– Мы… – я перевела взгляд на Стива и обнаружила, что он в точности повторяет действия капитана. На его пальце был аналогичный перстень, – мы отомстим.
Видимо это было чем-то вроде командного талисмана, имевшегося у каждого члена экипажа «Авроры» – того злополучного судна. Я вдруг почувствовала, как по моим щекам потекли слезы. Мне было жаль этих мужчин. Не тех, что погибли. Думаю, смерть это конец всего, а потому хуже всегда тем, кто остался жить дальше. Какое-то нехорошее предчувствие засело в моей душе. Ведь теперь, успевшая стать привычной, жизнь, больше не будет прежней. Жизнь, к которой я только начала привыкать, снова поменяется. И пока сложно даже предсказать в какую сторону. Возможно, капитан поступит правильно, сдаст Слоуна властям, со всем имеющимся на него компроматом, и наконец, этот груз ответственности спадёт с его плеч, и он позволит себе жить. Но возможно и такое, что он не сможет совладать с собой, когда подтвердит свои догадки…
Глава 2
Кошмары снова вернулись. Я сидела на кровати, прижимая в темноте голову своего капитана.
– Простите… – молил он, – простите меня…
Мое сердце разрывалось от этих слов. Я чувствовала почти физическую боль от его мучений.
– Не надо, – прошептала я, – ты не виноват.
Я поцеловала его лоб, глаза, кончик носа:
– Прошу тебя, не терзай себя, – по щекам невольно потекли слезы.
Все стало ещё хуже, когда он услышал рассказ Маргарет. Теперь он метался во сне каждую ночь. Эти пару дней, пока мы ждали ответа от загадочных источников капитана, казались невыносимо долгими. Хотя мое предчувствие подсказывало, что лучше бы мне наслаждаться этим временем, ведь впереди нас ждало нечто ещё более страшное.
– Элли, – я вдруг обнаружила, что уже рассвело, и чёрные глаза, в которых все ещё торжествовала ночь, смотрели на меня с волнением, – ты плакала?
Я поспешила спрятать лицо, но он поймал мой подбородок:
– Я снова напугал тебя? Прости.
– Ты не должен извиняться. Вместо этого… – я знала, что то, что я хочу сказать, находится на грани дозволенного, – перестань винить себя, – в который раз попросила я. Эта моя просьба всегда заканчивалась конфликтом. Может мы и стали сближаться последнее время, однако его самобичевание все ещё оставалось его личной проблемой, в которую он не позволял вторгаться даже мне.
– Поспи, принцесса. Я совсем утомил тебя своими кошмарами. Мне пора собираться на мостик, а ты можешь выспаться, – видимо решил сегодня не развивать конфликт.
– Ты не можешь так просто уйти от разговора, – возмутилась я.
– Нет, могу, – отрезал он, – именно это я и собираюсь сделать, – сказал он твёрдо, поднимаясь с кровати.
– Пожалуйста, – я поймала его руку. Когда ничего не помогает, остаётся только давить на жалость, – пообещай, что хотя бы попытаешься?
Он обернулся:
– Сначала мне нужно разобраться со своим прошлым, – его голос звучал болезненно, словно он сам предполагал, что добром это не закончится, – тогда позже мы поговорим об этом. Обещаю.
Через пару часов Элли присоединилась к Пирсу на мостике. Теперь она была как рядовой член экипажа, поэтому вместе со всеми остальными получала по утрам задание от капитана.
– Ты завтракала? – спросил мужчина, когда все разошлись выполнять указания.
– Мне пора приступать к обязанностям: «стенографии» Айка сами себя не расшифруют. Но если тебе нужно составить компанию, то я не смею отказывать капитану, – она улыбнулась, в надежде хоть немного разбавить напряжение.
– Пользуешься своим положением, чтобы отлынивать от работы? – он, наконец, улыбнулся ей в ответ, – похвально.
Его внимание привлекла вибрация на запястье:
– Пирс слушает, – ответил он на незнакомый номер.
– Привет, кэп, – послышался из динамика часов мужской голос, – в общем, я раскопал все, что можно было в столь сжатые сроки.
Пирс заметно напрягся:
– Слушаю тебя, Майк.
– Ну, ты был прав, этот Слоун действительно был соучредителем твоей судоходной компании, он один из фактических владельцев. Только вот технически он чист: ублюдок все за собой подчистил. Очевидно, что экспертиза выявлявшая причину аварии была куплена. Но так как корабль давно разобрали на металлолом, новую мы заказать не можем.
По мере того, как Майк говорил, лицо Пирса оставалось непроницаемым.
– Что насчёт записи признания? В каждой каюте есть камера, я лично пересматривал видео.
– Там четко ясно, о каком корабле идёт речь?
Пирс ненадолго задумался, а затем обреченно покачал головой:
– Если не знать, то не поймёшь. Он заговорил об этом, только потому, что прошло пять лет. Если я правильно понял, ему звонили и просили написать от лица компании письменное разрешение, чтобы закрыть дело, за неимением виновных.
– В таком случае это все косвенно. Хорошие адвокаты развалят это дело, не доводя до суда. Единственный вариант, найти причастных, но никто не станет сдавать его, так как он явно потянет за собой остальных.
– У меня-то есть целая стопка вариантов, за что его можно посадить, но я не буду удовлетворён, пока он не ответит именно за моих ребят. Удалось что-нибудь разузнать о его соучастниках?
– Да, есть один тип. Они были партнерами в то время, дружили вроде, но потом один другому задолжал, как мне рассказали. Ну и тут совсем ничего не понятно: Слоун выкупил у друга его долю, за баснословные деньги, благодаря чему тот полностью выбрался из долгов. Однако они больше не общаются, но он точно как-то причастен к нашей сделке. Секунду, найду его фамилию…
– Гринберг, – прошептала у него за спиной шокированная Элизабет.
Пирс в непонимании повернулся.
– А, вот! Гринберг, – снова раздался голос из динамика, – похоже, небеса покарали хотя бы его, у него недавно дочь погибла. Представляешь, сгорела так, что даже тела не нашли. Говорят, родители были в таком шоке, что даже не плакали на похоронах. А жених напился до беспамятства. Вот это я понимаю карма! – восхищённо повествовал на другом конце Майк, – ладно, у меня пока всё. До связи.
На мостике воцарилась напряженная тишина. Элли казалось, что его взгляд сжигает ее душу.
– Прости, – прошептала она, пытаясь подобрать слова в своё оправдание.
Но таковых не находилось. Ее семья причина его боли. Той самой боли, которую она просила оставить в прошлом, ради неё…
Ее никогда не посвящали в семейные дела. Она была будто незваный гость в своем доме. Не имеющая права голоса. Без права выбора. Элизабет была лишь инструментом достижения желаний матери. Как кукла, на которую она проецировала свои давние мечты. Отец же вовсе не замечал дочь. Однако в один, не самый хороший для Элли день, он обнаружил, что она могла бы стать полезной и для его амбиций, заключив брачную сделку. В качестве жениха выступал сын знакомого бизнесмена – Алек. Завсегдатай реабилитационного центра для героиновых наркоманов.
