытаращило глаза.
Несколько секунд щупальца медленно покачивались перед носом. Затем колючки опали и неспешно втянулись обратно в бочку.
– Так-то лучше, – произнесла я, шокированная собственной смелостью, и повернулась к двери. – Добрый хозяин, открывай давай!
Снова послышалось недовольное бормотание. Потом протяжный грохот, словно передвигают стол, наконец, дверь задергалась, но так и осталась на месте.
– Не могу, – раздался стариковский голос. – Что-то заело, наверное.
