И вот теперь улыбаюсь я, потому, что отчетливо ощущаю его твердость, которой он, не выдержав, все-таки потерся о меня, расположившись между моих раскинутых ног…
Чтобы поиграть с ним, я согнула их в коленях, приподнимая бедра, касаясь его налитого члена своими влажными складочками, смазывая его, проходясь по всей доступной мне длине…
И он хрипит, сквозь зубы цедя ругательства, но, перехватив инициативу, снова вбирает в рот сосок, покусывая его, облизывая, слегка оттягивая, прижимая его зубами…
Боже!
Как же сводит тело от его грубых прикосновений. Но это другая боль, сладкой пыткой закручивая в тугую пружину мои внутренности, сжимая, она сковала меня в ожидании сумасшедшей разрядки. Я ерзаю под ним, пытаясь занять выгодную мне позицию, но он не позволяет захватить лидерство. Придерживая вес тела на локтях, руками обнимает мою голову, пальцами зарываясь в мои волосы, доминантно фиксируя, не давая шанса увернуться от горячих, требовательных губ…
И вот он! Первый, долгожданный поцелуй, поражающий своей сексуальностью.
Властный, с напором, жаркий, от соприкосновения губ. Тело прошивает током томления, и я приглашающе приоткрываю рот…
Вкусный, манящий, захватывающий, ненасытный…
Языком ныряя в мой рот, облизывает, заигрывая со мной, навязывая свой ритм, покусывая губы, грубо, жарко, с всевозрастающим пылом. Потому, что чувствует мой ответ, движение моих губ по его губам, мой язык в своем рту, мою растущую страсть, растревоженную, разбуженную его прикосновениями.
Только он может так целовать! Саша! Я и с закрытыми глазами узнаю его бесстыдные губы!
Моя капитуляция принята им безоговорочно. Сминая мои губы, он жадно продолжает, выпивая до дна мое желание, языком собирая последние капли моей воли. Я же уступаю, наслаждаясь его властью надо мной, силой, безумием, что прослеживается в каждом его движении.
Он болен мной точно также, как я смертельно больна им, заражена полностью, бесповоротно, без надежды на выздоровление…
Трусь о него, высекая искры из его кожи, которые летят вокруг нас, разжигая пожар бешенной страсти. Еще чуть-чуть, и загорится простынь подо мной. Она уже дымится от сразившей нас похоти!
Каменная эрекция – тому подтверждение. Он тверд настолько, что я схожу с ума от ощущений. Прохожусь руками по его спине, пальцами пробегаюсь по напряженным мышцам, натянутым, словно тетива, царапая, оставляя свои следы-напоминания о моем нетерпении. Прикасаюсь к ягодицам, поджатым от едва сдерживаемого контроля, разнося к чертям его самодисциплину.
И он стонет, обнажая передо мной свои эмоции…
Понимая, что теряет отыгранные ранее позиции, он решительно встает с меня, моментально переворачивая к себе спиной, наклоняя, ставя на четвереньки, ногами раздвигает мои бедра, устраиваясь между ними. Я впервые в такой позиции, открыта ему полностью, беззащитна настолько, что холодею от его власти надо мной, а он, в свою очередь, лишь сатанеет от моей реакции и своего лидерства.
Пальцами проводит по моим нижним губам, растирая выступившую на них влагу, потирая раскрытые перед ним складки, выбивая из меня трепетный выдох…
Проходится дальше, едва задевая клитор, и я постанываю от нетерпения, подмахивая ему попкой, желая унять зуд, который изводит меня. Хочу, чтобы он вошел в меня, хоть немного, даря мне частично-желанное облегчение, но он неумолим…
– Какая жадная девочка, – шепчет он, склонившись ко мне, продолжая поглаживать разбухший клитор, едва задевая мою дырочку, снова возвращаясь к средоточию жара.
И я разочарованно кричу, потому, что не в силах терпеть навязанную им игру. А он, в свою очередь, подстегиваемый моим криком, решительно делает желанный выпад, одним махом погружаясь в меня до самого основания. Грубо, с влажным шлепком, больно растягивая меня…
И я ору, так, что звенят стекла в моей спальне! А он кричит в ответ, вторя мне, хрипло, с надрывом, наслаждаясь мной, своим ударом в меня, силой своей власти надо мной.
Я опускаю голову на руки, прогибаюсь в спине, меняя угол его проникновения, и теперь он еще глубже… весь во мне…
Выходит полностью, обводя мощной головкой мокрый от соков вход и еще раз грубо врывается, целиком, до самых яичек, вбиваясь в меня, будто поршнем. Насаживая на себя, делает круговое движение бедрами, растягивая, настраивая под себя, но добивается только резкого сжатия моих внутренних стеночек, которые обхватывают его, с такой силой и жадностью, будто в кулак, не выпуская вновь наружу…
И он стонет, мучительно, сексуально, так, что у меня волосы на теле встают дыбом, наэлектризованные от звучания его голоса, проходящего через соединение наших тел.
– Маленькая моя, такая узенькая, – шепчет, а я сжимаюсь вокруг него только сильнее, реагируя на его слова.
Поддавшись порыву, ощущая мои вибрации, прихватывает меня за волосы, наматывая их на кулак, заставляя поднять голову, начинает свою бешенную скачку.
Больно, жарко, влажно, с хрипами и стонами, беспощадно, с остервенением, набирая темп, выходя и погружаясь снова, так глубоко, что чувствую, как его яички бьют по моему клитору, в такт его движениям. Грубость движений на грани, не похожа на насилие, но безумная, сводящая меня с ума.
Толчки сильные, уверенно бьющие прямо в сердцевину моей внутренней пружины, которая сжалась настолько, что развязка маячит грядущим взрывом. Я верю, что мое тело может просто разлететься на куски, осколками засеяв все вокруг, но его сила и мощь держит мое тело, словно магнитом, не давая рассыпаться от страсти.
Но мне этого мало, и я жадно, потеряв стыд, трусь кошкой о его бедра, толкаясь ему навстречу, встречая каждый его удар с желанным стоном. Слыша, как он кричит, чувствуя его близкий оргазм, позволяю ему вести себя навстречу своей эйфории.
Жестко впившись пальцами в мои бедра, он беспощаден. Останутся синяки, но они, как подарок от него, приняты мной с благодарностью.
Секунда отделяет меня и его от великолепного, ослепляющего финала…
Секунда, и я просыпаюсь…
***
С криком, садясь на кровати, мокрая от пота, влажная…
Недовольная, неудовлетворенная, жутко разочарованная!
Вот это настоящий кошмар! Все предыдущие, оказалось, стали легким развлечением, меркли перед сегодняшним сном, оставив после себя столько остро-сладкого послевкусия.
Откинув с лица волосы, прикоснулась ладонями к щекам. Они пылали. Да что уж там! Я вся горела льдисто-голубым огнем возбуждения, под цвет его глаз… Он выжигал мне внутренности, которые так и остались сжатыми в тугую пружину, которая замерла в стремлении к обещанной развязке.
