– Разберись в себе! Если для тебя удивительно, что люди рискуют жизнью ради других людей, то разберись в себе! Не нужно нападать на меня! – Она почти кричала, импульсивно вскидывая руками. Альваро слушал, не двигаясь, сосредоточив взгляд на её глазах и тяжело дыша через приоткрытый рот. – Потрудись хоть немного скрывать от меня своё недоверие! Оно меня убивает! Я такого не заслуживаю!
– Не кидайся громкими словами. Что бы ты ни сказала, я не приму такого дерзкого поведения! – Он говорил уже заметно тише, но свирепый взгляд всё ещё устрашал.
– Не принимай! Что ты сделаешь? Под замок меня посадишь? – она сделала шаг вперёд. – Я ведь и так под замком!
Лидия на секунду прикрыла глаза, борясь с гневом, и вдруг увидела сценарий последующих часов, как кино в ускоренной перемотке. Она представила, как он разворачивается и уходит, оставляя её в одиночку справляться с тяжестью слов.
– Мы поговорим, когда наша злость стихнет!
– Поцелуй меня. – Сказала она тихо, открыв глаза. И он замолчал, давая понять, что услышал сквозь свой бас её тихий дрожащий голос. Мужчина опустил руки и смотрел на неё, не уняв порывы гнева. Она продолжила: – Мы можем сейчас ругаться ещё целый час, потом ты уедешь, злой, обиженный. Будешь заниматься своими делами с налетом ярости. А я буду здесь, в четырёх стенах, одна, справляться со своим гневом и мыслями. – Она сделала неуверенный шаг вперёд. – Альваро, поцелуй меня.
Мужчина пару раз растерянно моргнул и гнев в его глазах начал затихать. Он сделал шаг вперёд и остановился, разглядывая её лицо, затем подошёл и медленно опустился к её губам, поцеловал. Они не трогали друг друга руками, словно боялись снова разозлиться. Альваро первым разорвал поцелуй, он стоял перед ней, опустив взгляд. Лидия, наконец, подняла ладонь и прикоснулась к его щеке, чуть поглаживая большим пальцем покрасневшую кожу. Когда он поднял на неё взгляд, девушка приблизилась, чтобы мужчина понял её намерения, и снова прислонилась к его губам.
Воздуха между ними не осталось, и они отстранились. Альваро взглянул на неё чистым, свободным от гнева взглядом, затем обнял, прижав к себе и положив подбородок на макушку.
– Ты мудрее всех кого я знаю. – Сказал он шепотом. Она улыбнулась, обвивая его руками.
–Пару минут назад ты назвал меня глупой.
***
– О чём ты думаешь с таким печальным лицом?
Она заулыбалась, тут же прогнав мысли. Пару секунд, раздумывала, стоит ли говорить Альваро.
Разумом она понимала, что все сказанные Дайаной слова были пропитаны злостью, завистью и прочими чувствами, присущими обиженной женщине. Но, как только она позволяла себе опуститься в раздумья, сама себе кричала, что в этом есть доля правды. И насколько велика эта доля, ей было страшно допускать. Её по-настоящему пугало, как тонка была грань доверия: от слов Альваро, человека, который без преувеличения был центром её мира, до слов женщины, которую она видела единственный в жизни раз.
– Эта милая особа, ростом в метр, включая двадцатисантиметровые каблуки, конечно же, наговорила мне кучу приятностей, и я не могу об этом не думать.
– Расскажи, подумаем вместе.
– Ты же понимаешь, что это слова о тебе, которые я должна вспомнить однажды.
– Не совсем понимаю. – Он нахмурил брови, будто она говорила на другом языке.
– Она убеждала, что я тебя не знаю, а когда узнаю – пожалею, что родилась. Примерно так.
Альваро встал с кресла, и, уперев руки в бока, прошёлся по комнате.
– Мне хватает интеллекта, чтобы догадаться, она твоя бывшая, и вы расстались не по её желанию. – Лидия встала с краешка постели и подошла к нему. – Меня не задевают угрозы или оскорбления моей внешности. Меня расстроили слова, что я тебя не знаю. Ведь это правда. Ты ничего не говоришь, а я стараюсь не спрашивать.
– На этой планете, и на других планетах этой вселенной, нет ни одного человека или представителя другой расы, кто знал бы меня хоть чуточку больше, чем ты.
– Хочется тебе верить.
– И даже после этой милой беседы с ней, ты сделала это, ни секунды не раздумывая.
– Что «это»? – нахмурив брови переспросила она?
Альваро повернулся к ней, скрестив руки на груди, и тихо сказал:
– Не думай, что я не заметил, как ты закрывала меня от пистолетов вчера. – Он задумчиво опустил взгляд. – Я впервые почувствовал себя в безопасности. Впервые кто-то защищал меня, рискуя собой.
– Ты ещё не понял, что я закрою тебя от всех пуль?
Он долго молчал, затем, глубоко вздохнув, обнял её и прижал к себе.
– Я понял. И ещё понял, что ты сама выстрелишь в меня, если я буду по другую сторону.
– Всегда будь на моей.
Глава 25
Завтраки охранников стали обязательностью. Хоть Лидия и спала по утрам до самого обеда, но уже перестала спрашивать все ли сыты, так как знала, что это вошло в норму.
Она всё меньше бодрствовала по ночам. Хоть за день и не уставала, засыпала вместе с Альваро. Как он высыпался, она не понимала. Приходя домой поздно вечером и, засыпая не раньше полуночи, утром он выглядел довольно бодро, отправляясь на работу. Его выходные были редкостью, но в них он позволял себе проспать с Лидией до обеда. О своих делах он по-прежнему не рассказывал. Часто думал, смотря перед собой.
Однажды утром, открыв глаза, Лидия осознала, что приняла это место своим домом, свыклась с его порядками и даже на день не представляет возвращения к прошлой жизни. Всё же безделье её пожирало. Все занятия, которые она могла придумать, не выходя за дверь с кодовым замком, всё больше вызывали отвращение. Ей казалось, что все хорошие фильмы уже просмотрены, а книги прочитаны, социальные сети не являли никакой новой информации, а мысли передуманы по несколько кругов и в нескольких направлениях.
Она надеялась, что Альваро заметит её плохой настрой, но как только он возвращался домой, девушка менялась, она была действительно счастлива и не думала о предстоящем пресном "завтра".
Печальной действительностью ударило отношение подруг. Девушки считали, что жизнь её столь интересна и насыщена, что общение свелось к нулю. Порой, она чувствовала в случайно брошенных фразах зависть, может бессознательную, но слишком очевидную, чтобы не заметить.
Каталина вернулась в школу, проводя на занятиях почти весь день. Альваро приставил к ней в личные охранники Лукаса, и девочка, чувствуя себя в безопасности, жила жизнью обычного ребенка.
Лидия с надеждой ждала прилёта семьи, который ожидался через пару долгих недель, осознавая, как соскучилась по общению. Но она боялась, что родные люди больше не найдут с ней тем для разговора, подпитав завистью и без того непрочные отношения.
Больше мысли, что они не приедут, её расстраивало только представление, что по итогу им придется вернуться домой. Она с радостной дрожью в руках представляла совместный отпуск. А затем, со слезами думала об их отъезде и продолжении пресных будней.
