Размышляя на эту тему, я не заметила, как мы прибыли в пункт назначения. Стоило машине затормозить, и с моей стороны тут же открылась дверь. Я ощутила, как закружился вокруг весь мир, когда наткнулась на пристальный взгляд серых глаз. Молча кивнув водителю, Алан протянул мне руку, в которую я вцепилась как в спасательный круг. Меня всё сильнее накрывало лавиной чужих эмоций. Недоверие, радость, злость, вожделение, раздражение и счастье. Все они были столь противоречивы, что заговорить я не рискнула, только в ушах зашумело и раздался писк.
«Всё! Началось», – послышался недовольный голос учёного.
Видимо я настроилась на него, когда думала в машине о его местонахождении. Но стоять и размышлять на эту тему мне не дали. Потянув меня за собой, Бейкер направился в здание, к которому мы подъехали. Разум липкой паутиной опутывал страх, пока Алан вёл меня в свой кабинет. Дело в том, что мне были знакомы эти двери, холл, лифт, коридор, приёмная.
Словно в каком-то кошмаре я подошла к массивному письменному столу из красного дуба. Отрешённым взглядом осмотрела его и начала водить пальцами по надписи на столешнице, где было криво накарябано:
«Эми»
Внезапно у меня сбилось дыхание, начали дрожать руки, и захотелось убежать. Спрятаться от всех, и особенно от Алана, которого я до дрожи боялась. Меня заштормило, а в следующий миг, ужас начал таять, словно снег по весне. Бейкер помог мне удержаться на ногах, а затем усадил в кресло и присел на корточки рядом.
Он взял меня за руки, согревая, ставшие ледяными ладони. Склонил голову набок, светло и по-доброму улыбнулся, отчего захотелось зареветь. Жест был настолько знакомым, даже родным, но я не помнила, где могла раньше видеть нечто подобное. А Бейкер тем временем произнёс:
– Ну, привет, воробушек.
Внутри медленно всё леденело от нахлынувших эмоций, и я стремительно теряла связь с реальным миром. Перед моими глазами всплыло воспоминание, где я сидела на полу, сжавшись в комочек, и обхватив колени руками. Вокруг раздавались тихие голоса, яркий свет дневных ламп больно бил по глазам, писк медицинских приборов раздражал слух. Стерильно-белые стены комнаты, люди в таких же белоснежных халатах. Я их боялась до дрожи – они причиняли боль.
Эти – не то доктора, не то учёные – хотели сделать мне очередной болезненный укол, поэтому я начала кричать и сопротивляться. В итоге мне удалось схватить какой-то металлический предмет, очень напоминающий скальпель. Приставив его к шее, я заявила, что убью себя, если они ко мне подойдут. Руки тряслись, было очень страшно и жутко. Видимо осознав, в каком я состоянии, учёные оставили меня в покое и принялись чего-то ждать. Я даже скальпель положила рядом и обхватила руками колени, но никто так и не приблизился.
Внезапно раздалось тихое шипение со свистом – это открылась раздвижная дверь. В мою сторону направились два чёрных ботинка. Я не смотрела вверх, слишком устала от собственной истерики, потому и заметила сначала только обувь. Вскинув голову, я натолкнулась на печальный взгляд серых глаз. Мужчина присел напротив меня склонил голову набок и тепло улыбнулся. Сразу стало легче и страх не затуманивал больше разум. Протянув руку, незнакомец нежно провёл пальцами по моей щеке, стирая дорожки слёз и тихо проговорил:
– Ну, привет, воробушек.
– Я не воробушек.
Звук собственного хриплого голоса вызвал нешуточное изумление, потому что я помнила, что никогда не хрипела. Растерянно оглянувшись по сторонам, я вновь посмотрела на незнакомца, который всё так же наблюдал за мной и улыбался. Его улыбка отчего-то успокаивала и дарила ощущения покоя, словно в детстве. Но я не помню, что было в детстве…или помню? В голове царил хаос, и я уже совсем не понимала, что происходит.
– Воробушек, – хмыкнул тем временем мужчина. – Вон как нахохлилась.
И тут я поняла, что вот он мой шанс на спасение от всех этих белых халатов – сидит напротив! У меня задрожали губы, а глаза вновь наполнились слезами, от осознания – если он не поможет…И тут же я уставилась на мужчину широко открытыми глазами. Почему я решила, что он сможет меня спасти? Будто незнакомец делал это и не раз! Но терять было особо нечего, потому я вжалась ещё сильнее в стену, и затрясла головой со словами, которые хриплыми обрывками слетали с моих губ:
– Я не хочу. Не надо делать укол. Боль. Будет больно.
– Эми, обещаю, что больше никто не причинит тебе боль. Я буду рядом, не бойся, и не позволю боли вернуться, – он протянул мне руку, в которую я вцепилась мёртвой хваткой.
В тот момент, он был для меня спасением, и я верила каждому его слову. Сознание ужасно путалось, отсутствовало понимание, как меня угораздило оказаться в том жутком месте, кто я такая, и почему эти люди так жестоки со мной. Но одно я знала точно – этот незнакомец не врёт, и он спасёт меня от боли.
По ушам ударил звон, который доносился из кармана, сидящего рядом со мной на корточках Алана. Воспоминания тут же растворились, как страшный сон, и я открыла глаза. Бейкер досадливо поморщился, достал телефон и поднялся на ноги. Отошёл к столу, нажал принять вызов и с кем-то заговорил.
Пока мужчина выяснял какие-то рабочие моменты, я сидела оглушённая от неожиданных картин прошлого. Почему-то у меня было ощущение, что в той комнате я была какая-то неправильная. Закончив разговор, Алан повернулся ко мне и спросил:
– Ты завтракала? У нас есть пятнадцать минут. Предлагаю чай с плюшками.
На его лице светилась такая счастливая улыбка, что отказаться я постеснялась. Бейкер был явно доволен моим согласием и делал вид, что ничего странного сейчас не произошло, а у меня внутри всё бурлило от нетерпения. Только я побоялась набрасываться на мужчину с вопросами, ведь он мог попросту отказаться что-либо объяснять, как это постоянно делал Крис.
Вот потому пришлось мне ждать, когда нам принесут чай, вазочки с печеньем и корзинку с круассанами. Всё это расставили на столике в соседней комнате с мягким диваном и небольшим круглым столиком на двоих. Усевшись за стол, Алан налил мне чашку с ароматным чаем и вручил круассан.
– Пока не съешь, никаких разговоров.
Я очень быстро начала запихивать в себя выпечку и заливать всё это горячим напитком, обжигая язык. Аппетита не было, а вот желание поговорить становилось невыносимым, оно как зуд мешало наслаждаться завтраком. Просверливая взглядом дыру в мужчине, я ждала, пока он закончит трапезу. И стоило ему положить салфетку на стол, как я подалась вперёд. Костяшки на пальцах побелели, до того сильно я вцепилась в столешницу.
– Что это было? Откуда у меня такие воспоминания? Кто я?
Все эти вопросы я вывалила на Алана и теперь ждала ответов. Мои губы дрожали, дыхание постоянно сбивалось, и я чувствовала, как теряю контроль. Но мне необходимо было знать. Бейкер посмотрел на меня, вздохнул и тихо произнёс:
– Успокойся, Эмили. От того, что ты разгонишь весь персонал из моей корпорации, никому легче не станет.
