Смущенная Арина опустила взгляд, хотя мечтала не спускать с этого парня глаз. А еще ее ужасно смущали собственные мысли. Девушке хотелось, чтобы Макар обнял ее, возможно, даже поцеловал, как тогда — в первый раз, и сказал, что все будет хорошо. Что они по-прежнему будут встречаться. В глубине души она надеялась, что для Барабаша их свидания тоже стали не вынужденными, фиктивными, а настоящими и даже необходимыми. Но спросить об этом не могла. Не позволяло воспитание.
Вместо этого девушка выпалила:
— Дед запретил нам видеться. Но только сегодня.
— Знаю. Он отыскал меня. Мы поговорили.
— И что? Что он сказал?
— Ариша, это был мужской разговор. Я обещал держать его втайне.
Девушка могла такое понять, но смириться… Так хотелось знать! Ведь эта беседа касалась и ее тоже. Возможно, даже в первую очередь. Но что она могла поделать? Парень, который не держит слова, не заслуживает того, чтобы называться настоящим мужчиной.
Тут она вспомнила кое-что еще.
— Почему в протоколе оказалось твое имя? Виноват Антон, ведь так?
— Так, но я не мог опровергнуть его слова.
— Почему?
— Сложно объяснить. Да и началось это давно.
— А ты попробуй. Я пойму. Для меня это важно.
Она сжала его пальцы, понукая начать. Макар явно сомневался, но все же начал:
— Если важно, тогда… Он младший, понимаешь? Я родился первым. А потом был долгий перерыв. У мамы не осталось сил тужиться. Ты уверена, что готова слушать дальше?
Его забота тронула, но Арина хотела знать об этом человеке все. Все, что возможно.
— Да.
— Антона доставали специальными щипцами. После этого он долго болел. Практически все детство. Ты, наверное, заметила, что у него плохое зрение. Но это лишь малая доля бывших проблем. Маме пришлось оставить работу, чтобы заботиться о нем. Куда только она его не возила. Эти постоянные врачи и санатории. Он практически заочно закончил школу. Это сейчас брат выглядит хорошо. Ему посоветовали заняться плаваньем. Это помогло. Вот только маму долгие годы неизвестности подкосили. Она забывала заботиться о себе и пропустила момент, когда опухоль еще поддавалась лечению.
— Мне так жаль!
Арине хотелось плакать, но она сдержалась. Девушку переполняла жалость к маленькому мальчику Антону, незнакомой, но самоотверженной матери, и к Макару, который лишился дорогого ему человека. Она обняла изливавшего душу парня за талию, потому что до шеи не могла дотянуться, и прижалась лицом к теплой груди. Она почувствовала, как его сердце забилось часто-часто, а потом постепенно успокоилось.
— И мне. Она была такой красивой, но ужасно усталой. Перед уходом мама позвала меня и попросила защищать Антона. Сказала, что я — сильный, и он нуждается во мне.
— И теперь ты его выгораживаешь?
— Получается, что так.
— Но ведь он подставил тебя. — Арина подняла голову и заглянула Макару в глаза. — Родные люди так не поступают.
Макар помолчал, посмотрел в небо, словно искал там ответ, а потом сказал:
— Понимаешь, он учится на юридическом. Подобные вчерашнему задержания для его карьеры нежелательны.
— А как же ты? Я так понимаю, что это не первый случай.
— Раньше отец его отмазывал. Ну, ты понимаешь. А здесь… Никто не ожидал, что в поселке он попадет в передрягу. Антон никак не придет в себя после маминой смерти. Именно тогда начались эти приключения. А что касается меня… Мне повезло. Николай Васильевич уладил это дело миром. У тебя замечательный дед.
— Да, он такой. Завтра…
— Я почему пришел, — от нехорошего предчувствия у Ариши разболелся желудок. Она глубоко вдохнула, чтобы облегчить боль, но это не помогло. — Завтра меня здесь не будет. Бабушка собиралась отправить нас домой уже сегодня, но отец позвонил и сказал, что лично заедет за нами завтра утром. Видимо, боится, что по дороге домой мы еще во что-то встрянем.
Арина понимала, что на ее лице все написано: как она не хочет с ним расставаться, а еще — как он ей нравится. Девушка совсем не умела притворяться и поэтому лишь сказала:
— Понятно. Значит, ты пришел попрощаться?
— Да. А еще сказать, что навсегда запомню наши встречи.
Арина проглотила комок в горле.
— И я. Что же… — «Ну почему? Почему так скоро?!» Девушка, конечно, понимала, что, сколько бы времени не отвела им судьба, ей все равно будет мало, но едва сдерживала слезы. — Счастливого пути!
— Спасибо.
— Не за что.
Обычные вежливые слова совсем не отражали того, что творилось в девичьей душе. Ариша не знала, как будет теперь жить.
Какая жизнь без Макара?
И тут он обнял ее крепко-крепко и прошептал на ухо:
— Расти побыстрее. Ладно?
Арина кивнула. Макар же быстро развернулся и скрылся в кустах.
На садовой дорожке появился Николай Васильевич.
— Ты чего там делаешь? Яблоки еще не созрели. Смотри, зеленые не ешь. Живот разболится.
— Я тут в тенечке спряталась. Отдыхаю.
— Аа, — дед подозрительно оглядел сад. — Знаешь, Ариша, а ведь я проголодался.
— Уже иду.
Обычные, ранее любимые домашние дела больше не приносили Арине радости.
Макар уезжает. Приедет ли еще когда-нибудь?
* * *
Короткий августовский день — один из самых грустных за последнее время — заканчивался. Арина отставила книгу, которую без особого успеха пыталась читать, и подошла к окну. Полюбовалась на широкий диск Луны, повисшей над Любашевкой, словно огромный пятак. Протянула руку, чтобы закрыть ставни. Она и так опоздала с этим делом: кусачие комары уже вились у лампочки под потолком. Но сегодня все происходило не так, как хотелось бы. Рутинные дела не получались с первого раза, вещи вываливались из рук, даже сырники подгорели.
Арина прикрыла недочеты сметанкой, хотя дедушка никогда не выказывал недовольства по таким мелочам — да и по другим поводам тоже. Макар стал едва ли не единственной причиной, из-за которой они с Николаем Васильевичем повздорили за все то время, что прожили вдвоем.
После ужина девушка спряталась в своей комнате, чтобы побыть одной. К сожалению, отношения с Макаром ни с кем обсудить она не могла. Как и погоревать о его отъезде. Вот она и потянулась к любимой книжке, но в этот раз даже проверенный способ успокоения не помог. Заканчивать карандашные наборски с Барабашом она тоже не стала. Решила, что сделает это завтра.
В тот миг, когда пальцы коснулись рамы, в проеме окна появилась рыжая голова. Арина вскрикнула и испуганно отпрянула.
— Тихо ты! У меня секретное дело.
